Десерт по имени Аля (СИ) - Рымарь Диана. Страница 2
Я была там несколько раз. Стерильнее места никогда не видела. Ан нет, вру, есть такое местечко — его дом. Михаил не терпит и намека на пыль или грязь. Всё должно мыться и обрабатываться специальными средствами ежедневно. Раскладываться по полочкам. Чтоб нигде ни соринки, ни складочки. Вплоть до того, что вещи должны быть разложены в шкафу по линейке. Этим и занимаюсь изо дня в день последние три года.
Скука смертная? Да, так оно и есть. Но и для себя я все-таки кое-что делаю.
Я — тайный фуд-блогер. Почему тайный? Так ведь явным быть не дают. Муж в жизни бы не разрешил мне вести инстаграм. Это же ой-ой-ой! Соцсети! Корень всех бед, поглотивших человечество.
Пару лет назад я начала вести свой аккаунт, чтобы хоть как-то разнообразить серые будни… и неожиданно увлеклась. Дело, кстати, не такое уж и простое. Со стороны кажется — выставил красивую тарелку и фотографируй сколько душе угодно. Но нет. Далеко не каждое блюдо или рецепт подходят для этого дела. Важно уметь приготовить мясо так, чтобы, когда его разрежешь, в центре куска не осталось крови, но мясо при этом было идеально розовым. Нужно знать, как плавить разные виды сыра так, чтобы выглядели аппетитно. А еще у вас может быть прекрасный снаружи кусок ветчины, в разрезе которого обнаружится пласт жира, и все старания коту под хвост. Необходимо понимать химические процессы, которые происходят при приготовлении еды, учитывать массу других вещей.
Всему этому я училась методом проб и ошибок. Посвящала этому многие часы и считаю, что добилась отличных результатов. Во всяком случае так думают подписчики моего аккаунта «Вишенка для торта». А их у меня ни много ни мало сто одна тысяча человек.
Правда, фотографирую я только еду, никаких селфи. Но для Потапова и это было бы чересчур. Если б он узнал, что каждое поданное ему блюдо сначала попадает в мой инстаграм, наверное, съел бы вместо ужина меня, ну или в крайнем случае мой телефон.
Кстати, пора бы заняться едой, а то, неровен час, вернется мой благоверный домой и начнет серчать. Не хочется бесить его перед важным событием. Сегодня всё обязано быть в лучшем виде, Михаил ни в коем случае не должен ничего заподозрить. Ночью он летит на семинар по птицеводству в столицу, а когда вернется, меня уже здесь не будет.
Я полгода готовилась к этому славному дню.
Глава 3. Любимая жена
Семь лет назад:
Суббота, 15 февраля 2014 года
6:30
Михаил
— Без вариантов, Медведь! Не приезжай, всё замело, ни черта не видно! — огорошивает меня приятель.
Откладываю телефон, выключаю двигатель и просто сижу некоторое время в салоне автомобиля, переваривая новость. Хорошо еще, что догадался позвонить до того, как успел выехать.
Работал в последние недели как вол, нет, как три вола — или даже десять. Буквально спал и видел, как проведу выходные в лесном домике со старыми друзьями. Ледяная водочка, хрустящие соленые огурцы, нарезанная мелкими ломтиками ветчина, плюс отличная компания, прогулка по зимнему лесу. Много чего ждало меня в эти выходные. А главное — спокойствие и никакой сотовой связи.
Вчера ведь проверял прогноз погоды. Обещали просто небольшой снег, что для моего джипа — не препятствие. Однако за ночь всё сильно изменилось.
Нехотя выползаю из машины, достаю из багажника чехол с ружьями. Пострелял по банкам, что называется, выпустил пар, ничего не скажешь.
Ладно, проведу выходные с женой. Благо тоже отлично умеет снимать стресс, у нее к этому прирожденный талант. Помнет плечи, нежно поцелует в шею, залезет на колени и… От мыслей об этом самом «и» на душе сразу теплеет, а в теле просыпается возбуждение.
Жена у меня красавица — высокая голубоглазая блондинка с точеной фигурой. Смотрю на нее временами и сам не верю, что она моя, что меня выбрала. Заглядывался на нее еще в школе. Но кто я был для нее тогда… Так, оборванец без роду и племени. Зато сейчас оборванцем меня никто не посмеет назвать. Четырёхкомнатная квартира с отличным видом, машина, бизнес. Есть что предложить любимой женщине.
Обратно к дому шагаю уже бодрее. Представляю, как заберусь под одеяло к своей Рите. Когда уходил, она еще спала. Наверное, до сих пор нежится в постели. Она, в отличие от меня, типичная сова.
Захожу в квартиру и понимаю — Рита уже проснулась. Из спальни раздается еле слышная музыка — гитарная баллада, каждый аккорд которой знаю наизусть. Под эту композицию мы занимались с ней любовью не одну сотню раз, и сейчас реагирую на нее как собака Павлова на свет. В джинсах мгновенно становится критически тесно.
Сгружаю сумки в прихожей, скидываю верхнюю одежду. Пока пересекаю гостиную, успеваю избавиться от свитера и майки. Дойдя до спальни, начинаю расстегивать ремень на джинсах. Открываю дверь и вижу, что моя благоверная в спальне не одна.
На месте, где еще пару часов назад спал я, лежит сосед из квартиры этажом ниже. Мужик почти голый, а на нем восседает моя красавица-жена в полупрозрачной комбинации. Томно выгибается, запрокидывает голову, а руки мужика лезут ей в трусики. Она находится ко мне спиной и не видит меня, зато мужик замечает мой приход почти сразу. Отдергивает от Риты руки.
«Даже не подождала, пока я уеду…» — пульсирует мысль.
Потом в голове что-то отключается, рука сама вытаскивает из джинсов ремень и накидывает его на шею ничего не подозревающей Риты. Черная кожа обхватывает тонкую шею как удавка. Я тяну концы ремня в разные стороны, с упоением слушая вырывающиеся из девичьей глотки хрипы…
Глава 4. Тварь ползущая
Четверг, 27 февраля 2014 года
17:00
Михаил
Уже добрый час сижу в офисе и пялюсь в экран ноутбука в тщетной попытке сосредоточиться. В последнее время работа дается мне нелегко. Всё чаще возвращаюсь мыслями в прошлое.
«Что я сделал не так? Слишком много работал? Слишком засиживался в офисе? Уделял ей мало времени? Как она могла… Сучья порода!» — стонет от боли и бешенства моя четвертованная душа.
— Михаил Михайлович, к вам пришли! — вырывает меня из сумрака сообщение по внутренней связи.
— Я занят! — рычу секретарю в ответ.
Надо все-таки закончить с документами. Их необходимо отправить уже через полчаса.
Тут вдруг дверь открывается.
— Милый… — чуть хрипловатым голосом окликает меня та, кого иначе как тварью больше не называю. — Пожалуйста, выслушай!
С того памятного утра, когда чуть не придушил ее ремнем, прошло почти две недели. Синяки на ее шее уже поблекли, и все-таки место соприкосновения ремня и кожи было хорошо различимо.
Тварь неплохо выглядит. Новая прическа, легкий макияж, одета в одно из платьев, что дарил ей я. В руках шелковый шарф. Видимо, она прикрывала им шею и стянула сейчас для того, чтобы разжалобить меня синяками.
Только мне ее совсем не жаль. Меня передергивает от омерзения от одного ее взгляда, звука голоса, запаха тошнотворно-сладких духов. Смотрю на нее и не верю, что еще недавно считал ее красивой. Для меня она теперь словно покрыта гнилью изнутри и снаружи. И никак ее от этой гнили не очистить.
— Неужели ты правда со мной разведешься из-за одного-единственного…
— Заткнись! Разворачивайся и вали отсюда, пока цела! — гаркаю я на нее.
— А я ведь за нападение даже заявление в полицию не написала… пожалела тебя… И ты пожалей!
— Вот же наглая тварь! — рычу я, когда она подходит к моему столу. — Вот так с бухты-барахты в шесть утра любовника себе нашла на один-единственный раз?! Кому ты врешь!
Чувствую, что глаза снова начинает застилать кровавое марево — точно такое, как в тот момент, когда закидывал ей на шею ремень.