№333, или Притворись, что любишь 2 (СИ) - Рымарь Диана. Страница 18
Он сидит за столом весь такой важный, в идеально отглаженном черном костюме, активно попахивает одеколоном с ярко выраженными древесными нотами. Вижу в его руках золотую зажигалку Zippo. Он поигрывает ею, буравя меня взглядом.
Вдруг представляю, как подхожу к нему со спины, выхватываю эту Zippo и… поджигаю его мерзкие блондинистые кудри. Он заорет, начнет размахивать руками, будет молить о помощи, а я выбегу из кабинета и плотно закрою дверь. Не позволю ему спастись… Он так и сгорит заживо, корчась на дорогом бежевом ковре в этом дьявольском кабинете.
— Вы что-то хотели, триста тридцать третья? — обращается он ко мне.
Мотаю головой, отгоняя образ этого плейбоя, корчащегося на полу с пылающими волосами.
Сажусь на предложенное мне место — напротив него.
Сама не верю в то, что говорю:
— Я хочу попасть на ежегодный аукцион четырнадцатого февраля…
— Откуда такая тяга к работе? — с ухмылкой спрашивает он. — Вам полагается отдых и реабилитация. Вы еще не готовы! Я хотел подобрать вам джентльмена в середине марта…
О как божественно бы это было — провести здесь почти два месяца, каждый день видеть Аню, играть с ней, наслаждаться спокойной жизнью. Только одна проблема — я больше не могу ничем наслаждаться. По-прежнему вздрагиваю от каждого сообщения на телефон, почти не сплю и есть тоже не могу. Меня грызет страх: Роман освобождается, каким-то чудом меня выкупает, и тогда меня уже ничто не спасет, ничто… Я должна исчезнуть отсюда до того, как он снова объявится.
Фонд не выдаст моего местоположения, они держат в тайне имена покупателей. А за время моего следующего контракта с Войтовым может случиться всё, что угодно. Так я смогу выжить. Пожалуй, это единственный путь.
— Я достаточно отдохнула, — отвечаю со всей серьезностью, на какую только способна.
Достаю из сумочки белый конверт. В конверте самое дорогое из того, что когда-либо дарил мне Роман — серьги с крупными бриллиантами. Я получила их за то, что сильно расшибла голову, когда ударилась о край стола во время одной из игр. Я не продала эти серьги из-за их ценности. Хотела оставить их Ане на будущее. Деньги может сожрать инфляция, а бриллианты ей не по зубам. Однако сейчас не время думать о будущем, сейчас бы просто выжить…
Кладу конверт перед менеджером.
— Я вполне годна для нового контракта. Вот и справка…
Борис заглядывает внутрь, долго смотрит на серьги. Видимо, пытается навскидку определить их стоимость. Пока он это делает, мое сердце колотится с удвоенной силой. Давать менеджерам взятки вроде как запрещено — за это полагается наказание в виде изолятора сроком от нескольких дней до месяца. Это, конечно, в том случае, если менеджер пожалуется, но чаще всего никаких жалоб не поступает. Многие берут взятки, даже считают это своего рода традицией и могут обидеться, если эту взятку им не предложат. Надеюсь, Борис из таких.
Однако он не спешит взять конверт.
— Я бы предпочел видеть другую справку… — он нарочито медленно тянет слова, откидывается на спинку кресла, широко расставляет ноги, демонстрируя мне прямо на глазах увеличивающийся бугор в его штанах.
Я каменею, даже моргнуть не могу и вздохнуть, кажется, тоже.
«Делай, что должна, и будь что будет!» — повторяю про себя свой девиз.
Но всё же есть в этом мире границы, которых не могу переступить даже ради спасения от Романа Войтова.
Собираю волю в кулак, громко вздыхаю и отвечаю:
— Другой справки не будет. Только эта… Но если она не подходит, я ее заберу…
Менеджер резко серьезнеет, несколько секунд изучает меня тяжелым взглядом и, наконец, кивает. Серьги исчезают в его столе, а мне дается обещание:
— Я походатайствую, вас возьмут на аукцион! Но вы же понимаете, что аукцион для вас — лотерея. Я никак не смогу повлиять на то, кто в итоге оплатит ваш следующий контракт…
— О да, я понимаю…
Глава 24. Моя прелестная стервочка
Тогда же:
Ждана
Ненавижу… как же сильно я их ненавижу! Всех вместе и каждого по отдельности.
Несусь по коридору обратно в свою комнату и скрежещу зубами от злости.
«Другую справку ему подавай… Ага, как же! Ты живешь опасной жизнью, парниша! Доведешь какую-нибудь стерву типа меня до белого каления, и она вместо шикарного минета откусит твое обожаемое хозяйство! Что тогда делать будешь? Люди способны на странные поступки в стрессовых ситуациях, а здесь у каждой один сплошной стресс…»
Я не знаю, как другие девчонки идут на интимную близость со служащими фонда. Сама идея сделать приятно кому-нибудь из них вызывает во мне такое сильное отвращение, что меня скорее вывернет на изнанку прямо в кабинете этого самодовольного Бориса, чем я возьму в рот хоть какую-то часть его мерзкого тела. Наплачутся из-за него девчонки, ой наплачутся. Прибила бы суку!
А я ведь не кровожадна по своей природе. Никогда не мечтала размахивать ножичками, лупить каблуками по лбам садистов, связываться с полицией. Когда-то я была улыбчивой, доброй, мягкой… К сожалению, эти качества давно потеряли для меня какую-либо ценность. Жизнь научила быть другой… Однако я всё еще мечтаю о спокойной жизни — хочу просто растить свою дочь, заниматься каким-нибудь интересным, полезным делом. И не нужно мне никакой любви. Если когда-нибудь выберусь из паутины фонда, больше ни одного мужика к себе не подпущу и на пушечный выстрел.
Мечтаю просто просыпаться по утрам и не бояться выйти из спальни. Хочу знать наверняка, что никто меня сегодня не побьет, а если попытается, у меня будет право дать сдачи!
Право дать сдачи — великое право! Оно должно быть у каждого!
А в это время:
Натан
— Постой! — кричу в спину девчонке с потрясающей рыжей шевелюрой.
Прическа и телосложение один в один как у моей рыжей стервочки. Она мелькает в толпе перед зданием «Поляриса» и исчезает за поворотом.
Несусь следом, будто черти вилами в спину пихают. Добегаю до перекрестка, выглядываю в толпе огненную голову, в несколько прыжков настигаю девчонку, хватаю за плечо, пытаюсь развернуть к себе.
Она тут же вскрикивает:
— Эй, вы чего?!
Отмечаю ее нос картошкой и тонкие губы. Ничего в ней от моей стервочки, кроме прически, нет. Разочарованно ее отпускаю. Она фыркает и уходит, а я медленно бреду обратно к офисному зданию.
— Ты чего? Решил заняться спортом в костюме? — усмехается Кирилл, встречая меня на ступеньках.
— Я, короче, того…
— Чего того? — интересуется друг.
— С ума схожу! Мне это рыжее чудо из гор уже везде начинает мерещиться!
Тот только головой качает, проходит внутрь. Иду к лифтам вместе с ним.
Пока поднимаемся на седьмой этаж, где расположены наши кабинеты, он хмуро интересуется:
— А что там Хлебов? Не нашел никаких зацепок?
— Ничем он мне не помог! Гонорар взял — и тишина…
— Непорядок! Пошли ко мне!
Когда заходим в кабинет Трубачёва, он просит секретаря соединить его с детективом и включает на стационарном телефоне громкую связь:
— Добрый день, Анатолий Валерьевич!
— Добрый день, Кирилл Александрович… — голос детектива совсем не радостный, я бы даже сказал, из телефона обреченностью попахивает. — Я так понимаю, Натан Альбертович тоже с вами?
— Правильно понимаете… — самодовольно тянет Трубачёв. — Полагаю, о цели звонка тоже догадались?
— Как же тут не догадаться…
— Вы всё молчите и молчите, — встреваю я в беседу. — А хотелось бы результата… и желательно вчера!
Тут-то бравый детектив и выдает:
— Я, по-вашему, волшебник страны Оз?
— В смысле? — хмурит лоб Кирилл.
— Вы не дали мне ничего… Ничего, с чем можно было бы поработать! Ни телефона, ни адреса, ни даже имени! Даже фото нет, только описание! Я пробиваю по своим каналам, но вы представляете, сколько рыжих кудрявых девиц в Краснодарском крае?!