Средь бала лжи (СИ) - Сафонова Евгения. Страница 24

Почему получилось только прошептать?

— Так ты знала.

Взгляд Алексаса был непроницаем.

— И… теперь ты один… в этом теле?

Он, помедлив, кивнул.

— И ты… владеешь магией?

— Как видишь.

Таша отступила ещё на шаг. Запнувшись обо что-то, рухнула в подвернувшееся позади кресло: не понимая, почему она дрожит, словно в лихорадке, почему голос пропал, сорвавшись в шёпот.

— Но… не могло же так быстро… должно было быть… что-то, какой-то переход…

Почему? Почему она не успела даже попрощаться с Джеми?

Недотёпистым, вечно взъерошенным, занудливым, любимым…

— Это… не должно…

Почему Джеми? Тело-то ведь его…

Почему кто-то из них вообще должен был исчезнуть?

Почему из двух друзей с ней остался один? Почему именно сейчас? Почему, почему, поче…

Комната поплыла в жаркой радужной пелене, подступившей к глазам; а потом все чувства, что она сдерживала весь вечер, прорвались хрипом из сдавленного слезами горла — и Таша скрючилась в кресле, спрятав лицо в ладони, уткнув голову в колени.

Кусая солёные губы, рыдая до боли в скулах.

— Прости, прости, — хрипло шептала она, раскачиваясь взад-вперёд, пока боль жгла душу калёным железом, — прости, пожалуйста, я… я…

Почему? Если бы здесь был Арон, который ответил, помог, исправил…

И на один короткий миг Таша забыла, что он далеко: потому что до этого так крепко и бережно её обнимали только его руки.

— Не плачь, — шепнул Алексас, опустившись на колени перед креслом. — Пожалуйста.

— Если бы я не ушла… что… что было бы?

— Ты ничего не могла сделать. — Он бережно утёр ладонью мокрые дорожки на её щеках. — Не плачь. Меньше всего на свете Джеми хотел бы, чтобы ты плакала из-за него.

Она всхлипнула: пытаясь, но не в силах сдержаться.

— Прости меня, я… должна была тебе сказать, вам обоим сказать…

— Я не сержусь. Здесь нет твоей вины.

— Неужели ничего нельзя сделать? Вернуть…

Он не ответил: лишь обнял крепче.

Должен быть выход, отчаянно думала Таша. Должен. Не может его не быть.

Арон повернёт процесс вспять. Арон поможет. Как всегда.

Обязательно.

Светлая, спасительная мысль разжала огненные тиски, стиснувшие её сердце — и плач стих.

Таша ощутила, как Алексас мягко проводит кончиками пальцев по её ресницам, стирая последние слёзы:

— Успокоилась немного?

Она глубоко, прерывисто вдохнула.

— Да.

— Хорошо. — Ободряюще коснувшись её щеки, Алексас поднялся с колен. — А теперь, моя королева, расскажите мне всё, что произошло во дворце после покушения на короля.

— Ты… знаешь?

— Кеары ведь должны были объяснить племянникам герцога причины ареста. — Он подвинул ещё одно кресло, сев напротив. — Итак?..

Уставившись куда-то выше его плеча, Таша, как могла, выровняла дыхание. Потом спокойно, размеренно пересказала события последних часов; Алексас слушал крайне внимательно, не перебивая, лишь иногда изрекая «ясно» или «ага».

Под конец даже ей самой почти верилось в своё спокойствие.

— …а потом я вернулась сюда и нашла тебя. Вот и всё. — Таша попыталась улыбнуться, но вышло плохо. — Сказке конец.

— Боюсь, только начало, — покачал головой Алексас. — И что ты собираешься делать?

— Съездить в Броселиан. Поговорить с мастером, который сделал чашу.

— Когда?

— Не знаю. Наверное, сначала дождёмся Арона. По идее, он уже вот-вот должен…

— А если тиф не отпустит Фар-Лойл? Если он задержится?

Таша, осекшись, растерянно промолчала.

— А если король проспит дольше, чем семь дней?

Она нервно переплела пальцы.

— А если одних вскрытых воспоминаний герцога окажется недостаточно?

— Предлагаешь всё-таки искать настоящего преступника? — неуверенно спросила Таша. — Вдвоём?

— Не то что предлагаю, но рекомендую. В конце концов, навести порядок в сознании герцога Арон всегда успеет, — кивнул Алексас. — Думаешь, это сделала Кэйрмиль?

Таша смотрела на свои ладони, судорожно соединённые в замок.

— Она могла натолкнуть истинного зодчего на мысль, кому именно подкинуть кубок, — медленно произнесла она. — А маг, проклявший чашу… не исключаю, что это наш старый знакомый. И что он как-то связан с этим… «Тёмным венцом».

— Нет. Это не «Венец». — Алексас задумчиво подпер голову рукой. — Герланд на такое не пошёл бы.

— Герланд? Кто это?

Юноша посмотрел на неё.

Его долгий взгляд встревожил Ташу своей непроницаемостью.

— Понятно, — наконец тихо произнёс он. — Так вот что он с тобой сделал.

— Ты о чём?

— Ни о чём. — Алексас рассеянно постучал пальцами по подлокотнику кресла. — Значит, так…

— Да в чём дело?

— …дожидаться Арона у нас нет ни возможности, ни времени, ни желания, честно говоря…

Понимая, что ей чего-то недоговаривают, Таша подозрительно повела носиком.

С другой стороны, у неё было много других проблем, помимо разбирательств, что творится в голове Алексаса, теперь единолично принадлежавшей ему.

Временно, конечно.

— …и десять дней — не так много, как ты думаешь, — подытожил юноша. — Сможешь быстро собраться?

— Куда собраться?

— В Броселиан, конечно.

— Но без Арона… нет, нельзя!

— Можно и нужно, — непреклонно произнёс Алексас. — И отныне вам, моя королева, придётся мириться с моим мнением.

— С чего бы?

— Потому что я мужчина, я старше и я… в общем, я — это я. — Он обезоруживающе улыбнулся. — Таша, чем сидеть здесь в четырёх стенах, дожидаясь твоего святого папеньку, лучше съездить в Броселиан и быстро вернуться. В крайнем случае Арон отыщет нас и там. Он ведь говорил, что всегда и везде тебя найдёт.