Серебряная осень (СИ) - Беляев Николай Владимирович. Страница 16

— Есть, иначе какой смысл огород городить, — и Дьяченко с видом фокусника, вытаскивающего из шляпы резинового кролика, выставил на стол два прозрачных шара размером с кулак, каждый на аккуратной точёной подставке из металла. — Во!

Что–то Юрец сегодня удивляет и удивляет… Я взял ближний шар — будто чуть кольнуло пальцы. Не особо тяжёлый… Повертел, поставил на место:

— Что это?

— И не спрашивай, как я это добыл. Это датчики. Один на нечисть, второй на физическое движение. В радиусе ста метров.

Охренеть.

Радиоэлектроники тут толком нет, поэтому делать подобное могут всего в одном месте — в Колледже. И эта штука круче плиток и холодильников — потому что, как говорят «в моём мире», вещь двойного назначения. То есть, может использоваться в военных целях. Это посерьёзнее пулемёта в личном пользовании. Но ведь это значит…

По спине пополз холодок.

Если нас застукают с ЭТИМ — пинок под зад из города с большой вероятностью.

— Нутром чую — жим–жим? — ехидно поинтересовался ОМОНовец, попивая пиво. — Не дрейфь, штука вполне официальная. Сертифицирована на город, не ворованная. Но откуда взял — не спрашивай, всё равно не скажу. И не болтай, само собой.

Откуда, откуда… С колдунами сам Юрка не в ладах, как и большинство других, значит — подобные штуки получил их отдел по официальной линии. Спереть же что–то у колдунов нереально — на всё мало–мальски значимое ставится метка владельца, и вещь будет жутко фонить при любой проверке, даже просто при проверке патрулём, как у меня вчера после работы. Строго говоря, это обычная услуга, которую можно заказать в Колледже — защита от воровства, любой может воспользоваться. Я сам не пользовался лишь потому, что у меня нет ничего ценного, кроме разве что стволов. Получается, раз шарики сертифицированы на город — они считаются законными у любого, кто зарегистрирован в Вокзальном, а вот если их обнаружат в руках, скажем, жителя Гидростроя — у того будут проблемы.

М-да, многого я не знаю, оказывается, о нашей Базе… и не только о ней. Юрка верно сказал — болтать у нас тут не принято. Особенно если Колледж замешан.

— Да и спрашивать не буду, — меня немного отпустило. Глотнул пива, кивнул, и Юра убрал шарики.

Но зато теперь точно ясно — выгорит. Должно выгореть.

— И когда ты предлагаешь?

— Ты ж сегодня с суток? Тогда у тебя ещё два выходных. Хоть завтра. Я тоже свободен.

Завтра? Можно и завтра. Это лучший вариант — тогда день останется на то, чтобы оклематься перед сменой. Вот только с пивом тогда надо прекращать.

— Давай завтра, — припечатал я ладонью по столу. — Вот только пива хватит.

— Да не вопрос, — легко согласился приятель. Открыл холодильник, в котором хорошо были видны еще бутылки с пивом, но достал не их, а сверток. — Тогда с утречка и выедем, часов в шесть, аккурат перед рассветом. У нас будет двенадцать часов — должны уложиться, не?

— Уложимся, — кивнул я, и ОМОНовец развернул сверток, в котором оказались колбаски. Поставил на плитку чайник.

— Давай–ка пожуём и обмозгуем детали, а потом — баиньки.

Глава 7

Сюрприз поджидал меня у подъезда.

Маша сидела на старой, довоенной ещё лавочке, покосившейся и рассохшейся — когда–то, вероятно, тут гнездились старушки, перемывавшие кости молодёжи этого двора, но с тех пор скамейку, скорее всего, ни разу и не подновляли — даже странно, что она «прожила» больше тридцати лет. Уже откровенно стемнело, двор освещался лишь тусклым «дежурным» фонарём, но было видно, что девчонка вся аж съёжилась и кутается в свою лёгкую курточку. Рукав, кстати, всё так же оторван.

Не понял?

По всем правилам, Машу ещё вчера должны были оформить в общагу и дать ей направление на курсы или ещё куда–нибудь — смотря что она уже знает и умеет. Хотя, явно студентка — что она там может уметь… в конце две–тыщи–десятых. Разве что суп варить. Но уж точно никто не выгонит её на улицу.

Я даже не сразу сообразил, что гораздо интереснее другое — как она меня нашла? Я, конечно, ни от кого не прячусь, но адресных бюро в Вокзальном нет, и найти меня она могла лишь в случае, если ей это кто–то сказал — на Базе или в Управе. На Базе — вряд ли, а вот в Управе… там могли. Бардак в Управе творится ещё тот.

Ну а вариант, что девчонка, которую мы вчера вытащили из Болота, оказалась в восемь вечера у моего подъезда случайно, я отмёл сразу.

Ну и что делать? Пройти в подъезд как ни в чём не бывало?

Вероятно, так и надо было поступить, но, стоило мне приблизиться — Маша вскочила, и я машинально замедлил шаг. Узнала, конечно же — само собой, я и одет в то же, в чём вчера на смене. Особого разнообразия шмоток у меня нет — да и ни у кого нет, впрочем.

— С-Сергей Михалыч? — тон полувопросительный, полуутвердительный. А ведь я ей не представлялся — значит, Отчество ей сообщили в Управе. Где ж ещё…

— Допустим, Михалыч, — я остановился напротив её, метрах в двух. Так и стоял, сунув руки в карманы — рассматривал девчонку, насколько позволяло скудное освещение, пытаясь заодно понять, что теперь делать. Надо было домой, и гори оно всё…

Ну уж нет, Серёг, если ты не бросил её на болоте — теперь расхлёбывай.

— Что ты здесь делаешь, Маша–потеряша? Тебя что, в общагу не оформили? Выгнали пинками на улицу?

Маша, кажется, съёжилась ещё сильнее, и я решил добить:

— Тут, знаешь, в такое время девчонкам твоего возраста ходить не принято. Даже при стволе. Тут не «лихие девяностые», тут хуже.

— Можно, я к вам зайду? — сквозь зубы пробормотала девчонка. — Замёрзла очень…

Не, ну это уже слишком. И она не боится? С одной стороны — за моралью здесь следят, но не настолько, чтобы опекать совершеннолетних, да ещё и «не местных». С другой стороны… Если б я хотел ей плохого — бросил бы на болоте. И, кстати, меня от прыгуна спас в первую очередь её крик.

— Пошли, — решился я. — Только учти — сейчас будешь рассказывать всё от и до. И сопли тебе вытирать не собираюсь. Согласна?

— Согласна.

Ещё б она была не согласна… Замерзла небось как цуцык. Ладно, сейчас всё узнаем. Хоть и некстати всё это — завтра в пять вставать. Но не откладывать же из–за неё поездку!

Пропустив девчонку в квартиру, я запер дверь на ригельный замок и по привычке набросил цепочку — тут такие были практически у всех, хоть и двери преимущественно деревянные. Когда практически в каждой квартире есть огнестрел, количество вторжений «в частное пространство» резко снижается — никому не хочется поймать пулю. Вот в чём тут плюс — так это в поддержке откровенно западного «мой дом — моя крепость»: если к тебе ломятся в квартиру, можешь вторженца хоть на куски порезать, главное — зарегистрированным оружием, ну и не по беспределу, а с доказательствами. Так что — не лезут, я за год всего о двух случаях слышал, и то один из них по пьяни.

Пошуршав в шкафчике, еле нашёл вторые тапочки — купил как–то по дешёвке «для гостей», а гости ко мне почти и не ходят. Но тапочки тут — штука необходимая, полы большей частью холодные. Ковёр, что ли, прикупить по случаю, чтобы совсем уж советский стиль поддерживать… Да ну нафиг, его пылесосить надо, ковры пыль собирают — только вьёт. Мне и половичков хватит. Прошёл в кухню, зажёг свет, поставил чайник. Задёрнул «половинчатые» занавески на леске.

— Где руки можно вымыть? — услышал из коридора голос Маши.

— В ванной, где ж ещё. Вода только холодная.

В принципе, в санузле стоял железный титан — если разжечь, хватит, чтобы помыться, но я его за всё время разжигал всего разок, хотя прессованный торф для розжига был, на пару раз, если что, хватит. Мыться тут гораздо лучше в бане, да и на работе душевые есть.

Привыкай к экстриму, Маша… В общаге условия, в общем–то, такие же. Или она в Анклав определилась? Сейчас всё узнаем.

Хлебосольного хозяина я из себя строить не собирался, но бутерброды соорудить можно — благо колбасу купил. Ну и чай, конечно. Ну где там девчонка?