Там, где живут ангелы (СИ) - Янова Екатерина. Страница 19

И сейчас я не хотел тратить ни минуты впустую. Девочку я почти не выпускал из рук, наслаждался каждым мгновением, проведенным вместе. Мила перестала стесняться и теперь много улыбалась, иногда дурачилась, а я любоваться, не в силах отвести взгляд. Хотя легко и непринужденно Мила вела себя только в пределах квартиры, а вот стоило нам выйти в город, она снова стала напоминать зашуганного зверька. Шумные улицы, люди, гудки машин, все ее напрягало. Это было очень заметно. Но я все же рискнул вытянуть девочку за покупками. Ей однозначно нужно было обновить гардероб и купить другие необходимые вещи. Для этого мы специально поехали в соседний городок, чтобы точно не встретить тех, кто мог бы меня узнать. Там не было новомодных гламурных бутиков, но они нам были не нужны. Мы нашли вполне милый магазинчик с улыбчивой девушкой-консультантом, которая помогла Миле выбрать то, что нужно. Сначала девочка стеснялась, но потом вошла во вкус. Перемеряла кучу вещей. В итоге мы купили все, что понравилось нам обоим. Мила была в восторге, а я тем более. Все, что мы выбрали, подчеркивало ее красоту и женственность. Проблема встала только с выбором белья. Мила никак не хотела заходить в такой магазин, а когда я все-таки затащил ее, стояла красная, как рак, с ужасом взирая на откровенные кружева, чулки, пояса и подвязки. Тут пришлось инициативу брать в свои руки. Я почти насильно отвел девочку в примерочную и приволок несколько комплектов, которые мечтал увидеть на малышке. Только она никак не хотела их мерить. Даже выхватила из сумки планшет и взволнованно начала что-то писать.

"Я не могу одевать это здесь. Я не хочу раздеваться полностью!"

- Мила, не бойся. Я постерегу снаружи. Тебя никто не увидит. Ну, кроме меня, конечно, - смотрит испуганными глазами, отрицательно мотает головой. Упрямая крошка, вижу, даже злые слезы вот-вот хлынут. Это запрещенный прием. Тут я бессилен, поэтому  сдаюсь. Просто советуюсь с консультантом, прошу подобрать нужный размер, и мы берем все, что я выбрал, без примерки. Продавщица осторожно напоминает, что белье обмену и возврату не подлежит, я с улыбкой отвечаю, что если нам не подойдет, мы просто все выбросим.

Выходим из магазина, Мила по-прежнему хмурится.

- Что не так, малышка? - спрашиваю я. Она снова утыкается в планшет, пишет:

"Зачем ты потратил столько денег? А если и правда не подойдет?"

- Мила, тебе не нужно думать об этом. Хорошо?

"Мне от тебя не нужны подарки. Я за другое тебя люблю"

- Глупая. Я знаю. Но мне нравится дарить тебе подарки. А белье... крошка моя, считай, это я себя порадовал. Я просто мечтаю увидеть на тебе эти вещи, - наклоняюсь к ее уху и шепотом добавляю, - а потом их снять.

Ну вот, румянец заливает ее щеки уже по другой причине, и мне хочется утянуть малышку в квартиру прямо сейчас и долго любить. Но нужно держать свои желания в узде, потому что сейчас у меня другие планы. Я беру Милу за руку и веду в сторону городского парка. По пути мы закидываем в машину многочисленные пакеты с покупками, и направляемся гулять по теннисным аллеям парка. Хотя, гулять, это громко сказано. Мила явно чувствует себя не в своей тарелке, даже не смотря на то, что сейчас на ней вполне современные джинсы и футболка, но хорошо заметно, что внутренней уверенности девочке не хватает. Поэтому я увожу ее в ближайшее кафе с открытой верандой, примыкающей к пруду. Место уединенное и красивое. Наш столик расположен прямо около деревянных ограждений, за которыми плавают несколько уток и лебедей. Мила задумчиво смотрит на них.

- Почему ты грустная, - спрашиваю я, беря ее за руку, - о чем задумалась?

Пишет быстро:

"Вспомнила бабушку. Я надеюсь, она уже получила наше сообщение?"

Мы отправили в деревню телеграмму, как и хотела Мила. Оказывается, этот сервис не только по-прежнему доступен, но и сделать все можно онлайн, не выходя из дома.

- Думаю, да. Поэтому сейчас уже не стоит переживать. Тем более я думаю, что скоро вы увидитесь, - Мила вскидывает на меня упрямый взгляд, хочет писать что-то, но я забираю планшет. - Мы с тобой уже говорили об этом, не спорь, - девочка становится еще более грустной. Надо спасать положение.

- Ты проголодалась? - спрашиваю я, пытаясь отвлечь малышку от грустных мыслей.

Она отрицательно качает головой.

- Тогда ты будешь мороженое, а я закажу что-нибудь более сытное.

После кафе не сказать, чтобы Мила очень уж повеселела. Все мои попытки оказались тщетны, а потом... Я увидел кое-что вдалеке, у меня возникла шальная мысль, и я уверенно потянул девочку в ту сторону.

- Я сто лет не катался на аттракционах! – весело говорю на ходу. - А ты?

Мила отрицательно машет головой, а по ее перепуганному взгляду становится понятно, что она не делала этого никогда.

- Все когда-то бывает в первый раз. Пойдем! Не бойся, я с тобой! - тяну малышку за руку к старому советскому аттракциону, под названием "Орбита". Когда-то в далеком детстве я его обожал. И сейчас я покупаю в кассе билеты, и мы идем к этой железной махине. Отстояв небольшую очередь, состоящую в основном из детей, мы поднимаемся по ступенькам, я усаживаю девочку в пластиковое кресло, устраиваюсь рядом и захлопываю железный поручень. Мила смотрит на меня с ужасом и неподдельным любопытством. Как только начинаем двигаться, чувствую ее пальчики на своей руке. Когда "Орбита" набирает скорость и высоту, я забываю обо всем, потому что не могу оторвать взгляд от малышки. С ее лица, наконец, пропадает страх, на его место приходит восторг, рыжие волосы развеваются на ветру, и мне кажется, что сейчас девочка начнет визжать от восторга и переполняющих ее эмоций. Но пока она только беззвучно открывает рот, ее улыбка сейчас такая яркая, искрящаяся. Мила тоже бросает на меня восхищенные взгляды. В какой-то момент в самой высокой точке восторг захватывает и меня. Я притягиваю девочку к себе и впиваюсь в губы. Это просто волшебство! Душу переполняет такой взрыв эмоций, что хочется кричать, сейчас мне кажется, что у нас и правда есть крылья, и мы летим вместе в небеса, парим от восторга и счастья, в лицо бьет ветер, а на языке взрывается ее божественный вкус. Эти чувства накатывают волнами, поднимая в высоту и опуская к земле вместе со старым аттракционом. Отрываюсь от сладких губ, Мила тяжело дышит, взгляд ее какой-то шальной, возбужденный. «Орбита» начинает сбавлять скорость и высоту, а я все не могу оторвать взгляд от моей крошки, и она дышит все чаще. А потом совершенно неожиданно выдает:

- Спасибо! - нет, мне не показалось! Она сама сказала это. Мила, похоже, тоже поражена. Я беру в руки ее лицо. Требую:

- Повтори!

Она замирает, ловит ртом воздух, а потом говорит снова, теперь уже более четко и по слогам:

- Спа-си-бо!

Тем временем аттракцион замедляет ход и останавливается. Дети шумной толпой покидают площадку, а мы сидим, оба не в силах пошевелиться.

- Мила, ты заговорила. Ты сама поняла это? Ты заговорила, моя девочка, - глажу ее по волосам, снова целую в губы. Чувствую, Мила дрожит. Слабо кивает. Из этого пораженного оцепенения нас вырывает чье-то грубое покашливание и голос:

- Молодые люди, я, конечно, все понимаю, но пора выходить. Не только вам хочется покататься!

Глава 16

Крылья мои закрывают полнеба,

А мне бы перышком легким стать.

Ветру на волю отдаться,

Навсегда только любовью остаться.

Слова песни «Голубой ангел»,

 исполнитель группа "Гости из будущего"

Не знаю, как мы покидали парк. В себя я пришла уже в машине. Помню только взволнованный взгляд Глеба и свое неровное дыхание. Он что-то спрашивал, пытался успокоить, но это не помогало. Эмоции переполняли, нервная дрожь не отпускала. Мне хотелось поежиться от колких эмоций и одновременно покружиться, расставив руки в стороны. Я заговорила именно так, как и предсказывал доктор, просто не смогла молчать. Эмоции захлестнули настолько, что им нужен был выход. Выход в словах. Мне было настолько хорошо, что потребность поделиться этим искрящимся счастьем пересилило все внутренние барьеры. На самом деле у меня уже несколько дней язык покалывало от желания сказать о своих чувствах. Каждый раз, когда Глеб касался меня, начинал целовать, ласкать, говорить нежные слова, хотелось ответить, но что-то мешало. И только на высоте, когда мы летели в небеса, взявшись за руки, я, кажется, обрела свободу от внутренних оков. Почувствовала себя удивительно легкой, окрыленной. Было потрясающе!