Дьявол целует сладко (СИ) - Орлан Нари. Страница 39

— Получила? — спросила я, подходя ближе. Инна в ответ закивала — ее лицо светилось радостью.

— Ты большая умница. — Поднявшись, она крепко обняла меня. — Если все получится, то я даже не знаю, смогу ли тебя когда-нибудь достаточно отблагодарить.

— Перестань… — Я прижала подругу ближе к себе. — Для меня будет достаточно знать, что у тебя все в порядке и ты счастлива.

Командир сипло прокашлялся, привлекая наше внимание.

— Что вы уже задумали?

Отстраняясь друг от друга, мы с Инной переглянулись. В любом случае Командир обо всем узнает — мы никак не сможем забрать у него дар без его ведома и участия. Уже по тем страницам главы, которые я перевела, нетрудно понять, что нам понадобиться два человека: ресемитор, желающий избавиться от дара, и тот, кто его заберет.

— Иннусь, надо рассказать Командиру о нашем плане. И еще одному человеку…

— Кому? — подруга удивленно распахнула глаза.

— Нам надо найти обычного человека, который и заберет дар. Себе.

После недолгого замешательства, Инна выпалила:

— Лёня! Этому чудаку все время не везет случайно поймать дар. Думаю, он не откажется. Как считаешь?

— От чего это я не откажусь? — послышалось сзади.

Мигом обернувшись, я увидела Лёню, который устало опирался о дверной косяк. Я мысленно отвесила себе оплеуху — скорее всего, мы нашими разговорами разбудили его. Нужно быть тише. Тем более с подобными темами.

— Он язык за зубами держать умеет? — спросила подруга, не обращая никакого внимания на Лёню.

— Не переживай. На него можно положиться.

— Тогда побудь с Камилем, а мы с Лёней сейчас закроем госпиталь на ключ и принесем сюда еще два стула.

В этот миг я осознала то, что мне подворачивается замечательный шанс исполнить свое небольшое желание, но тем не менее очень важное. Вот только лишь бы ничего не помешало.

К счастью, Инна вышла из палаты и забрала с собой Лёню. Я осталась с Командиром наедине. Не знаю, сколько у меня есть времени и как быстро вернется подруга, поэтому начинать говорить нужно прямо сейчас.

Я подошла к койке ближе и, собравшись с духом, произнесла:

— Инна ведь не оставляет вас ни на минуту?

— Будто я в любой момент могу испустить дух, — фыркнул Командир. — Будто она сможет сделать что-то, когда дар выжмет из меня последний сок. Скажи ей, чтобы на работу в отдел информации возвращалась. А то нашла повод отлынивать от обязанностей. Еще и меня не слушает. Дожился…

— Просто Инна… очень сильно любит вас. Она хочет провести с вами все время, которое осталось.

У Командира вытянулось лицо. Глаза ошарашенно уставились на меня. Но в его реакции я заметила тонкий лучик радости. Так удивляются, когда случается то, о чем даже не позволяют себе мечтать.

Возможно, он хотел что-то мне ответить, но Инна уже вернулась, держа в руках стул со спинкой. За ней ковылял Лёня, тоже со стулом. Взгляд Командира приковался к моей подруге. Она в ответ ему мило улыбнулась, а затем обратилась ко мне:

— Ты начинай рассказывать, а я еще чай всем принесу.

Под испытующими взглядами я опустилась на стул. По моему телу пронеслась дрожь, и в горле, как назло, пересохло. Я потупила взор. Тысячи сомнений перемешались с мыслями. Если я сейчас расскажу обо всем Командиру и Лёне, то дороги назад уже не будет. Мне придется смириться с любой реакцией на мои слова, даже с негативной. Ведь это я лгала все время Лёне и это я занимаюсь переводом книги, которая может кардинально изменить жизнь в лагере.

Но потом я смогу заявить Мартину, что его угрозы меня больше не страшат.

Ведь я решила, что в конце своего повествования расскажу историю, которая случилась с девушкой Златой.

Лёня поставил свой стул рядом с моим и, опустившись на него, приобнял меня за плечи. Тепло его тела немного приободрило меня и помогло справиться с волнением. Казалось, он этим поступком говорит: «Неважно, что ты расскажешь. Я тебя все равно поддержу».

Но подать голос я смогла лишь тогда, когда Инна наконец-то принесла чай. Обняв обеими руками теплую кружку, я сделала несколько глотков и произнесла первые слова:

— Ровно неделю назад…

Смотря в пространство перед собой невидящим взглядом, мне было легче всего говорить. С каждым словом меня постепенно отпускало волнение. Рука Лёни не покидала моего плеча. На тяжелых моментах рассказа он крепче меня обнимал, за что я ему была безмерно благодарна.

Пока я не закончила, меня никто не перебивал. А потом наконец Инна спросила:

— Камиль, что ты думаешь об этой книге?

На лице Командира, к моему удивлению, не появлялось восторга, когда я рассказывала о книге. И сейчас он цокнул языком и нахмурился.

— Горожане нас всегда уверяли: ни одна древняя книга о даре не сохранилась после большого пожара в старом Апексориуме сотни лет назад, где и погибло почти все население. Выпущенные на свободу дары разлетелись по всему миру. До сих пор их собираем, — тяжело вздохнул он. — Но книгу за все время мы ни одну не нашли. Значит, либо Апексориум врет и хранит какие-то книги, либо это подделка. В итоге Мартин — вор или мошенник.

— Камиль! — взмолилась подруга. — Хочешь сказать, ты не попробуешь избавиться от дара по инструкции, которую переведет Снежана?

— Нет никаких доказательств, что книга настоящая! Сначала надо отдать ее в лабораторию, и только потом…

— Но у нас нет времени!

— Все, Инна. Тема закрыта. Когда на завтрашнем турнире выберут нового Командира, я передам ему свои размышления по поводу этой книги. Он уже будет разбираться с Мартином.

Как только строгий голос Командира умолк, комната погрузилась в тишину. Действительно… Совершенно вылетело из головы. Сейчас, скорее всего, уже раннее утро, а это значит, что завтра турнир! Не поэтому ли меня так подгоняет Мартин? Но все равно я не могу найти связь между главой о передаче дара и турниром. Только я собралась озвучить свои мысли, как услышала голос Командира:

— Кстати, мы ждем историю о Злате.

Я судорожно сглотнула. Давно забытый страх мгновенно сковал тело ледяными цепями. Мои мысли были уже на полпути к тому, чтобы передумать. Даже рука Лёни на плече не добавляла уверенности и сил.

— Снежана, — проговорил Командир. — Я за свою жизнь выслушал множество историй о том, какими путями заставлял людей идти дар, чтобы раскрыться. Среди них были и ужасные, и веселые, и грустные, и радостные. Ты же слышала таких историй не больше десятка, я уверен. И считаешь свою самой страшной. Но ты не права. Даже я, услышав тысячи историй, не имею права судить твою историю. Ведь когда мы получаем дар, то напоминаем ребенка, которому дали огнестрельное оружие. Мы можем случайно поранить близких, сами этого не желая. И это больно, печально. Но мы уже не можем ничего изменить. Чтобы двигаться дальше и использовать дар во благо, нам нужно прощать себя за ошибки. Либо же они, несмотря на то что остались в прошлом, испортят нам и будущее.

Слова Командира будто омыли мою душу целебной водой. Я слегка улыбнулась, хотя в моих глазах стояли слезы. Сомнения улетучились, дышать стало легче. Наконец-то я почувствовала, что смогу открыться.

— Когда я жила на улице, то у меня было одно развлечение. Я забиралась на крышу девятиэтажки и наблюдала за людьми через бинокль. Некоторые окна соседнего дома редко занавешивались, и мне было хорошо видно, как живут люди… у которых, в отличие от меня, есть семья и дом. Так я мечтала, что однажды тоже буду жить в тепле и уюте, и слегка завидовала этим людям… — Я остановилась, сглатывая застрявший в горле ком. Голос мой начинал дрожать. Лёня привлек меня к себе. Я почувствовала, как его губы коснулись моих волос.

— Не бойся, — прошептал он. — Продолжай говорить. Все будет хорошо.

Я глубоко вдохнула, стараясь расслабить грудь, которая сжималась от горьких воспоминаний. Но голос все продолжал дрожать…

— Одна семья… Я за ними часто наблюдала. Девушку звали Злата, ее маленькую дочь — Юля, а имя ее мужа я так и не узнала. Они часто ругались на кухне, в то время как Юля пряталась под столом и плакала навзрыд. Каждый день, наблюдая за ними, я не понимала: почему они живут вместе, если никогда не мирятся? А когда мужчина стал еще и бить Злату, я еще больше удивлялась: почему, почему она разрешает над собой издеваться?! Почему не уйдет?! Почему не ударит в ответ?! — Я снова остановилась, заметив, что мой голос срывается от возмущения, которое раздирает меня до сих пор. Дальше я продолжила тише: — Целыми днями меня мучил один вопрос: Почему?.. А однажды ночью мне приснился сон: будто я — Злата. Снова начинается ссора, маленькая Юля в слезах прячется под стол. Мужчина больно бьет… Но я рукой Златы беру увесистую вазу и приземляю ему на голову. Он падает и ударяется затылком об угол стола. Увидев лужу крови, я проснулась… А сон на следующий день сбылся. Все, что мне приснилось, я увидела через бинокль.