Невеста на уикэнд (СИ) - Цыпленкова Юлия. Страница 72

— Это я могу пообещать вам, положа руку на сердце, — улыбнулась я.

— Вот и славно, — улыбнулась в ответ Элеонора. — А если что, можешь рассчитывать на меня. Ты мне нравишься.

— Но мне кое-что непонятно, — чуть помолчав, заговорила я, и женщина вопросительно изломила бровь. — Я не знаю финансового состояния Кости, и меня это мало волнует, не подумайте, что я хочу узнать, сколько денег на его счетах. Вопрос о другом. Я услышала, что родители оставили ему наследство, часть которого он пустил в дело. Так вот, если у мальчика были деньги, почему никто из его родственников, хотя бы из корыстных побуждений, не взял его к себе? Как получилось, что имея родных, он оказался у чужих людей?

— Всё просто, — улыбнулась Элеонора. — Его родители позаботились о сыне, и опекунам запрещалось пользоваться даже малой частью его наследства. До двадцати одного года он и сам не имел доступа к счетам. При таком раскладе Костик оказывался на полном иждивении тех, кто взял бы его к себе. Желающей была только бабушка Гоши — его отца, но по закону она уже не могла стать опекуншей. Возраст. И мы решили, что ему будет с нами лучше, чем в детском доме. Вот и всё.

Если честно, после ее слов я испытала восхищение добротой, бескорыстием и отзывчивостью этих людей. Они взяли осиротевшего мальчика, совершенно чужого для них ребенка и вырастили, как родного. Заботились, защищали, вытаскивали из передряг, переживали и не сделали виноватым за беспутство избалованной обиженно девчонки, которая всего лишь перестала быть центром мироздания. И со мной возились, увидев, что я стала дорога их приемному сыну, не затаив зла за то, что привезенная актриса дула губы и вставала в позу, заведомо зная, что врет им прямо в глаза за немалые деньги. Все-таки хорошо, что Костя ничего не сказал не только о тех деньгах, которые предложил сам за работу, но тем более о тех, что я стребовала с него, сильно превысив начальную сумму. Я бы точно сгорела со стыда.

Коротко вздохнув, я вернулась в салон авто моего Каа. Мы уже ехали по улицам города, ставшего родным за три года, что я жила в нем. Костик скосил на меня глаза и спросил:

— Не передумала?

— Нет, — ответила я. — Домой.

— Как скажешь, тигрик, — не стал спорить шеф. — Чем займемся завтра? Может, съездим в мой домик в деревне? Посмотрим, как идут строительные работы?

— У тебя есть домик в деревне? — переспросила я.

— Практически, — кивнул Колчановский. — Еще достраивают, но уже есть, где голову приклонить. Так что скажешь?

— Можно… — немного смутилась я. — Совсем не хочешь отдохнуть?

— От чего? От отдыха? — хмыкнул Костя. — Я не напрягался. Только разок и всего на день.

— Ну, мы двадцать четыре часа вместе, неужели не хочется глотка свободы? — все-таки уточнила я свой предыдущий вопрос.

Он снова посмотрел на меня уже более серьезно.

— Тебя напрягает моя прыть? Сама хочешь передохнуть? Если я слишком напираю, скажи, я придержу коней.

Нет, меня не напрягала его прыть, мне она нравилась. Нравилось, что вопреки моим опасениям, по прилету шеф не дал задний ход. Я переживала, что накал страстей схлынет, и разум возобладает над эмоциями. И все-таки всё развивалось слишком быстро, не было времени вздохнуть и подумать обо всем произошедшем со мной… да рассказать всё Лёлику, в конце концов! Я уже устала держать в себе новые секреты, мне требовалось разгрузиться и поделиться новостями с подругой. Похвастаться, наконец! Правда, наш договор…

— Каа, — позвала я Костю, всё еще ожидавшего моего ответа. — А я могу рассказать подруге, куда и с кем летала?

— Рассказывай, — усмехнулся шеф. — Нам всё равно придется с ней общаться, раз она твоя подруга.

— А про пари?

— Лучше не стоит, — чуть помедлив, сказал Колчановский. — Тогда тебе придется рассказать и об условии проигрыша. Думаю, ты понимаешь, что мне не нужны сплетни о моем не слишком законопослушном прошлом. Всегда найдется тот, что является знакомым знакомого. Это я рассказал тебе, потому что не хочу, чтобы между нами остались секреты и недомолвки.

— Хорошо, — я улыбнулась и закончила: — Расскажу, что шеф втюрился в меня без памяти, и мы летали знакомиться с его родней.

— Отличная версия, — рассмеялся Костя. — Тем более это практически правда.

— Но на работе мы не будем афишировать наши отношения, — поспешила я добавить. — Пока, по крайней мере.

— Это разумно, — согласился шеф. — Сейчас это будет правильно. Я даже могу начать к тебе придираться и почаще вызывать к себе в кабинет на разбор полетов.

Я возмущенно открыла рот, посмотрела на его деловитую физиономию и постигла смысл сказанного.

— Харассмент? — прищурилась я.

— Еще какой! — осклабился Костик. — Можешь жаловаться, но исключительно мне. Обещаю, я во всем разберусь.

— Зме-е-ей, — протянула я, качая головой.

— Ш-ш-ш, — ответила довольный собой Константин Горыныч. Но быстро стал серьезным и повторил вопрос: — Я тебя напрягаю?

— Нет, — созналась я. — И я съезжу с тобой в твой домик в деревне. Но сегодня я беру отгул на остаток дня. У меня острая необходимость почесать язык об Лёлика.

— Не понял, — машина подрулила к тротуару. Костя заглушил двигатель и развернулся ко мне: — Об кого будешь чесать язык?

— Об Лёльку! — воскликнула я и рассмеялась. — Я так называю свою подругу.

Шеф погрозил мне пальцем, и я клацнула зубами.

— Не шали, — сурово велел мне Колчановский. Он первым вышел из машины, обошел ее и распахнул передо мной дверь: — Добро пожаловать домой, Пиранья Андреевна.

— Благодарю, голубчик, — важно кивнула я. — На чай получите, когда багаж донесете.

— Как скажите, барыня, — поклонился мне в пояс лицедей. — Мигом исполним-с.

Соседские бабульки, заинтригованные происходящим, проводили нас внимательными взглядами и углубились в обсуждение увиденного. Впрочем, мне на их выводы было наплевать, Костику тем более. Привычно играя в словесный пинг-понг, мы вошли в подъезд, поднялись на мой этаж и остановились перед дверью.

— Ты мне чай обещала, — намекнул Колчановский.

— На чай, прошу не путать, — заметила я и оказалась прижата к родной двери.

— Мне всё равно, как ты это называешь, — ответил Костя, ухмыльнувшись.

А в следующее мгновение накрыл мои губы своими, и я, обняв его, ответила с энтузиазмом, готовая платить по счетам своему носильщику. Не отрываясь от меня, он поднял руку, оперся на стену, принимая более устойчиво положение, и пустоту квартиры огласил дверной звонок.

— Там никого нет, — сообщила я, на секунду разорвав поцелуй. — Мы все здесь.

— Надо это исправить, — ответил Костя, снова впиваясь мне в губы.

А затем…

— А-а-а! — взвизгнула я, потому что за моей спиной вдруг образовалась пустота, в которую я не ввалилась только благодаря руке шефа, обнимавшего меня.

Порывисто развернувшись, я уставилась на незнакомца, стоявшего на пороге моей квартиры. Костя отодвинул меня себе за спину.

— Мужик, ты кто и какого черта тут делаешь? — с явным наездом спросил мой неандерталец.

— Может мы ошиблись? — нахмурилась я. Посмотрела на номер квартиры — нет, моя.

— Подождите минутку, — вежливо попросил незнакомец и крикнул в глубину квартиры: — Иван Васильевич, тут в квартиру ломятся.

— Кто?! — ошалело воскликнула я, отодвигая в сторону шефа. — Ну, знаете ли, это уже наглость, — и я с силой толкнула в грудь мужика, всё еще стоявшего на пороге. Он пошатнулся от неожиданности, и я просочилась в образовавшийся проход, успев предупредить Костика: — Не бить! — и встретилась нос к носу с родным дядей: — Какого черта?!

— И тебе привет, племяшка, — расплылся он в широкой улыбке. — Повзрослела, похорошела, мужика завела, — разом отметил он мои успехи. — Игорек, пропусти това… а уже сам вошел, — усмехнулся дядя, наблюдая за тем, как Колчановский, профессионально оттеснив Игорька, шагнул в квартиру.

— Вера? — позвал меня шеф.

— Знакомься, — заговорила я, не спуская с родственника пристального взгляда: — Кольцов Иван Васильевич — мой родной дядя. В своем репертуаре. Сказал, что приедет, и приехал. Мой ключ хоть еще подходит к замку?