Кукольная королева (СИ) - Сафонова Евгения. Страница 1

Игра Лиара 1

Кукольный венец

Евгения Сафонова

Пролог

***

Он пришёл на закате, когда умирающий свет патокой переливался через горы.

Он спешился у плетня, и подошвы его сапог коснулись дорожной пыли без единого звука.

Он оглянулся: деревенские улочки вымерли. Даже если бы стрелки часов не указывали на время вечернего чая — здесь, на окраине, всегда было безлюдно.

Он положил руку на калитку, подтолкнул легонько. Скользнув в щель, ступил на мощёную камнем дорожку и бросил через плечо:

— Я позову.

Двое наёмников уже спрыгнули наземь. Держа руки на эфесах клинков, косились за плетень, на деревенский дом с белёными стенами — светлый островок в зелёном море яблоневых крон. А он поднимался на дощатую террасу, оставляя позади невысокие ступени крыльца, и ветер нёс ему в спину обрывки шёпота:

— Те самые Фаргори…

— …так самоуверен…

— …знает, что никто не увидит?

— Если и увидит, сильно пожалеет…

Он коротко стукнул в дверь.

Шагов хозяйки дома он не услышал. Не мог услышать.

Но скоро его стук удостоили настороженным откликом.

— Кто там?

В вопросе звенели нежные переливы альвийских флейт.

— Боюсь, мой ответ вам не понравится, — он улыбнулся, — Ваше Высочество.

Тишина за дверью обратилась полной противоположностью звука.

— Ваше Высочество… — он прижался щекой к некрашеной двери; дерево было тёплым и сухим, оно грело, словно ещё не остывшая печь. — Обойдёмся без шума. Мне нужна ваша дочь. Отдайте её, и вас никто не тронет.

— Не понимаю, о чём вы, — её голосом можно было колоть лёд. — Принцесс в этом доме нет. Я из семьи Фаргори, что испокон веков живут здесь и делают сидр. А теперь убирайтесь, пока я не…

— Снимаю шляпу, Ваше Высочество. Ваша выдержка достойна восхищения. Но, боюсь, в этой игре вам выпали плохие карты. Никто не выйдет из этого дома, пока я того не захочу, и если вы не откроете мне дверь, я открою её сам. Только и всего.

— Вы угрожать явились? — она казалась спокойной. — Я громко кричу, а стоит мне крикнуть…

— Даже если вас услышат, это изменит лишь то, что умрёт парой человек больше. Или десятком, какая разница. — Он отступил на шаг. — Я не шутить явился, Ваше Высочество. Чем скорее вы это поймёте, тем лучше.

Когда она заговорила вновь, голос её звучал глухо.

— Оставь мою дочь, и я пойду с тобой. Куда угодно. Тебе нужна я, не она: Таша ничего не знает, клянусь, она…

— Таша? О, нет, я пришёл не за ней. Речь идёт о младшей. Лив.

— Лив? Но…

Она запнулась, и его улыбка стала шире.

— Неожиданно, правда? — мягко молвил он, когда молчание затянулось. — Отдайте нежеланную дочь — будете жить. Вы бы сами этого хотели. Знаете ведь.

— Кто ты? — она почти шипела. — Откуда знаешь обо мне… столько?

— Я знаю больше, чем вы думаете, Ваше Высочество. Все тайны, что вы так тщательно скрывали. И ваши вопросы останутся без ответов.

— Зачем тебе Лив?

— Скажем так… я задумал одну забавную игру, и ваша дочь примет в ней самое непосредственное участие. — Он подал знак двоим за плетнем. — Так откроете?

Две тени прочеканили шаги по каменной дорожке, чтобы встать за его спиной.

Прежде, чем хозяйка дома дала ответ:

— Нет.

Яблони шелестом взволновались на ветру.

— Благодарю, Ваше Высочество. — Он склонил голову. — Вы меня не разочаровали.

Он не шепнул таинственные слова. Рука его не взметнулась в замысловатом пассе. Казалось, он ровным счётом ничего не сделал — но дверной засов с той стороны поднялся вверх.

Когда дверь распахнулась под порывом неощутимого ветра, за ней никого не было.

Он шагнул в пустую прихожую: коврик на дощатом полу, крючки для одежды на бревенчатой стене, три двери в жилые комнаты. Взглянул под ноги.

Мыском сапога поворошил серый ком сброшенного платья.

— Перекинулась… значит, в прятки играем? — кивок на дальнюю дверь. — Она там. Помните: ранить, смертельно… но не убивать.

Две тени скользнули вперёд одновременно с тем, как дверная ручка провернулась невидимой ладонью.

Клинки выскользнули из ножен почти беззвучно, и тонкая рунная вязь на серебряном покрытии блеснула закатным багрянцем.

Всё случилось быстро. Разговоры и предупреждения остались позади. Она просто атаковала, они просто защитились; и когда чёрная волчица упала к ногам наёмников, с лезвий ртутными шариками скатилась золотисто-алая кровь.

Ни визжать, ни скулить она не стала. Хотя раны «нечестивыми» клинками — он знал — были для оборотней очень болезненны.

Зато вместо неё завизжал кто-то другой.

— Мама!..

Когда девчонка, метнувшись из-под кровати, кинулась на наёмников с кулаками — с его губ сорвался смешок.

Смелая девочка. Глупая девочка. Ведь не оборотень, не маг: просто маленький человечек, которому мать велела спрятаться и сидеть тихо…

Хотя толку-то.

…а за много вёрст от светлого дома и яблоневых садов, по облитой закатной глазурью дороге рысила каурая кобылка. Всадник, сгорбившийся в седле, казался дремлющим — до того момента, как придорожная трава тихо всколыхнулась. Очень странно всколыхнулась: двумя полосами, которые на миг пролегли и сгладились в травяном море.

Лошадь повела мордой по ветру, встревоженно стригнула воздух ушами, но всадник не встрепенулся. Даже не выпрямился. Лишь чуть повернул голову.

Вглядевшись в заросли лебеды, вымахавшей в человеческий рост, он медленно протянул руку за спину.