Смерть и прочие неприятности. Opus 2 (СИ) - Сафонова Евгения. Страница 75

Дальнейшее произошло стремительно и одномоментно, как тиканье секундной стрелки.

У дверей послышался булькающий вскрик охранника, безмолвно следившего за происходящим. Зеленый огонь исчез — уступив место щиту, соткавшемуся вокруг самой Айрес. Над головой королевы разноцветьем затанцевали искры от разбившегося заклятия. По рядам анатомического ряда, кольцом окружая «арену», заскользили люди в черных одеждах и до боли знакомых птичьих масках.

Легкой танцующей походкой, точно выходя на очередную игру, Миракл перешагнул через тело охранника. Оставив позади «коршуна», держащего наготове окровавленный клинок, отсалютовал тете собственным клинком: блестящим, чистым и стальным, как глаза обоих взбунтовавшихся Тибелей.

— Айрес тирин Тибель, — проговорил Миракл, — от имени народа Керфи я требую твоего отречения от престола.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ОТ 05.04:

Айрес ответила стрелой из арбалета, ржавым огнем полыхнувшего в ее руках, Миракл ловко отбил болт лезвием меча, — и Ева, которую наконец отпустила магическая заморозка, поспешно скакнула к первому ряду скамей, подальше от центра боевых действий.

«Коршуны». Коршуны, которые явно помогают Мираклу… нет, лучше об этом не думать. Если Ева дождется конца этой заварушки, ей все логично объяснят.

Во всяком случае, она очень на это надеялась.

Когда она взобралась на зрительские места и обернулась, Герберт уже был рядом.

— Если хочешь что-то мне сказать, не отворачивайся, — произнес он. — Я читаю по губам.

Сказать Еве хотелось многое. И не только сказать. Но поскольку момент был несколько неподходящим, она ограничилась тем, что протянула к нему руки: запястьями вверх, демонстрируя ненавистные блокаторы.

— Можешь избавить меня от браслетов? Я хочу помочь!

Герберт посмотрел вниз, на арену, где разверзся магический ад. Резали воздух огненные стрелы, фейерверками разлетались искры и пестрые вспышки, разбиваясь о щиты королевы, «коршунов» и Миракла — видимо, его прикрывал кто-то из убийц; для боя с таким количеством участников «арена» явно была маловато.

— Ты уверена, что им нужна твоя помощь?

— Ты будешь с ней сражаться. Тебе нужна.

Герберт не стал ни отговаривать ее, ни спорить. Просто положил ладони на браслеты, чтобы кончиками пальцев расчертить рунами светящуюся медь, одними губами выпевая заклятие.

Едва ли каждому магу было под силу снять с нее блокаторы. Но в том, что ему под силу, Ева не сомневалась.

Кусая губы от нетерпения, краем глаза она следила за схваткой. Их с Гербертом окружал барьер — один на двоих, — но их атаковать никто не пытался. Айрес было немного не до того. «Коршунам», видимо, просто без надобности. Кто-то из убийц пытался пробить купол королевы заклятиями издали, другие атаковали в ближнем бою, уворачиваясь от града огненных стрел (скорострельность магического арбалета могла дать фору пистолету). Лакированный паркет пузырился и обугливался, одна из скамей разлетелась в щепки, задетая промахнувшимся заклятием. Один «коршун» лежал на лесенке между рядами, другой повалился на пол на глазах у Евы: Айрес, зажатая врагами у алтаря, умудрялась давать достойный отпор, даже несмотря на десяток противников разом. На прозрачный пузырь обрушивались атаки земляных шпаг, водных хлыстов, воздушных мечей — всего изощренного арсенала магических орудий; Миракл помогал обычным стальным клинком, скользя вокруг противницы в смертоносных пируэтах.

Глядя, как ее жених ускользает от вражеского огня, уворачиваясь с каким-то балетным изяществом, Ева могла понять, почему видевшие его на арене готовы были отдать за него жизнь. Да только это не отменяло серьезных сомнений в благополучном исходе боя. Особенно учитывая, что уже три «коршуна» пали жертвой королевских стрел и проклятий, щедро раздаваемых врагам из-под прикрытия.

Едва ли самую могущественную колдунью Керфи можно одолеть в честном бою. Но…

Блаженное ощущение пустоты на запястьях сопроводилось щелчком, почти потонувшим в звуках сражения.

— Они все равно сейчас нам понадобятся, — сказал Герберт, сняв разомкнувшиеся медные кольца. Зеленое мерцание активного режима уступило место нейтральному голубому. — План такой…

Минутой позже сквозь купол королевы скользнули теневые щупальца. Вступление в бой некроманта сильно осложнило Айрес оборону. Стремительно крутанувшись на каблуках, она умудрилась расстрелять все черные отростки, норовившие обвиться вокруг ее ног и запястий, но это стоило ей разом нескольких пропущенных ударов, одновременно обрушившихся на мерцающий пузырь. Щит, не выдержав нагрузки, мигнул и исчез — всего на секунду, если не меньше; один из «коршунов» успел скользнуть внутрь, но не успел увернуться от встретившего его огненного болта.

Когда он упал, колдовская защита восстановилась, а Айрес, разобравшись с врагом, повернулась в сторону Миракла — острие огненного болта почти уткнулось Герберту в грудь.

— Если хочешь победить, убив его, — сказал некромант, стоя под королевским щитом, — сперва придется убить меня.

Ева, успевшая соскользнуть со зрительского ряда обратно на «арену», замерла: на грани притупленного ужасом слуха различив, как Миракл кричит коршунам прекратить атаку. Еще бы, когда возникал риск задеть не только королеву, но и его брата…

Венценосный идиот! Когда он сказал «я ее отвлеку», Ева никак не думала, что отвлекающим маневром послужит это!..

— Уэрт, отойди, — держа палец на спусковом крючке, процедила Айрес сквозь зубы.

— Хватит. Сдайся. Отступись. — В лице Герберта не было ни намека на страх. — Ты многое сделала для нашей страны. Для меня. Но ты должна уйти, прежде чем уничтожишь все, чего достигла.

— Под моим началом Керфи станет мировой империей. Под моим началом мы станем легендой. Под вашим — останемся обитателями плодородного клочка земли, одного из десятка таких же.

— Под твоим началом мир станет кровавой пустошью, наша страна — родиной жестоких ублюдков, а наш народ — армией выродков, уничтожающих все живое. Я не собираюсь принимать в этом участие. — Герберт подался вперед. — Если ты выбираешь войну, стреляй.

Болт, сотканный из того же ржавого огненного мерцания, что и королевский арбалет, оставил обугленное пятно на его белой рубашке. Две безликие тени ждали за границами купола, застыв по соседству с убийцами, которым явно не нравилось такое соседство, — и Ева не понимала, почему они просто ждут. Держа в одной руке блокатор, а в другой — волшебный смычок, ласкающий пальцы прохладной твердой водой, девушка не осмелилась сделать то, что должна была сделать: лишь молилась, чтобы никто из атакующих не вздумал нарушить приказ бездействовать.

Если что-то заставит Айрес вздрогнуть, если рука ее случайно дернется…

— Как только я сдамся, меня уничтожат. Ты это понимаешь?

В голосе королевы, к ее чести, страха тоже не было. Ни капли. Один лишь прохладный интерес.

— Я не хочу твоей смерти. И не допущу ее, если ты докажешь, что способна вести себя разумно. Что ты все еще человек.

— Да ну? И ради меня ты в одиночку выступишь против любимого брата и его новых друзей?

— Если понадобится. — Герберт почти улыбнулся. — Я со многим способен справиться в одиночку. Ты хорошо меня обучила.

— После всего, что я сделала?

— Ты остаешься тем, кого я когда-то любил. И кто на свой странный манер любит меня.

Уголок губ королевы дрогнул в намеке на горечь.

— В последний раз говорю, Уэрт: отойди.

Ответом ей был голубой лед в бесстрастных некромантских глазах.

Айрес глубоко, с неожиданной несдержанностью выдохнула. Взвела арбалет чуть выше — туда, где в вороте Гербертовой рубашки виднелась трогательная ямка между худыми ключицами.

Ева отчаянно взмахнула рукой.

Ударив по прозрачному куполу, невидимая струна раскатила по залу мелодичное «дзинь». Одновременно с тем, как щупальца черных теней потянулись к женщине, угрожавшей их господину.

Одновременно с тем, как королева разжала пальцы, выпуская арбалет из рук.