Смерть и прочие неприятности. Opus 2 (СИ) - Сафонова Евгения. Страница 50

— Господин Уэрт сегодня не вернулся домой. Я думал, вам лучше меня известно, что с ним.

Призрак и чемпион арены уставились друг на друга, пока Мелок требовательно терся о слегка прозрачные ноги дворецкого в лаковых туфлях.

— Так Уэрт не вернулся, — обреченно вымолвил Миракл.

— Значит, не вы тому причиной?

— Естественно, нет. Дуэль не состоялась. Ее прервала Айрес. Она же и забрала Уэрта.

— О, боги. — Эльен судорожно выдохнул. — Мне было бы спокойнее, если б сейчас он истекал кровью от вашего клинка.

Миракл собирался ответить, но его прервал звук. Раздавшийся из недр сокровищницы, заставивший обоих уставиться уже не друг на друга, а на яйцо.

По янтарной поверхности которого расползалась паутина трещин — под аккомпанемент приглушенного стука, с каким кто-то, спавший внутри, настойчиво и упорно пробивал себе путь наружу.

— Лучше бы господину Уэрту вернуться поскорее, — под аккомпанемент ритма, с которым проклевывался в мир вылупляющийся дракончик, только и смог выговорить Эльен.

Глава 11. Duetto

(*прим.: Дуэт, от итальянского Duetto, «двойка». 1) Музыкальное сочинение для двух инструментов или двух голосов с инструментальным сопровождением; 2) ансамбль из двух исполнителей)

— Значит, ты передумала убивать милого дядюшку, — сказал Мэт, пока на следующий день Ева сидела в своей спальне, медитируя на дверь.

— Я пацифист по натуре. Предпочту договориться, — размышляя, уместно ли сейчас сделать вылазку для новой беседы с Кейлусом, рассеянно откликнулась девушка.

— Только вот времени на переговоры у тебя не слишком много. Ванна, помнишь? Ты должна была принять ее сегодня.

Она промолчала. Лишь провела ладонью по ножнам Люче, которую зачем-то взяла на колени, словно кошку.

Ева вернула рапиру в ее законное вместилище вчера. Судя по всему, вовремя. Тем самым отрезав себе последнюю возможность выйти из ситуации нецивилизованным путем: тот единственный раз, который отныне она могла обнажить клинок, тратить на Кейлуса было бы исключительно глупо.

Она очень надеялась, что это был правильный выбор. Не только с моральной точки зрения.

— Не говоря уже о том, что блокатор магии может в конце концов оказать на тебя… не самое положительное влияние. — Демон сидел за ее спиной, но Ева отлично представляла его пакостную улыбочку. — В конце концов, ты существуешь исключительно за счет этой самой магии.

— Не дави на меня, клякса. Я знаю, как работает блокатор.

Узнала это Ева, собственно, вчера. Когда по совету Кейлуса воспользовалась его библиотекой. Перелопатить кучу книг в поисках нужной информации заняло немало времени, но времени у нее было в избытке; наградой ей послужила новость, что блокирующие магию артефакты обычно работают по одному и тому же принципу — запирают ману-сидис внутри объекта, не давая ей выплеснуться. Но раз внутри Евы магия оставалась, следовательно, никаких катастрофических последствий ей не грозило, верно?

— Теория — одно, практика — другое. Ты во многих отношениях беспрецедентный случай. К тому же до недавнего времени ты не бывала в обстановке, где на тебя воздействуют не самыми безобидными заклятиями… за эти дни твой мозг выключали и включали несколько раз: это и для живого человека не прошло бы бесследно, не говоря уже о тебе.

— Я прекрасно себя чувствую. Не мертвее обычного, скажем так, — поправилась Ева. — И скоро я отсюда выйду.

— А если не сможешь?

— В крайнем случае Герберт меня вытащит.

— А если не сможет и он?

Ева обернулась — глаза Мэта, сидевшего на не примявшемся под ним одеяле, смеялись над ней сиянием жидких васильковых кристаллов.

Естественно, она знала, к чему он ведет. И рано или поздно, наверное, им все равно придется поговорить о цене, которую он назначит в обмен на свои услуги. Хотя бы потому, что Евино любопытство было порядком этим раздразнено. А если, подумав, между рано или поздно выбрать «рано» — хотя бы затем, чтобы на досуге хорошенько поразмыслить над мелким шрифтом, который подразумевается в договоре с любым уважающим себя демоном…

— Ты ведь хочешь, чтобы я пошла за тобой в Межгранье? — не дожидаясь продолжения инсинуаций, устало произнесла Ева. — Открыла оттуда проход в этот мир? Выпустила тебя без ограничений, которые накладывает договор с человеком?

Додуматься до этого было не слишком сложно. Особенно после всего, что демон уже говорил ей. И условие было бы даже вполне приемлемым, не знай Ева, что в таком случае ей придется в экстренном порядке эвакуироваться в родной мир — потому что от этого ничем не скованный демон наверняка не оставит камня от камня. А если и оставит, то лишь раскрасив в жизнерадостные кровавые тона.

— Приятно иметь дело с умными людьми. Но нет. — Мэт располагающе улыбнулся под ее настороженным взглядом. — Такова цена твоего воскрешения. За спасение из обители милого дядюшки я потребую куда меньше.

— И чем же?

— Впусти меня в свое тело.

Ее взгляд лучше всяких слов выразил все, что Ева думала по этому поводу.

— Ровно до тех пор, пока не окажешься за пределами этого дома, конечно же, — добавил Мэт. — Я так соскучился по материальности, ужас.

— Хочешь сказать, твое присутствие в моем теле чем-то мне поможет?

— Конечно. Первым делом я избавлюсь от браслета — это мне будет вполне по силам. Потом дойду твоими прелестными ножками до выхода, и вот она, свобода.

— А по дороге к выходу, конечно же, натворишь такого, о чем я даже думать не хочу.

— Все в твоих руках, златовласка. Поторгуйся. Продумай условия и ограничения сделки, — предложил демон вкрадчиво. — Со мной вполне можно договориться… я же не зверь, в конце концов.

— Конечно, не зверь. Ты демон. Это куда хуже. — Отвернувшись, Ева отложила Люче на покрывало рядом с собой. — Договариваться я предпочту не с тобой. И выберусь отсюда сама. Увидишь.

Решительно встав, не оглядываясь, направилась к двери.

Нет уж. Подобный расклад подразумевал столько мелкого шрифта, что почти не оставлял места для крупного. И если Ева всерьез намеревается выпутаться из этой передряги без посторонней помощи — пришло время для дальнейших переговоров с гостеприимным хозяином.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ОТ 09.02:

Кейлус, конечно, вновь обнаружился в комнате с роялем. Когда Ева, вежливо постучавшись, заглянула внутрь, ее одарили взглядом, ясно говорившим: вежливость лиэр Кейлус ценил. Особенно если та исходила от персоны, от которой ожидать невежливости было в общем-то вполне естественно.

— А, это ты, — проговорил хозяин дома, записывавший что-то на нотном листе. Вновь уткнулся в свое сочинение — до боли напоминая Герберта, когда тот увлеченно работал над чем-то. — Можешь зайти. Если не будешь мешать.

Почти неслышно прикрыв за собой дверь, Ева приблизилась. Застыв у Кейлуса за спиной, не решаясь заговорить, какое-то время наблюдала из-за его плеча, как выплескивается на бумагу рождаемая музыка. В этот раз он даже не наигрывал ничего — записывал то, что звучало у него в голове, сосредоточенно и неотрывно, точно рядом не было никого, лишь изредка тихо мурлыкая что-то себе под нос. Впрочем, Ева стояла так тихо, что о ней и правда легко было забыть. Просто смотрела на строчки, покрывающиеся нотами, воспроизводя их внутренним слухом.

Когда Кейлус, проведя двойную черту, оглянулся на нее, она поняла — это действительно был еще один зачет в той системе испытаний, которую необходимо было выдержать для успешного диалога с ее тюремщиком. Зачет, который она сдала.

— А ты умеешь молчать. И слушать. — С ленивой грацией гепарда мужчина выгнул спину, уставшую за время работы. — Пожалуй, теперь я понимаю, почему Уэрти может тебя ценить.

— Это для виолончели? — спросила Ева, глядя на одинокую нотную строчку, тянувшуюся над двойным нотоносцем, предназначенным для партии фортепиано — определить, какой инструмент должен был ее исполнить, по тембру было несложно.

— Для сиэллы и клаустура.