Невеста на уикэнд (СИ) - Цыпленкова Юлия. Страница 45

Однако к такси отправилась вместе со мной и добросовестно записала номер.

— Во избежание, — наставительно сказала она. — Удачи, мать, но лучше домой.

— Угу, — кивнула я и села в машину.

Мой боевой дух был на высоте. Пьяное сознание напрочь отмело все трезвые размышления, благополучно забыло о договоре и о том, что еду я скандалить и выяснять отношения, по сути, к совершенно чужому для меня человеку. Сейчас мое решение казалось правильным. И плевать, что это я влюбилась в шефа, как последняя дура, а что творится в его голове, знает только он. Сейчас во мне пробудилась женщина-напалм, и она вела меня навстречу собственному позорищу.

В такси я натянула на себя маску чопорности, упорно пытаясь казаться трезвой, но, кажется, водителя моя надменность не впечатлила. Он забрал деньги и подмигнул:

— Пятница удалась?

— Не понимаю, о чем вы, — ответила я высокомерно и, оступившись, схватилась за открытую дверцу машины.

— Ну-ну, — усмехнулся таксист.

Я распрямилась, независимо повела плечами и зашагала во двор. Моя личность была уже известна, потому ни охрана, ни консьерж меня не задержали. В лифте я привалилась спиной к стенке и протяжно выдохнула. «Хорошо» постепенно переходило в «тяжко». Тихо выругавшись, я поворчала на подругу с ее поддержкой и шагнула навстречу уже знакомой соседке, как только дверцы лифта открылись. Женщина несла на руках тонконогую лупоглазую собачонку. Собачонка потянула носом и издала визгливое:

— Тяф-тяф!

— Сама такая, — ответила я и кивнула соседке.

Та провожала меня взглядом, стоя с открытым ртом. Но мне сейчас было на это наплевать. Порывшись в сумочке, я выудила связку ключей, на которой всё еще висел ключ от квартиры Колчановского, и, потыкав в замок, наконец, победила дверь и вошла в квартиру.

— Эй! — грубовато крикнула я. — Счастье мое, ты дома?

Квартира ответила настороженной тишиной. Он с Лизой — выдало пьяное сознание женщины-напалма, и я устремилась к спальне. Но там царили тишина и пустота, только моя сорочка была аккуратно развешена на спинке кресла, куда я ее кинула с нарочитой небрежностью. Вещи было решено не забирать, чтобы не мотаться с чемоданом туда и обратно, даже моя косметика осталась здесь, дома запасы еще оставались.

— Хм…

Я обошла все комнаты, побывала в ванной, а после свернула на кухню. Следы пребывания в квартире Аннушки я увидела, как только заглянула в холодильник, но больше ничего нового так и не нашла. Ни забытой помады, ни белых волос на расческе, — ее я тоже осмотрела. Вообще ничего подозрительного. И хозяина квартиры тоже не было.

— У нее, — поняла я. — Он сейчас у своей драной кошки. — Выдохнула и, гаркнув: — Да пошел ты! — убралась из квартиры, еще до конца не решив, что буду делать дальше. Хотелось рвать и метать с одинаковой силой, как и поплакать от жалости к себе.

Уже стоя на улицы, я подставила лицо ветру. Он немного освежил, и в мозгу родилась, наконец, действительно правильная мысль — домой. Такси я ждала за шлагбаумом, воинственно задрав нос под взглядами охраны. Мои мысли вновь и вновь возвращались к Колчановскому. И чем больше я думала о нем и своих подозрениях, тем точней становился курс дальнейших действий. Добраться до телефона — это перво-наперво, позвонить мерзавцу и высказать всё, что я о нем думаю. Именно так. В общем, женщина-напалм продолжала править бал.

— Куда? — спросил таксист, когда я уселась в машину. По его выражению лица можно было сразу понять, что пьяная пассажирка его не вдохновила.

— Домой, дядя, — ответила я, деловито разваливаясь на заднем сиденье.

— Куда домой? — в голосе водителя появилось первое раздражение.

Адрес я назвала, на этом затлевший конфликт угас, так и не вспыхнув, и мы доехали до моего дома в гробовом молчании. Я продолжала гонять по кругу свои фантазии и нелепые претензии, таксист вел автомобиль, спеша избавиться от гневно сопящего груза. Во дворе мы расстались почти друзьями, по крайней мере, без претензий. Он уехал с моей купюрой, я осталась, радуясь тому, что скоро смогу окислиться в родной кровати. Но сначала…

На свой этаж я поднималась, ощущая всё более нарастающую усталость, все-таки близость стен, за которыми можно укрыться, расслабляет. У входной двери я сунула руку в сумочку и охнула — ключей не было! Я перерыла содержимое аксессуара, потрясла им, но связка ключей на меня так и не выпала. Похоже, забыла дома у шефа.

— Вот дура! — выругалась я и ударила по двери ногой. Дверь открылась. — О-о-о…

Я шагнула в квартиру и остановилась, потому что из комнаты доносился звук включенного телевизора. Телефон забыла, дверь не закрыла, телевизор не выключила. Что я еще забыла сделать? Округлив глаза, я бросилась в ванную, но здесь всё было сухо и чисто.

— Слава Богу, — выдохнула я, вытирая со лба выступивший пот. Мне еще не хватало затопить соседей, еще и в преддверии появления незваного гостя.

Выйдя из ванной, я скинула с ноги сначала один туфель, затем второй и поковыляла в комнату, придерживаясь за стену. Звонить кому-то мне хотелось всё меньше, желание лечь и заснуть возобладало над всеми душевными травмами.

— Хороша-а.

Я остановилась на пороге комнаты и уставилась на… Костика, растянувшегося на моем диване с пультом в руке. Он рассматривал меня с непроницаемым лицом. Наконец, сел и спросил:

— У тебя, я смотрю, пятница стабильно пьяница. Где сегодня наливают?

— Ты здесь откуда? — спросила я, еще не до конца веря собственным глазам. По всем моим фантазиям, которым я верила, как самой себе, он сейчас должен кувыркаться с Лизой, может еще с кем-то, но не лежать на моем диване в явном ожидании моего появления.

— С работы, — ответил Колчановский и поднялся с дивана. — Какого черта не берешь с собой телефон?

— Ты как сюда попал?! — очнулась я.

— Двери надо закрывать, — сказал шеф, подходя ко мне ближе. — Где была?

— У подруги, — с вызовом ответила я. — А тебе-то что? Два дня не вспоминал, и нате вам, нарисовался, не сотрешь.

— Вообще-то я работал, — напомнил Костя. — Вчера вообще до ночи сидел в офисе, разгребал кучу дел, чтобы с чистой совестью уехать завтра.

— Ах, ну да! — патетично воскликнула я. — У нас же следующий акт бесконечной пьесы «Вечная любовь». А позвонить минуты не нашлось?

Колчановский наблюдал за тем, как я прошла к креслу, уселась на него и взяла в руки телефон. Пять пропущенных от «Любимого», даже сообщение в наличии: «Тигрик, еду к тебе». Как мило!

— Значит, ждала моего звонка? — он остановился рядом, продолжая разглядывать меня сверху вниз.

— Надо больно, — фыркнула я. — Я отдыхала.

— Потому и не звонил, чтобы не надоедать.

— Ну и дурак.

— А ты — алкаш.

Меня в одно мгновение подкинуло с кресла. Я покачнулась, и шеф придержал меня за плечи. Воспользовавшись его поддержкой, я уперла левую руку в бок и потрясла пальцем правой перед носом Колчановского:

— А не на-адо. Вот не надо мне тут, — скандальным голосом произнесла я, — понимаешь. Я, между прочим, свободный человек. Я право имею!

— Угу, — деловито кивнул Костя. — Сейчас ты мне мозг имеешь, но демократию никто не отменял. Высказывайся.

— А я и скажу, — надменно ответила я. — Ты, Костя, знаешь ты кто?

— Кто? — с любопытством спросил шеф.

— Ты… Ты… — и я выдохлась. — Да пошел ты. Отпусти меня.

Он усадил меня обратно в кресло, отошел к дивану, где лежал пульт, после выключил телевизор и вернулся.

— Котлетки у тебя вкусные, — сказал он совсем уж неожиданное. — Я тут похозяйничал. Есть хотелось, думал, вместе поужинаем, но пришлось трапезничать в одиночестве. Ты ведь не против?

— На здоровье, — буркнула я, соображая, что дорогой гость успел не только полежать на моем диване и посмотреть мой телевизор, но еще и совершить налет на мой холодильник.

Костик присел на корточки и заглянул мне сквозь сумрак в глаза:

— Скучала?

— Вот еще, — я отвернулась.

— А я скучал.