Увечный поручик или приключения советского сержанта в 19 веке (СИ) - Алексеев Дмитрий Анатольевич. Страница 14

Артур как-то назвал Евгения героем, тот сморщился и сказал странную фразу:

— В бою трудно отличить героя от безумца.

На практике получалось, что командовал все равно Аркадьев, но не забывая спросить мнение своего агронома.

За два дня они оформили покупку, и Аркадьев уехал, а Артур остался ждать прибытия молотилок, чтобы сопроводить их в усадьбу. За первый день он обошел весь город, найдя его уютным и довольно чистым. Ближе к вечеру Артур посетил доктора Унру, который обещал выписать лекарство для отца, чтобы воспаление не вернулось.

Взяв рецепт у толстого доктора, молодой агроном пошел в указанную ему аптеку Норина в центре города. Там хозяин аптеки попросил подождать полчаса на изготовление лекарства. Когда он вошел снова аптекарь сказал:

— Катя, девочка, выдай лекарство молодому господину!

Из двери вышла девушка в белом фартуке и с улыбкой протянула лекарство Артуру:

— Принимать по одной ложке перед едой.

— Благодарю, — автоматически сказал Артур, вышел из аптеки и замер.

Он не мог сделать ни одного шага, перед глазами стояло смеющееся лицо этой девушки. «Господи, какой я дурак, зачем я стою как столб. Вон ходят девушки, но от них я не дурею. Неужели это и есть любовь?» — думал очередной страдалец от любви, не в силах предпринять ничего разумного, а только переступал с ноги на ногу.

Как обычно помощь пришла от женщины: дверь распахнулась и на крыльцо выпорхнула та самая Катя, но уже без фартука и направилась по улице от центра. Артур направился за ней, невольно подражая филерам, хотя понятия не имел о их работе. Однако девушка оказалась опытным конспиратором и уже после второго квартала заметила слежку. Она резко развернулась и направилась к Артуру:

— Сударь, объяснитесь, почему вы меня преследуете? Или вы что-то не поняли по лекарству?

Глаза у девушки горели от возмущения, подавляя всякую попытку оправдаться. И Артур пошел ва-банк:

— Простите, сударыня, просто вы такая красивая, я не смог сдержаться…

Девушка мгновенно преобразилась и рассмеялась:

— Раз уж вы бездельничаете, то проводите — мне надо отнести лекарство.

За полчаса они узнали друг о друге все. Катя Норина закончила четыре курса Высших медицинских женских курсов и сейчас на каникулах помогала отцу в аптеке. Ей еще год предстояло учится на доктора и это было почти подвигом: в России только начали допускать женщин к медицине. Они болтали обо всем и могли стать приятелями, если бы не одно «но»: Артур с каждой минутой все сильнее влюблялся в Катю. Вернувшись в гостиницу, он был уверен, что не сомкнет глаз, но заснул, даже не успев раздеться.

Екатерина Васильевна Норина всегда была заводилой, сначала в гимназии, а потом на медицинских курсах. Воспитанная родителями-фармацевтами, она хотела большего, а именно, самой лечить, а не только готовить лекарства. К счастью, в Петербурге открылись женские медицинские курсы, и отличница гимназии Катя Норина довольно легко поступила на них. Сангвиник по темпераменту и оптимист по натуре, она обладала недюжинной работоспособностью и уверенно держалась на курсах в пятерке лучших. В Петербурге она не знала свободной минуты, и, приехав на каникулы, заскучала, почему и пошла помогать отцу. Неожиданная встреча с Артуром словно разбудила ее, но утром она посмотрела в небольшое зеркало и сказала:

— Любовь — это хорошо, но сначала стань доктором.

На следующий день подвезли технику и Артур занимался ей до самого отъезда, едва успев отправить записку Кате с проходящим мальчишкой, переживая, что тот не доставит ее. Технику пришлось осваивать прямо на уборке яровых, причем Артур работал в Вяземском, а Евгений в Климове. Но результат убедил всех, даже консервативную Анну Семеновну.

Только через три недели сумел вырваться Артур в Курск и сразу помчался к Кате и едва успел: через день она уезжала на учебу. Катя дала адрес в столице, где снимала жилье, для писем, но Артур твердо обещал приехать после ее зимних экзаменов.

Глава 20

«Чтобы управляющий не воровал и старался работать, он должен знать свою перспективу», — так рассуждал Артемьев и перед отъездом в Петербург имел длительный разговор с обоими Мюллерами.

— Что я хочу от вас? — начал он. — Естественно, в первую очередь хозяйство должно приносить прибыль, поэтому, помимо жалованья, по итогам работы за год вы получите 8 % чистой прибыли. Как вы их будете делить между собой меня не волнует. Все просто: больше урожай — больше доход. Что делать и как мы давно обсудили, поэтому все зависит только от вас, ну и от погоды. Любая инициатива не просто поддерживается, но и наказывается исполнением. Наемных работников и крестьян не обижать, а то ведь в России некоторых приказчиков и живьем в землю закапывали, правда при крепостном праве. Всеми силами поддерживать укрупнение крестьянских хозяйств. Сезонных работников должно быть меньше, чем постоянных. Ну и механизация обязательно, я думаю 10 % прибыли пускать на новую технику и производства. Мне нужно, чтобы вы были моими компаньонами, а не графскими чиновниками. Да, я надеюсь, что через год Курск будет пить только наше пиво и закусывать нашими сосисками. Так?

— Евгений Львович, все идет по графику, оба мастера обещают пятикратное увеличение производства уже в этом году, — произнес Фридрих.

— Надеюсь. И не экономьте на оплате специалистам. Мастера должны быть довольными, иначе пиво и колбаса будут невкусными, — напомнил Женя, подмигивая смеющемуся Артуру. — В усадьбе пусть постоянно живет Настасья и конюх с семьями, а то растащат господский дом по бревнышку — народ у нас ушлый. Если обратится Анна Семеновна, то помогайте и советом, и делом.

Разговор затянулся, зато Евгений уехал уверенным, что оставил хозяйство на единомышленников. С Анной Семеновной прощались почти буднично, но напоследок она все-таки расплакалась, и Женя ехал до Москвы в растрепанных чувствах. Он остановился на сутки в Москве и целый день катался на извозчике, рассматривая первопрестольную и никуда не заходя. Уже в поезде, он вспомнил про свой визит в «охранку» и настроение окончательно испортилось.

Глава 21

Афанасий Петрович Хабаров был младшим сыном владельца галантерейной лавки на Загороднем проспекте Петра Савельевича от второй жены. Старший его сын Егор не жаловал сводного брата из-за разницы в годах и скверного характера. Очень рано Афоня понял, что вряд ли уживется с братом в одном доме. Однако отец дал ему возможность закончить реальное училище, а позднее поставил торговать в лавку. Именно там Афанасий научился наблюдать и оценивать людей, а также вызывать их на откровенные беседы. К 25 годам он полностью вел всю торговлю, но деньгами заведовал Егор. Отец умер зимой, оставив все наследство сыну Егору, который вместе со своей женой начали выживать Афанасия с матерью из дома.

Афанасий не стал ждать пинка от сводного брата и ушел с матерью на съемную комнату, а работать стал приказчиком в магазине одежды. Примерно через год он неожиданно встретил приятеля по реальному училищу и тот позвал его на «не пыльную» работу в полиции. За два года работы филером в полиции Хабаров показал свои способности и перешел в «Охранное отделение», где сумел за пять лет дослужится до агента. Они с матерью снимали уже небольшую квартиру недалеко от службы, но на лучшее денег не хватало. Мать последний год болела и почти не вставала, пришлось нанять помощницу по хозяйству, 25-ти летнюю девушку Марию, очень работящую и общительную, но сироту и бесприданницу, вынужденную самой зарабатывать на жизнь. Мария нравилась Афанасию, но, в глубине души, он надеялся на более обеспеченную невесту и не торопился.

Визит отставного поручика всколыхнул прежние надежды Афанасия Петровича, а 5 тысяч рублей должны были решить все проблемы, в том числе с женитьбой на Марии. Договор был неофициальным, но Хабаров даже не думал, что граф может не выполнить обещание. Оставалось только выполнить свою часть договора.