Король ничего не решает (СИ) - Марс Остин. Страница 30

Из очередной палаты раздался смутно знакомый надрывный крик:

— Фелис!

Док тут же заявил:

— Здесь Фелис! Здесь! — ускорил шаг, заглянул в палату и заводил руками в дверном проёме, тот же голос уточнил:

— Где Фелис?

— Тут вот сидит твоя Фелис, глаза разуй! — пробурчал Док, с соседней койки раздалось испуганное:

— Мама?

— Мама здесь! — Док переключился на следующего пациента, Вера оглядывалась, и не могла узнать ни одного лица, даже Док выглядел не похожим на себя, каким-то старым и грязным, от знакомого Дока остался только голос, уверенно обещающий всем одно и то же: — Мама тут уже, мама ща всё решит! — и гораздо тише, лично для неё: — Вер, благословляй, постоянно, всех, и меня, и вот этих. Тебе же не сложно?

— Нет. Что с ними?

Она благословила, Док вышел из палаты и пошёл в следующую, на ходу объясняя:

— Заклинание ментальное, вызывает ощущение древнего всепоглощающего страха. Кого накрыло посильнее, те просто в слепом ужасе, я их обколол химией до искусственной комы, чтобы сердце не ёкнулось, остальные меньше получили, потому что дальше стояли, у них уже осознанные страхи, но всё равно древние, из детства, или из личных травм. Большинство зовёт маму.

— А Фелис?

— Жена. Мартин детдомовский, у него мамы не было, он жену зовёт. Кайрис зовёт сестру, хотя мама у неё тоже есть. Каждому своё, короче. Мама здесь!

Вера вздрогнула от такого резкого перехода, Док коротко мрачно рассмеялся, пошёл к следующей палате, опять пообещал всем маму, пошёл к следующей. Вышел и сел на пол у стены, со стоном вытянув ноги, немного смущённо посмотрел на Веру и тихо сказал:

— Так это, для чего я позвал-то тебя… Шен там тоже был. Но у него амулеты посильнее, его не так крепко шибануло, он остался в сознании и на ногах, и смог вызвать подмогу, и успел там ещё в меру сил всем по мордасам раздать. Но когда вернулся на базу и остался один, его накрыло тоже, поздним зажиганием и не так сильно, но накрыло. И короче… В общем, он требовал тебя.

Вера округлила глаза, Док виновато прикусил губу и заглянул ей в глаза своим очаровательным взглядом, которому невозможно отказать, Вера не сдержала улыбку, Док тоже чуть улыбнулся, вздохнул:

— Я ему сказал, чтобы он успокоился, потому что фиг ему, а не Вера, он невменяемый, у него кружки в руках мялись, он в дверные проёмы не вписывался. И короче… Зря я это сказал, в общем. Он озверел. Из-за его амулетов заклинание сработало слабее, но сработало, и вот как эти требуют маму, он так требует тебя. Но они доверчивые и неходячие, а он — подозрительный здоровый лось. Он пошёл тебя искать.

Вера с внезапным озарением посмотрела в сторону раздолбанной камеры рядом с порталом, Док кивнул:

— Я его вырубил и закрыл в камере, и заковал. Он вырвал штырь с цепью из стены, вынес решётку и пошёл опять тебя искать, я его еле успел поймать. Пытался его тоже обколоть, но на него не действует, он постоянно принимает противоядия, потому что его постоянно травят, и всякие стимуляторы, и ещё кучу всего, я ему колю и вижу, что эффект совсем другой, так что дальше решил не рисковать. Обездвижил и приковал в пыточной, но заклинания на нём тоже долго не держатся, потому что на нём море щитов из разных магических школ, которых я не знаю, я накладываю — оно растворяется через время, какие-то его амулеты или щиты вытягивают энергию из всего, что на нём стоит, не очень быстро, я успеваю обновлять. Прикован он хорошо, но он частично в сознании, и ему так же хреново, как и этим всем, и… мне его тупо жалко, если честно, хоть он и сволочь. Я тебя, короче, хотел попросить, чтобы ты ему просто показалась, что ты жива, может, ему полегчает.

Док поднял на неё глаза, она кивнула, он улыбнулся с облегчением, тихо спросил:

— Я слышал, вы поссорились? Или брешут?

— Какая разница, — отмахнулась Вера, — как его найти?

— Я тебя отведу, — Док вскочил, чуть покачнулся, Вера поддержала его под локоть, он смущённо замахал руками: — Я в порядке, просто голова закружилась.

— Вы ели?

Он горько рассмеялся, шёпотом сказал:

— Единственный человек в этом отделе, которого интересует, ел ли я… Кстати! Я же не доел, точно, у меня есть еда! Вера, живём! — он обхватил её за плечо и притиснул к себе на секунду, она тихо рассмеялась.

Док повёл её змейкой по трём параллельным коридорам, заглядывая во все палаты и обещая всем мам, сестёр, собак и какую-то Зизи, после которой посмотрел на Веру и беззвучно шепнул:

— В душе не чаю, чё за нахрен есть "Зизи", но оно работает. Ты Шена когда увидишь, тоже со всем соглашайся и говори, что все здесь, всё хорошо и спокойно. Это заклинание, как я установил методом врачебного пальцетыка, откатывает сознание в те времена, когда трава была зеленее и эмоции ярче, у нормальных людей это детство, у уголовников — период уголовной деятельности, у наркоманов — период зависимости. У Мартина — жена, это не очень укладывается в концепцию, но я над ней ещё работаю. У Шена началось со слов: "Скажи Двейну, меня отравили, пусть уходит и сообщит отцу, я выкручусь сам". Двейна нет на базе, он на больничном, а отец Шена давно умер. Так что, похоже, у него период от знакомства с Двейном до смерти отца, это с девяти до двадцати примерно.

— А меня он почему искал?

Док закатил глаза:

— Концепция ещё в разработке. Сюда, — он провернул ключ в толстенной двери, грубо обитой металлом, открыл и заглянул, удерживая Веру за плечо так, чтобы она не видела то, что внутри комнаты. Поводил в воздухе свободной рукой, позвал:

— Живой? Разрушитель, блин.

— Где Вера? — потребовал голос министра, настолько страшный, что Веру окатило ледяным вибрирующим желанием бежать, как можно скорее, без страха споткнуться или ошибиться дорогой, потому что когда тебе настолько страшно, любой путь подойдёт.

— Вера здесь, — заявил Док, в ответ раздался металлический грохот и рык министра:

— Брешешь, тварь. Где Вера?

Док посмотрел на неё, указал глазами на дверной проём и подтолкнул.

7.39.25 Министр Шен в пыточной

Она осторожно сделала шаг, стала медленно поднимать глаза от высокого деревянного порога, по ломаным линиям рисунка камня пола, к деревянным ножкам странного стола… в форме креста. Это был операционный стол, массивный и старый, обитый металлом сверху, с креплениями для цепей и ремней, и на этом кресте был распят министр, мокрый и часто дышащий, с цепью на руках, и с лицом, искажённым жадной злостью.

— Где Вера?

— Я здесь, господин министр.

Он медленно выдохнул и закрыл глаза, всё тело расслабилось, как будто до этого он был под напряжением, а теперь отключился. Она внимательно слушала, казалось, что он вообще дышать перестал, но он дышал, ей стало легче, она посмотрела на Дока, он улыбался с таким видом, как будто знает секрет. Закатил глаза, шутливо воздел руки к потолку, благодаря богов за облегчение, тихо сказал:

— Посиди с ним, а? Я через время буду заходить. Я вас закрою на всякий пожарный. Ты говори ему, что все здесь, как я говорю этим. Побегу, а то уже опять начинается.

— Хорошо.

Она переступила порог, Док кивнул и закрыл за ней дверь, щёлкнул замком. Вера опять не с первой попытки смогла посмотреть на эту жуткую картину — распятый министр Шен. Он уже открыл глаза, взгляд был сосредоточенный и недовольный, привязанные к столу руки сжались в кулаки, цепь звякнула. На нём был ниндзя-комбинезон, верхняя половина была снята и болталась сбоку, Вера подумала, что лежать на ней должно быть ужасно неудобно. Наверху была чёрная безрукавка с оторванной завязкой, на голых руках трескалась корка из засохшей крови и пыли, ладони были изодраны так, как будто он пилой по ним прошёлся.

— Вера? — требовательно позвал министр, она сделала один шаг, сказала:

— Я здесь.

Он нахмурился и задумался, руки расслабились. Она смотрела на металл стола и куталась в одеяло, посмотрела на свои ноги, грязные от пыли — босиком пришла, Док не дал ей обуться.