Мой новый твой мир (СИ) - Новолодская Нина. Страница 2

Иннель, что так и не выпустила мою руку, сжала её чуть сильнее, а я одновременно испытала невероятный прилив благодарности и еще каплю досады. Я была не такая смелая и решительная, как она. Хотя подобное поведение было для судебных обвинителей единственно правильным, а я потеряла свой шанс стать более решительной и смелой.

— Имя?! — повторил старик и перевел взгляд уже на мою подругу и защитницу в одном лице.

— Иннель Брад. — Она гордо вздернула носик, но я все же распознала нотку паники в ее ответе.

Глава 2

— Кто же вам, госпожа Брад, разрешил встревать в наш разговор?!

— Это не разговор! — смело ответила подруга. — А монолог с голословными обвинениями! Ничем, между прочим, не подкрепленными!

— Брад? Да? — неожиданно тон главы кафедры темных материй изменился, и в нем появились нотки одобрения, заставившие не только подругу удивленно вскинуть брови, но и меня. Она растерянно покосилась на меня, получив в ответ такой же взгляд.

— Да… — уже тише, но не менее твердо ответила девушка.

— Во-первых, пункт восемь восемь пять, подпункт второй, — нравоучительно поправил он, — а во-вторых, вы, госпожа Бард, если я не ошибаюсь…

Мужчина чуть качнулся вперёд, поворошил стопку листов, лежащих на столе, выудил из нее один и кивнул, словно сам с собой соглашаясь.

— Во-вторых, если я правильно понял, вы учитесь на имперского обвинителя и заканчиваете поток защиты.

— Да-да, — еще менее уверенно ответила Иннель.

— Да. — Он замолчал, пробегая взглядом по странице, а я наконец сообразила, что именно он изучает. Это же наши анкеты, поданные на прошлой неделе как раз перед началом каникул! — И к кому же вы подавали заявку на практику? Романофф или Лиорени? Хм, вижу… Знаете, я уверен, что именно у Софии Лиорени вам самое место, хотя вы и указали тут Романофф… Да, так и сделаем. Поздравляю, Иннель Бард, ваше распределение закончено.

— Но как же?.. — Девушка оказалась настолько шокирована, что больше ничего не смогла произнести. Впрочем, такой же шок испытали и все остальные.

— Что? Что! Что… — сразу несколько голосов раздались с разных концов аудитории.

— В чем дело? — голос старика снова изменился и теперь звучал уже знакомой сталью, заставляя замолчать остальных. Затем он обратился к Иннель: — Не хотите к Лиорени? Серьезно? Я думал, это довольно неплохое место.

— Лиорени — защитники… и к ним просто так не попасть… А Романофф — обвинители и… я с курса обвинителей… я…

— Уверен, что и защитники, и обвинители — это люди одного внутреннего стержня. Не так много силы и упорства требуется, чтобы кого-то уничтожить, размазать или просто сгнобить. Но те же сила и упорство, смелость и… — он бросил странный взгляд на меня. — …верность своим клиентам, какими бы они ни были, требуются и защитникам.

— У… — Иннель зажмурилась и продолжила, правда уже практически шепотом: — У Лиорени всего одно место для практики, и оно…

Это была абсолютная правда. Место у Лиорени было настолько вакантным, что дочь самого богатого торговца в столице заплатила немалую сумму из собственных денег еще будучи на первом курсе Академии. Конечно, эти места не продавались и за них имели право бороться все студенты потока… То есть все равны, но как говорится, кое-кто равнее остальных. К таким относилась Талана Энгиль, против денег ее отца было идти бесполезно.

— Я в курсе, — спокойно ответил старик.

— И оно уже занято! — Талана все же не выдержала и вскочила с места. Ее достаточно высокий и противный голос вклинился в этот поистине невероятный разговор. Она повторила, переходя на ультразвук, так, что даже я скривилась:

— Оно занято!

— Имя, — тут же обратился к ней преподаватель.

— Талана Энгиль! — гордо развернув плечи, провозгласила та и тут же сложила руки на груди, словно ждала, что мужчина незамедлительно падет на колени и начнет перед ней извиняться.

— Какое вы имеете право перебивать меня, Талана Энгиль? — обратился к ней старик, явно не представляющий, с кем разговаривает.

Никто из преподавателей или служащих Академии не позволял себе ничего подобного, и в моем сердце зародилось премерзенькое чувство удовлетворения, тихо шепчущее: «ну ты попал, злобный старикашка!»

— Что? — ошарашенный голос девицы потонул в череде тихих смешков, наполнивших аудиторию.

— Для претендентки на прохождение практики у Лиорени вы слишком плохо слышите. Садитесь. Не переживайте, дойдем и до вас, — последнюю фразу он произнес нарочито громко, явно издеваясь, чем вызвал в зале новую волну тихих смешков.

— Но я… Это мое место! — взвизгнула Талана. — Я за него уже зап…

Она тут же замолчала под полыхнувшим белым огнем гнева взглядом преподавателя.

— Заплатили?! — Он громко втянул в себя воздух от возмущения. — Вы хотите сказать, что, претендуя на это место, дали кому-то взятку? В Академии? Взятку?!

— Н-нет…

— Уверены? — Под его взглядом Талана побелела.

— Д-да… н-н-нет… — Она неуверенно замотала головой, оглядываясь и ища поддержки у компании своих прихвостней. Но те молчали. Только Аксель Бак коснулся ее плеча и молча потянул за руку, вынуждая опуститься обратно на свое место. Наклонился к ее уху и что-то зашептал, то ли успокаивая, то ли обещая разобраться со всеми, кто посмел ее обидеть. Что, в общем-то, означало одно и то же.

Отец Бака был главным партнером Энгиля, помогал ему заработать их первый, общий миллион, а потом и сто первый, как шушукались по углам завистники. Их детям, знакомым с самого рождения, просто суждено было быть вместе. Самым удивительным казалось их довольно трепетное отношение друг к другу, когда парочка находилась рядом. Но стоило только им разойтись в разные стороны — все тут же менялось.

Аксель не пропускал ни одной новой девицы, я даже слышала, что его обвиняли не просто в домогательствах к одной из учениц, а в попытке изнасилования, но все это было на уровне слухов, так что никто особо в это и не верил. Без его практически царственного интереса не остались даже Иннель и я. Только мне, человеку другого мира, такое внимание было чуждо, как, впрочем, и Нель, что дословно: «имела четких целей и планов на свое будущее и не планировала распыляться на всякую ерунду».

Для меня же на протяжении многих лет главным критерием было — не выделяться. Не привлекать к себе много внимания и стараться слиться с окружающей средой. А еще был Рик Броуди…

Талана же вертела свитой не менее родовитых и богатых, чем она, отпрысков из высших сословий, купаясь в их обожании. В начале недели она раздавала свою благосклонность сыну министра транспорта, а в конце уже трепетно прижималась к груди генеральского внука.

— Итак, — от этих мыслей меня отвлек голос неприятного преподавателя, — Кира Марс, вот и мы снова возвращаемся к вам. Ваше в высшей степени неуважительное отношение требует того, чтобы вам указали на ваше место.

Он замолчал довольно неожиданно, делая громкий и резкий вдох, а затем заговорил быстрее и тише, будто спешил закончить свою речь. Провел ладонью по лицу, потерявшему свои последние краски и, кажется, оттенком сравнявшемуся с цветом его неопрятной бороды.

— Я научу… вы… Кира… Марс… Кира, вы…

Его слова прервали скрип и хлопок двери о стену. Вся аудитория резко выдохнула и развернулась лицом к входу, а я с облегчением перевела дыхание, узнав посетителя.

— Ксандр! Прости, дружище! Пришлось ждать законников, — не останавливаясь, выдал тираду высокий, темноволосый мужчина, чье появление заставило трепетать сердца всей прекрасной половины аудитории, а мое — просто подскочить к горлу. Рик Броуди, руководитель кафедры общего потока, торопливо преодолел расстояние от двери до преподавательского стола. — Как ты? Держишься? Я привез твои вещи!

Он, не оглядываясь по сторонам, бухнул на стол объемную сумку, а затем снова развернулся к беловолосому. Сжав его подрагивающие плечи, чуть склонился и заглянул в глаза. Снова повернулся к столу, выудил из сумки узкий футляр, аккуратно открыл его и достал инъектор.