Смерть и прочие неприятности. Орus 1 (СИ) - Сафонова Евгения. Страница 29

Ева поймала себя на том, что её губы изумлённо приоткрылись.

— Откуда тебе это известно? — только и смогла сказать она.

— Я говорил, златовласка. Я знаю всё. Если не всё, то очень многое. — Мэт медленно растворился в воздухе, и лишь высокий голос ещё звенел в комнате улыбкой чеширского кота. — Удачного похода… и хороших фотографий.

— Подожди! Откуда ты знаешь, как работают аккумуляторы?!

Ответа не последовало, и Ева досадливо подобрала телефон с покрывала.

Вот так новость. Впрочем, демон ведь явился из некоего Межгранья, верно? Если отталкиваться от названия — это место, расположенное между гранями. Гранями миров. И если Мэт обычно обитает где-то между этим миром и её, Евиным…

…и имеет возможность подсматривать в щёлочку за жизнью их обитателей…

Задумчиво постучав пальцем по экрану, Ева всё же нажала на кнопку включения.

Это были крайне любопытные известия. Ведущие к крайне любопытным выводам. И поскольку Ева была достаточно умна, чтобы не только сделать выводы, но и понять, какие последствия повлечёт за собой их претворение в жизнь — она предпочла выкинуть их из головы.

Сунув телефон в карман штанов, девушка поспешила вниз: во двор замка, где уже ждал Герберт.

— Долго, — сухо бросил некромант. — Идём.

И, резко отвернувшись, взметнув тяжёлым шерстяным плащом, зашагал по дороге к воротам.

Ночью наконец выпал снег — но уже таял, как и тонкая льдистая корочка, лёгшая на лужи пластинками бесцветной карамели. Впрочем, Ева всё равно не преминула достать телефон из кармана: чтобы, задержавшись на дороге, быстро сфотографировать припорошенный белизной сад.

— Что ты делаешь? — досадливо спросил Герберт, когда девушка его нагнала.

— Хочу запечатлеть твою обитель. На память, — безмятежно откликнулась та. — И встречу с гномами.

— Карты, на которые пытались нанести местоположения прохода в Потусторонье, тут же обращались в прах. Прими к сведению.

Поразмыслив, Ева разочарованно спрятала мобильник в карман:

— Тогда, пожалуй, поостерегусь. А можно я в таком случае отнесу его обрат…

— Я и так долго ждал, пока ты соберёшься. Потеряешь свою игрушку, будешь виновата сама.

Фыркнув, но признав справедливость данного высказывания, Ева последовала за ним, глядя на следы, остающиеся за некромантом на нетронутом мокром снегу.

— Это точно безопасно — брать меня туда? — помолчав, осторожно поинтересовалась она. — Я читала, что ваши маги умеют видеть ауру, и…

— Не хочу тебя разочаровывать, но если думаешь, что твоя исключительная аура воссияет для всех здешних магов путеводной звездой, как только ты покинешь мою защищённую обитель — ты прискорбно высокого мнения о себе. Даже Айрес смогла бы отследить тебя по ауре лишь в одном случае: если бы у неё в руках оказался зачарованный тобой предмет, и она задалась целью найти того, кто наложил на него заклятие. — Герберт стремительно направлялся к мосту, над которым ворочало низкие облака белёсое небо. — Аура — не маяк, чтобы подавать сигнал о тебе на расстоянии. Отследить мага постфактум по следам мощного заклятия — возможно, почувствовать выплеск энергии в момент его сотворения — нет. Никто не узнает о тебе, пока ты сама не попадёшься им на глаза. А раз меч будут делать для тебя, твоё присутствие необходимо.

— И почему мы не можем телепортироваться в нужное место прямо из замка?

— Мои охранные чары не позволяют. Самый надёжный запрет телепортации работает в обе стороны. Никто не может нежданно переместиться ко мне, но и я могу творить телепорт лишь там, где защита ослаблена. — Внезапно замерев перед замковыми воротами, некромант повернулся к ней. — Обними меня.

Успев затормозить прежде, чем они столкнулись лбами, Ева непроизвольно попятилась.

— Поскольку я никогда не поверю, что ты внезапно проникся ко мне сверхъестественно тёплыми чувствами или возжелал повысить себе настроение путём обнимательной терапии — позволь узнать, зачем?

— Это самый простой способ переместить тебя. Вместе со мной. И в твоих интересах держаться покрепче: потеряться в пространстве на полдороге — весьма неприятная вещь.

Угрюмо подступив ближе, Ева обвила руками талию некроманта, почти уткнувшись носом ему в плечо.

Подозрительно принюхавшись, вскинула голову.

— Нет, ты точно не романтический герой, — констатировала она с задумчивым облегчением.

Герберт непонимающе уставился на неё.

— Ты ничем не пахнешь, — невозмутимо пояснила Ева, наслаждаясь выражением его лица. — Все уважающие себя иномирные принцы, которым уготована роль романтического интереса героини, должны фантастически пахнуть. Желательно — земляникой, корицей, яблоками и другими фантазиями на тему кондитерской, но сойдут и брутальные ароматы с примесью мускуса. И если б мне суждено было в тебя влюбиться, сейчас я вдохнула бы твой соблазнительный запах, который напомнил бы мне о самых любимых вещах, и по мне пробежал бы табун мурашек, и мне смело можно было бы идти вешаться, дабы предотвратить шаблонное развитие сюжета. Пусть даже в моём случае от повешения было бы мало прока.

— Ха-ха. Умираю от смеха. Жаль, должность придворного шута давно упразднили, — сухо откликнулся Герберт. — К слову, искренне не советую проникаться ко мне какими-либо чувствами, кроме неприязни. Разве что уважением, но я не столь идеалистичен, чтобы на это рассчитывать.

— Боже упаси. Я просто решила убедиться, что не паду жертвой законов жанра. А то в книжках вынужденная помолвка, сопровождённая игрой в Бенедикта и Беатриче, прискорбно часто заканчивается «и жили они долго и счастливо», что в мои планы касательно нашей истории совершенно не вписывается.

Герберт, не ответив (вполне логично, учитывая его незнакомство с Шекспиром), вцепился пальцами в её предплечья — и их рывком закружила карусель взвихрившегося пространства.

К моменту, когда Ева поняла, что вновь чувствует землю под ногами, некромант уже отпустил её и отстранился, вынудив девушку расцепить руки.

К моменту, когда Ева, во время перемещения непроизвольно зажмурившаяся, услышала песнь близкой воды и осторожно открыла глаза — Герберт стоял у ручейка, весело журчащего по камням в низине, рассекавшей редкий хвойный лес.

Ева тихо ждала, пока некромант оглядится. Последовала за ним, когда тот, не сказав ни слова, принялся подниматься по крутому склону оврага, усыпанному длинными иглами рыжей хвои.

— Это исток реки, верно? — оглянувшись на воду, прозрачной вуалью обволакивавшую мшистые валуны, тихо уточнила Ева. — Реки Лиде… как её там?

Некромант, словно не слыша, сосредоточенно карабкался наверх; склон был так крут, что время от времени руками в перчатках Герберту приходилось касаться земли.

— Послушай, я могу отвлекать тебя вопросами до бесконечности, — заметила девушка невзначай. — И если поблизости нет затаившихся врагов, в чём я сильно сомневаюсь, проще ответить.

— Да, это исток реки Лидемаль, — нехотя бросил Герберт. — А наверху — древний храм Четверых.

— Четверых?

— Стихийные боги. Керфианцы верили в них, пока это верование не вытеснил культ Жнеца и прочих. Но Четверых до сих пор чтят в Риджии. И в других странах тоже. — Он пренебрежительно мотнул головой. — Глупцы.

Они наконец выбрались из оврага, и взору Евы предстал остов стен некоего здания, сложенного из грубых камней. Расцвеченные сиреневым мхом, слегка мерцавшим в лесной полутьме, камни серели среди золотистых древесных стволов: у здешних хвойников они были абсолютно гладкими, раскидывавшими ветви высоко над землёй.

— Дай-ка угадаю, — произнесла Ева. — Храм разрушили последователи вашей веры, так?

Вновь проигнорировав её слова, Герберт быстро двинулся вглубь леса вдоль одной из стен — и за развалинами храма они увидели круг.

Круг был небольшим, едва ли метров пять в диаметре. Сложенным из восьми больших, с Герберта высотой, гладко обтёсанных камней: двух красных, словно марсианские скалы, двух синих, как лазурит, двух — малахитово-зелёных, и двух — безупречно белых, не тронутых веками, не перекрашенных течением времени.