Мой новый твой мир (СИ) - Новолодская Нина. Страница 59

Боль уже не была столь сильной, и в отличие от первых секунд, я могла с точностью определить, где болело сильнее. Левое плечо, голова прямо над ухом и шея. Горло саднило, словно я подхватила ангину или долго и громко кричала.

— В больничном корпусе Академии, — вместо мамы ответил Маркус.

Они оба замолчали, и тишина эта показалась мне немного пугающей.

— Кира Марс, — наконец тихо и четко произнесла мама, а я распахнула глаза и опасливо покосилась на нее, хотя это причиняло боль, ведь она сидела как раз по левую сторону от меня, да и образ любимой родительницы был нечетким, отчего мутило сильнее, — объясни мне, что творится в твоей голове?!

— Что? — выдохнула, пытаясь сообразить, что сейчас происходит.

— Твой поступок! — Возмущенный, практически крик. — Это в высшей степени глупо! А если бы ты свернула себе шею, а?!

— Ма… — заискивающе пропищала я, так как такой поистине рассерженной не видела ее слишком давно.

— Залезть на такую верхотуру! — Теперь она подскочила на месте и эмоционально взмахнула руками, явно стараясь выразить всю силу собственного возмущения.

А я следила за ее нервными движениями, изо всех сил стараясь понять, о чем речь. Если в первые секунды я ещё не могла разобраться, что произошло, то сейчас вспомнила каждую деталь произошедшего в доме Роутека.

Рыжая фурия тем временем, кажется, подходила к финалу своей речи и сейчас стояла у изножья кровати, уперев в меня свой аккуратный, наманикюренный пальчик.

— Ты хоть понимаешь, что если бы не ваш преподаватель, то неизвестно вообще, чем бы всё это кончилось?!

— А? — Я страдальчески покосилась на Маркуса, ища у него поддержки. — Да?

— Да! — грозно рыкнула госпожа Марс, вновь перетягивая мое внимание на себя. — Слава богу этот мальчик был на стадионе! А если бы не он? Сколько бы еще времени ты там провалялась? А?

— Ма… — позвала я, заметив, что за какую-то долю секунды весь ее боевой настрой испарился. Она опустила плечи, медленно выдохнула и продолжила уже более спокойно, а я поняла, насколько она за меня испугалась. Понять бы теперь ещё, как вести себя дальше, ведь рассказать правду я просто не могла.

— Знаешь, — она уперлась руками в изножье и застыла, то ли подбирая слова, то ли давая себе пару секунд успокоиться, — если с тобой что-то случится, ты же знаешь, я не переживу…

— Ма-ам, — позвала я, испытывая стыд за то, что заставила ее волноваться, — ну что ты, мам, я же…

И замолчала, ведь сказать хоть что-то в свое оправдание я не могла. Понимала, одно лишнее слово, и меня тут же заберут из Академии. И любые отговорки, что я уже почти совершеннолетняя, никого не тронут.

Страшнее всего для меня казалась сама мысль уйти и остаться в стороне от происходящего, от возможности научиться управлять материей, ведь она мне только-только начала поддаваться.

А ещё был Роутек. И Нель. Я даже не могла себе представить, как буду жить дальше без своей неугомонной подруги, без ее ежеутренних стонов и проклятий, без ее задорных и совершенно безумных танцев. Конечно, уйдя из Академии, я могла продолжить общение, только кем буду я, а кем она?! Наши дорожки скоро и так разойдутся, я понимала, что жизнь очень сложная штука, и всегда держаться рядом не получится, но вот так вылететь из общей жизни было страшно.

Роутек… Так много и так интересно о самых скучных на первый взгляд вещах мог рассказывать только он, и сейчас я понимала это. Его лекции и практические занятия, несмотря на отвратительный характер блондина, огромная библиотека невероятно ценных научных работ и исследований, его скрытая от всех открытость и, я была уверена, потребность в людях, все это манило. А ещё мне казалось, что его появление не только в Академии, но и лично в моей жизни будто разбудило меня, заставило выбраться из какого-то уютного кокона, в который я сама себя загнала.

Сейчас мне было страшно лишиться всего того, что я ещё не в полной мере обрела, но хотела этого и страшилась потерять.

— Ма-ам, — позвала я, приняв решение сделать все возможное и невозможное, чтобы остаться тут и разобраться во всем, каким бы непонятным ни казалось все происходящее, и как бы опасно ни выглядела эта затея в моих глазах. — Мам, прости… я правда сглупила…

Я сглотнула, подбирая слова, максимально общие, ведь что именно было преподнесено ей и Маркусу, а главное, кем из преподавателей, я не знала. Надеялась на то, что это был Роутек, но кто же знает…

— Ещё как! — Она вздохнула, кажется, приняв мою растерянность за раскаяние и стыд, хотя, чего скрывать, стыд за то, что скрывала от нее правду, я испытывала огромный. — Ты хоть представляешь?

— Милая, — прервал ее речь Маркус, — ну что ты так завелась, я уверен, Кира уже все поняла и осознала.

Он улыбнулся, поймав рассерженный взгляд жены, и продолжил:

— Ну кто из нас не был молод и не совершал ошибок?! Ребята просто повеселились, а ты устроила тут настоящую революцию…

— Маркус! — Она недовольно дернула плечом.

А в следующую секунду дверь в палату скрипнула и открылась. На пороге стояла немолодая, но аккуратная женщина в белоснежном костюме.

— Госпожа Марс, — улыбнувшись, она кивнула мне, а затем перевела взгляд поочередно на маму и Маркуса, — господа…

— Здравствуйте, — ответила тихо и нахмурилась.

— Как чувствуешь себя, Кира? Боль? Тошнота? Возможно что-то еще?

Я отрицательно помотала головой, однако ощутив легкое головокружение.

Больше не обращая внимания на моих родителей, что под ее доброжелательным, но одновременно с этим внимательным взглядом тут же отступили от кровати, прошла внутрь и остановилась рядом со мной. Протянув руку, она приложила к моей груди ручной сканер и, продолжая растягивать губы в дежурной улыбке, считала данные.

— Ну что ж… — Она оторвалась от устройства и посмотрела мне в глаза. — Могу сказать, что с тобой все будет хорошо. Организм восстанавливается так, как и положено, кость практически срослась, а кровообращение восстановлено. Давление еще немного низковато, потому может быть небольшая слабость и совсем легкое головокружение, но к утру все окончательно пройдет и будешь как новенькая! Не волнуйся, завтра уже сможешь вернуться к занятиям.

— Спасибо, — прошептала, смущенная ее внимательным взглядом.

— Не за что, — она вновь улыбнулась, и мне показалось, что улыбка эта у нее как и белый костюм — часть формы, что всегда остается безупречной. — Тебе нужно еще отдохнуть, я попрошу одного из дежурных принести тебе лекарства и сменить инъектор. А теперь отдыхай.

Она похлопала меня холодной ладонью по руке и наконец обратила все свое внимание на моих родителей, замерших по другую сторону постели.

— Госпожа Марс, можем мы с вами перекинуться парой слов? — Она кивнула на дверь и сделала приглашающий жест рукой. — Давайте продолжим у меня в кабинете?

— Да, конечно! — торопливо закивала мама и, на прощание сжав мои пальчики, поспешила за удаляющимся доктором.

Когда за ними закрылась дверь, я наконец смогла выдохнуть.

— Да, дела… — протянул Маркус и опустился на край постели. — Ну что ж, привет, ребенок.

— Да… — согласно выдохнула я. — Привет.

— Она меня пугает, — секунду помолчав, продолжил мужчина.

— Кто из двоих? — не удержавшись, улыбнулась ему.

— Обе! — Маркус хохотнул. — Как ты?

— Неплохо, — прошептала, закусив губу и думая о том, как задать интересующий меня вопрос. — Маркус…

— М? — Он приподнял брови, выражая крайнюю степень заинтересованности.

— Расскажешь, что произошло? — Я смущенно покосилась на усмехающегося мужчину.

— А ты совсем ничего не помнишь? — Хоть его голос и был полон удивления, его глаза говорили о другом.

— Нет, — выдохнула тихо и сильно сжала губы, кусая до боли.

— Врешь? — продолжил он тем же тоном.

— Да… — прошептала в ответ.

Отчего-то Маркусу я врать не могла. Могла не говорить всей правды, но откровенно обманывать, глядя в глаза, как маме, не могла. Что-то было между нами такое, только наше, я знала, что он никогда меня не предаст, никогда не обидит. Что-то невероятно суровое и столь же хрупкое.