Дьявол целует сладко (СИ) - Орлан Нари. Страница 6

— Любишь котов? — поинтересовалась я по дороге к квартире.

— Очень.

— Забавно. Большинство парней любят собак.

— Я никогда не относил себя к большинству.

Когда я поворачивала ключ в замочной скважине, задалась вопросом: не подумал ли Мартин ничего лишнего по поводу того, что я пригласила его к себе в гости? Надеюсь, нет.

Только мы переступили порог, Фрейд спрыгнул с рук и помчался на кухню.

— Ага! Проголодался, маленький проказник! — крикнула я ему вслед, снимая балетки.

В той части лагеря, в которой жила я, квартиры представляли собой квадратные студии: большая гостиная и кухонный уголок. Бежевый диван при желании быстро трансформировался в двуспальную кровать. Но я почти никогда его не раскладывала. Он и так был достаточно широким для сна.

Гостиную от кухни «отделял» круглый обеденный стол, возле которого как раз и крутился сейчас Фрейд. Я ступила босыми ногами на паркет и поспешила к кухонному шкафчику, где хранился корм.

Пока я насыпала полную тарелку куриных подушечек, Мартин что-то разглядывал за моим письменным столом, который стоял недалеко от дивана. Неужто заинтересовался моими учебниками?

Оставив Фрейда наедине с тарелкой любимого корма, я подошла к Мартину.

— Ты полиглот? — спросил он, рассматривая десятки книг, ютившихся в шкафу.

— Можно и так сказать.

— Сколько языков знаешь?

— Если прямо сейчас заговорить, то могу на пяти. Остальные со словарем или надо пересмотреть свои записи…

— А какие именно знаешь хорошо?

— Английский, немецкий, французский, испанский, украинский, польский, корейский. Сейчас учу японский…

— С ума сойти…

Фрейд громко хрустел кормом, а я пыталась унять дрожь в теле и собраться с мыслями, пока Мартин стоял ко мне спиной. Но вдруг он повернулся и спросил:

— Ты хотела о чем-то поговорить?

Я уставилась на геометрический рисунок, который черным цветом пересекал серый фон футболки на его груди, и поняла, что не могу выдавить из себя ни слова. Зато без проблем могла произнести другое.

— Ох, Фрейд тебя всего испачкал своей шерстью. Я принесу чистящий ролик, — сказала я, делая несколько шагов в сторону шкафчика у входной двери.

— Это может подождать. Если ты, конечно, не собралась сию секунду выпроводить меня из квартиры.

— Нет. Чай будешь? — нашла я еще один предлог отойти от Мартина подальше. Мне противопоказано находиться с ним на расстоянии вытянутой руки. Я уже жалею, что пригласила его домой. А толку, когда я слова выдавить из себя не могу…

Руки не слушались. Я включила электрочайник, и теперь тщетно пыталась разорвать упаковку фруктового чая, которую купила на днях. Сердце в груди явно собиралось поставить рекорд по ударам в минуту, полиэтилен скользил в пальцах, никак не хотел рваться. Только чудо было способно помочь мне сейчас успокоиться.

Вдруг рука Мартина выхватила упаковку чая. Я и не заметила, как он подошел. По коже вмиг пронеслась горячая дрожь. Если я уже думала, что хуже быть не может, то вот оно — хуже. Мартин стоял так близко, что я почти чувствовала спиной прикосновение. Воспоминания захлестнули меня дурманящей волной. Та рука, что клала сейчас упаковку чая на столешницу, умеет творить невероятные вещи.

А в следующий миг берет меня за руку и разворачивает спиной к столешнице. Мой взгляд застывает на его кадыке, и я бы и дальше смотрела прямо перед собой для сохранения остатков самообладания. Но Мартин аккуратно пальцем приподнимает мою голову за подбородок так, чтобы наши глаза встретились.

Его пристальный взгляд отозвался взрывом адреналина в крови.

— Ты уже научила своего парня делать то, что я тебе вчера показал?

— Почему бы тебе самому его не научить? — прошипела я.

— Ты хочешь сделать это втроем? — удивленно ухмыльнулся он. — Прости, но я не терплю конкуренцию в сексе.

От клокочущей злости меня трусило еще сильнее. Вопросы, сидевшие на кончике языка, наконец-то вырвались.

— Зачем я тебе понадобилась? Зачем обо мне расспрашивал?

Брови Мартина взмыли вверх.

— Кто тебе такое сказал?

— Неважно. Отвечай.

Его руки легли на мои плечи и принялись их медленно массировать.

— Допустим, я ищу закрепощенных девушек и наставляю их на развратный путь. Тебя устроит такой ответ?

— Прекрати глумиться надо мной.

— Прости, но пока что рано говорить настоящий ответ на твой вопрос.

Мои мышцы плавились под его руками. Я сомкнула веки, наслаждаясь блаженными волнами тепла, которые расходились вниз по телу.

— Хочешь почувствовать это еще раз? Или, может быть, хочешь чего-то нового? — прошелестело у самого уха.

Мне нужно выгнать его. Послать ко всем чертям собачьим. Но только после того, как его руки оставят мои плечи.

В дверь настойчиво позвонили. Я распахнула глаза и в ужасе уставилась на часы, висевшие у письменного стола. Пять минут двенадцатого, а ровно в одиннадцать Лёня обещал, что заберет меня. Как я могла так потеряться во времени? Теперь оставить Мартина в квартире я не могу, выйти с ним тоже. Надо перенести встречу с Лёней.

— Будь здесь, — сказала я, мягко убирая руки со своих плеч.

По пути к двери я решила, что открывать ее не буду — так проще соврать.

— Я еще не готова!

— Тогда открой, и я подожду, пока ты соберешься, — ответил Лёня.

— А давай мы лучше встретимся через полчаса у ресепшена?

— Ладно, — послышалось из-за двери.

Облегченно вздохнув, я оперлась спиной о стену и свесила голову вниз. Шаги в коридоре смолкли. Нет, это неправильно. Я не хочу больше лгать своему лучшему другу. Своему парню. Вчера, когда мы после бара прощались у моей входной двери, я увернулась от поцелуя. Когда Лёня меня обнимал, сидя на диване в баре, я не чувствовала и доли того волнения, которое во мне вызывал Мартин. У нас с Лёней ничего не получится, пока мои чувства в плену у совершенно другого человека.

Когда я подняла голову, Мартин стоял совсем близко и буравил меня строгим взглядом.

— Я не хочу, чтобы ты шла куда-то с ним.

Не успела я удивиться произнесенным словам и заявить, что это не его дело… Мартин в один миг преодолел расстояние между нами и притянул меня к себе за шею. Его губы с жадностью впились в мои, руки скользнули по телу и прижали к себе. От неожиданности мое сердце на несколько секунд замерло, а потом погнало кровь по венам с сумасшедшей скоростью. Поцелуй Мартина оказался намного слаще, чем я себе представляла. Его губы были невероятно мягкими, но настойчивыми. Я отвечала ему со всей страстью, на которую была способна. Наши языки сплетались в безумном темпе, руки нещадно комкали ткань одежды — она так неуместно мешала вырваться до конца охватившему нас безумству.

Мое сознание заволокло дурманящей похотью — хотелось лишь прижаться ближе, прочувствовать ладонями все мышцы его торса. Хотелось увидеть его голым. Я привыкла видеть накачанных парней, так как каждый день ходила в спортзал. Мартин же был явно не из тех, кто часами перед зеркалом тягает гири. Но его тело было крепким и сильным. Через разделяющую нас ткань я чувствовала очертания и выпуклости мышц его груди, подтянутый живот, а ниже — прямое доказательство того, насколько наш поцелуй успел завести Мартина. Осознание этого отозвалось внизу живота истомой, подчиняющей тело. Я испугалась того, что сейчас может произойти. Если Мартин не остановится, я не смогу оттолкнуть его.

Он слегка отстранился от меня. Его глаза помутнели от страсти. Я пыталась перевести дыхание, собраться с мыслями, бороться с обуревающими меня чувствами. Но это было невероятно сложно. Его губы снова манили к себе. Он приблизился ко мне и, едва касаясь губ, замер. Глаза уставились на мои. Черноту его радужек, окружавших зрачок, заполнили вспыхивающие огоньки. Они сверкали так ярко, что я ощутила резь в глазах. Хотелось моргнуть — но я не могла оторваться. Я ни у кого раньше не видела таких чудесных и ярких огней. Эмма была права — у Мартина очень сильный дар. Я слабее. И в эту самую секунду он подчиняет меня себе.