Средь бала лжи (СИ) - Сафонова Евгения. Страница 2

— Всё? — спросил наблюдать.

В его голосе наблюдателя крошились хрусталинки льда.

— Всё, — подтвердила темноволосая девушка, сгустившись из темноты слева. — Мы можем вернуться в замок, Андукар-энтаро?

Лесная тьма вдруг обрела глаза: десятки жёлтых, зелёных и красных огней, парными точками загоревшиеся впереди. Тот, кого называли Андукар, замер, и его спутники замерли вместе с ним.

— Поймали кого-то, Кэйрмиль-лиэн? — бросил он.

Девушка кивнула; взгляд её, устремлённый на Андукара, был исполнен нескрываемого обожания.

— Надеюсь, это восстановило твои силы хоть немножечко, — озабоченно вставил седовласый. — Ты в последнее времячко так набегалась, бедняжечка…

— Что вы, дядя! — Кэйрмиль расплылась в белозубой улыбке. — Жду не дождусь дня, когда смогу лицезреть голову моего дражайшего муженька отделённой от тела. Для меня честь быть полезной…

— Не ищите здесь чести. Это лишь возможность реабилитироваться после вашего провала, только и всего, — бесстрастно заметил Андукар. — Будь вы немного осторожнее, и Клаусхебер оказался бы нашим без такого риска.

Кэйрмиль зачем-то пригладила густую чёлку: точно боясь, что холодный взгляд Андукара заметит на её лбу нечто, чего ему видеть не полагалось.

— Зато так быстрее, — возразил седовласый. — Иначе ещё пару годочков точно ждать бы пришлось, а так… что ни делается, всё к лучшенькому.

Определить выражение лица Андукара было бы весьма трудной задачей.

— В любом случае, — произнёс он, — результат усердия Кэйрмиль-лиэн нам ещё только предстоит узнать.

Кэйрмиль фыркнула. Судя по всему, она-то нисколько не сомневалась в результате.

— Как подумаю о тех дурочках, что сейчас примеряют наряды к королевскому балу, не зная, что в этом году ему не суждено состояться… — девушка весело рассмеялась. — Право, мне почти их жаль.

Звёздный свет замерцал на лоснящейся шерсти зверей, показавшихся из-за деревьев. Горящие глаза устремились в центр поляны, туда, где лежала девушка, всё ещё казавшаяся спящей, — и Андукар улыбнулся голоду в этих глазах.

— Думаю, теперь нам действительно пора, — с тщательно дозированным презрением изрёк он.

Трое существ, под ногами которых не приминался снег, исчезли.

Звери двинулись вперёд.

Когда луна вернулась на небосвод, её равнодушные лучи посеребрили обледенелые ели, пустую поляну и багровый снег.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. МОРЛИ-МАЛЭН*

(*прим.: приставка, употребляемая при обращении к наследнице княжеского рода (алл.)

Представьте себе кабинет. Конечно, этот кабинет мало таковой напоминал — просторную комнату обставили лишь парой кресел, круглым столом да жёсткой кушеткой, — но тем не менее таковым являлся.

Кабинет занимала тьма. Во всех смыслах. Здесь редко гостил солнечный свет: бархатные гардины надёжно хранили тьму от покушений на её существование. Мрак рассеивало лишь пламя, плясавшее в камине.

А ещё тьма сидела в кресле у камина. Сидела, грея в ладонях хрустальный фужер с бренди. Хозяина кабинета не раз называли тьмой в человеческом облике — вполне заслуженно, надо признать.

Что поделаешь: в его случае зло — не столько состояние души, сколько профессия.

Он лениво покачивал фужер, наблюдая, как янтарная жидкость лижет хрусталь, всплескиваясь почти до края и бессильно опускаясь обратно.

— Альдрем, — сказал он наконец.

Старик, стоявший за спинкой кресла, почтительно склонил голову.

— Хозяин?

— А я говорил тебе, что готовится покушение на короля?

Слуга — седовласая палка в чёрном сюртуке — уставился на макушку господина с явным недоверием своим ушам.

— Откуда вы знаете?

— Я много чего знаю. — Он задумчиво перебрал пальцами свободной руки по подлокотнику кресла. — Больше, чем самому хотелось бы, пожалуй.

— Но как… когда?

— В канун Ночи Середины Зимы. Во время аудиенции с одним из герцогов, полагаю.

Альдрем в замешательстве потёр ладони друг об друга.

— Уже через четыре дня… — слуга рассеянно посмотрел в невидимое окно. — И что будете делать?

Он смотрел, как танцует огонь, лаская каминную решётку.

— Я решил, что не стоит вмешиваться.

— Но… почему?

— Всё, что нужно, сделают за меня.

Альдрем помолчал.

— Не думал, — произнёс старик, — что до этого дойдёт.

Он не ответил.

Забавно. Он-то об этом думал. Не мог не думать. И, предусматривая такой расклад, тем не менее решал, что в ближайшее время убийство Его Величества Шейлиреара Первого будет лишним: слишком это открытый, слишком… глупый шаг.

С другой стороны, не всем же быть такими умными.

Ни капли самолюбования — лишь констатация факта.

— Хозяин, — первым же словом Альдрем выдал, что будет дальше: таким тоном задают вопросы, которые долго не решались задать, — а когда вы… планируете… следующий этап?

Он невольно улыбнулся.

— Соскучился по играм, Альдрем? Или по игрушке?

Слуга промолчал.

— Чтобы её повидать, вовсе не обязательно возвращаться к игре. Можно просто попросить меня проведать Таришу Морли-Бьорк-Фаргори-Кармайкл… Мне чудится, или ты смущён?

— Кхм…

— Альдрем, ещё чуть-чуть, и поверю, что ты влюбился.

— Староват уже, хозяин.

— Не старше меня.

Самое страшное в играх — они затягивают. Они увлекают. Но, увлекшись, ты можешь забыть о контроле. Именно поэтому надо знать меру; знать грань, за которой тебя захлестнет азарт, черту, за которой окунешься в происходящее с головой. Знать время, за которое ты достаточно отстранишься, чтобы смотреть на вещи абсолютно трезво.

Уметь вовремя остановиться — золотое правило настоящего игрока.

А если ты не просто игрок, а кукловод…

Он рассеянно провёл пальцем по хрустальной грани.

— А если я уже начал, только ты не заметил?

Слуга растерянно поправил перчатки без пальцев, облившие его руки чёрным бархатом.