Смерть и прочие неприятности. Opus 2 (СИ) - Сафонова Евгения. Страница 54

С губ Евы невольно сорвалось что-то среднее между стоном и ругательством, желавшим Ее Величеству Айрес тройной альтерации или хотя бы долгой и мучительной модуляции в тональность несуществующей степени родства.

— Что, так и приказала?

— Увы, формулировка была более точна, — обрубил Мэт, не позволив цепляться за надежду, что Герберту поможет пример их недавнего противостояния. — Малышу из дворца не выбраться, пока она не сменит гнев на милость. А я сомневаюсь, что это случится скоро.

Осознав, что грызет губы, Ева торопливо разомкнула их, глотнув воздуха для последующих слов.

— У Герберта был план. Как обмануть клятву. Он говорил, что продумал… — судорожно вспоминая, что именно Герберт говорил, рассказывая о своей клятве, она посмотрела на демона почти мучительно. — Он ведь придумал что-то?

Мэт качнул головой. Неторопливо, как движение неумолимого маятника, отсчитывающего минуты до гибели.

— Сожалею.

Осознав, что теперь вместо губ кусает костяшки пальцев, Ева сердито стукнула по колену непроизвольно сжавшимся кулачком:

— А даже если он и правда придумал, ты все равно мне не скажешь, так? Тебе это на руку. Моя беспомощность. Чтобы ты мог опять завести шарманку про сделку.

— О, женщины. Имя вам несправедливость. — Мэт спланировал с подоконника на пол; фосфоресцирующие глаза мерцали с самым искренним сочувствием. — Кажется, факты говорят в мою пользу. Почему, как ты думаешь, он до сих пор за тобой не пришел? Что на свете могло бы остановить его?

— Дом Кейлуса окружен магической защитой. Он сам говорил. Может, Герберт и приходил уже, просто я не…

— Ты правда думаешь, что такому умнице, как наш малыш, доставила бы проблем какая-то там защита?

Ева хотела ответить «да». В конце концов, на службе у Кейлуса состояли бывшие типы из Охраны, а они свой хлеб ели, можно сказать, прямиком из королевских рук — и уж точно не за просто так. Затем задумалась, хорошо ли с ее стороны сомневаться в собственном возлюбленном, по всеобщему признанию являвшим собою величайшего гения всея Керфи.

Зависнув меж двумя противоположными по сути убеждениями, в ступоре уставилась на цветочные узоры, вившиеся по ковру.

— Скоро тебе станет хуже, — сказал Мэт, наблюдая за сомнениями и размышлениями, калейдоскопом сменявшимися в ее лице. — Предупреждаю.

— Значит, Кейлус поймет, что держать меня в заточении дальше глупо.

— Или попытается подобрать свой метод поддержки твоего тела и мозга в форме. Вполне возможно, даже тогда, когда будет уже поздно. Ты, конечно, и сейчас немножко мертва, но если станешь еще мертвее…

— Я выберусь отсюда. Выберусь. Без тебя. — Рывком отвернувшись, Ева упала головой на подушку, свернувшись калачиком на постели, глядя в стену. — А в замке Рейолей я и сама себе ванну как-нибудь организую. И освобождение Герберта тоже.

Но, слыша тихий понимающий смех, спиной чувствуя чужой выжидающий взгляд, понимала: теперь оптимизма в ней куда меньше, чем было еще пару часов назад.

Глава 12. Estinto

(Estinto — ослабленно, приглушенно, угасающе (муз.)

— Откровенно говоря, с детства мечтал о домашней зверушке, — задумчиво проговорил Миракл, пока дракончик под его наблюдением жадно глотал кусочки печеного мяса, — но полагал, что она будет более… традиционной.

Яйцо последний керфианский дракон пробивал долго. В прошлый раз Миракл удалился, так и не дождавшись его появления на свет — зато, наведавшись в замок Рейолей через день, обнаружил в сокровищнице янтарные осколки вместо яйца и Эльена, пытающегося накормить новорожденного. Тот забился под жаровню, да так, что видны были лишь травянистые отблески чешуи да мерцание кошачьих зрачков.

— Он там с утра скрывается! — пожаловался призрак, опустив руку, уронив мясо на россыпь глухо звякнувших монет. — Я заглянул его проведать, а это… сокровище уже тут. Я и оставлять угощение ему пробовал, все одно не ест…

Застыв за порогом комнаты, Миракл с сомнением посмотрел на жестяную миску в руках дворецкого, полную кусков почти обугленного жаркого:

— Ты уверен, что ему это можно?

— «Монография о драконах» утверждает, что драконьи чада с первых дней питаются жареным мясом. Сырое не едят — родители поджаривают для них, пока не могут сами. — В прямом и переносном смысле махнув рукой на миссию драконокормления, Эльен устало поднялся с пола. — Хотя чихают пламенем они чуть ли не с первых дней.

Миракл посмотрел на жаровню, из-под которой за треском пламени слышалось угрюмое сопение.

— А выйти из комнаты он может? С этой защитой…

— На драконов магические защиты… даже столь превосходнейшая и мудреная, какие творит господин… не действуют. Как и большая часть заклятий.

— Тогда у меня есть идея. — Хмурая морщинка на лбу юноши исчезла одновременно с тем, как в ореховых глаза мелькнул веселый медный проблеск. — У тебя на кухне еще осталась еда?

Спустя время, потребовавшееся для похода на кухню и обратно, они с призраком (следовавшим в некотором отдалении от гостя) приблизились к сокровищнице — и, поставив блюдо с мясом перед открытой дверью, Миракл отошел поодаль.

Спустя время, потребовавшееся, чтобы кто-то, учуявший запах съестного, осторожно прокрался от жаровни до двери, порог тихо переступили маленькие чешуйчатые лапки.

Дракончик был размером с некрупную собачку. Шелковистые бежевые крылья попоной укрывали спину, на которой еще не проклюнулись шипы, огромные — больше, чем у кошки — абрикосовые глазищи подозрительно косились на незнакомцев. Впрочем, Миракл и Эльен занимали позицию терпеливых статуй вдали, и в конце концов усыпленная бдительность проиграла разыгравшемуся аппетиту.

— Но почему он не хотел… — начал Эльен, когда малыш принялся с аппетитом уплетать предложенное угощение, стягивая мясо с блюда на каменный пол. Сам же осекся. — А.

— Звери не слишком жалуют нежить, если ты помнишь. И то, что успело ею… пропахнуть, — подтвердил Миракл, наблюдая за трапезой; глубокий, насыщенный малахитовый цвет чешуи дракончика чудно оттенял белизну мелькающих клычков. — У тебя из рук или из миски, которая в них побывала, он есть не будет.

— И как прикажете заботиться о нем в замке, где на данный момент обитает исключительно нежить?

Поколебавшись, Миракл все же сделал шаг вперед. Не дождавшись реакции, подошел еще чуть ближе. В конце концов его заметили, но не побежали: просто замерли, настороженно сжавшись у края блюда с не дожеванным мясом в пасти.

Когда Миракл, присев на корточки, протянул к дракончику руку, тот заинтересованно вытянул шею. Обнюхал чужие пальцы — и, словно узнав запах того, кому он обязан своим первым в жизни обедом, дружелюбно боднулся об них покатым теплым лбом.

— Кажется, заботиться о нем придется не тебе, — резюмировал Миракл, когда дракончик продолжил безмятежно жевать.

— Не слышу особого энтузиазма в вашем голосе, — заметил Эльен осторожно.

— Маленьким я периодически протаскивал в дом щенят с псарни. Особого понимания у родителей это не находило. Не думаю, что теперь мама с восторгом отнесется к тому, что вместо щенка я притащил дракона.

— Осмелюсь напомнить, лиэр, вы будущий правитель Керфи. Который давно уже волен сам решать, что ему делать и как поступать.

— Напоминай об этом моей маме, да почаще. — Почесывая малыша по чешуйчатому загривку, Миракл вздохнул. — Откровенно говоря, с детства мечтал о домашней зверушке. Но полагал, что она будет более… традиционной.

Ворча от удовольствия, дракончик проглотил очередной кусок. Вскинув голову, как-то подозрительно сморщился.

Миракл успел убрать руку и отпрянуть прежде, чем тонкий, но вполне ощутимый сноп пламени, вырвавшийся из чешуйчатых ноздрей, плеснул ему прямо в лицо.

— Зато с этой зверушкой скука отныне будет старательно обходить вас стороной, — сочувственно проговорил Эльен, пока юноша поспешно стряхивал с плаща огненные искры.

— Это точно, — выдохнул Миракл, удостоверившись, что ему не грозит превратиться в факел.