Голос во тьме (СИ) - Танго Аргентина. Страница 10

— Он дошел до пруда, сэр, — Бирн бесшумно возник справа. — Орудие убийства опять утопили. Я отправил трех парней по следу. Слава Богу, в половине второго ночи его некому затоптать.

— Хорошо, — кивнул Бреннон и встал. — Займись телом и отпечатками. Я поговорю с парнем.

Детектив кашлянул.

— На мою беспристрастность его фамилия не повлияет, — сухо добавил комиссар. Бирн посторонился и полез под глицинию, оставив комментарии при себе.

Виктор ван Аллен сидел на подножке полицейской кареты и не сводил глаз с полицейских, обступивших тело. Он время от времени судорожно сглатывал — его наверняка еще тошнило. Джен Рейден притаилась в ночи, как кошка, караулящая мышку в лице юного ван Аллена.

— Ну как ты, парень?

— Н-ничего, сп–пасибо, — выдавил Виктор. Вид у него был такой бледный, что Натан вытащил из–за пазухи фляжку с виски и протянул ему.

— Я не п-пью, — сказал ван Аллен, сжал голову руками и прошептал: — Мне показалось, что эт–то она… чт–то это М-Маргарет… Боже мой!

— Не тебе одному, — буркнул комиссар, хотя по одежде убитой уже мог сказать, что она была проституткой, работающей на улице.

— Но это ведь не она? — Виктор с надеждой поглядел на него.

— Нет, — Бреннон пролистал блокнот с записями Бирна. — Ты сказал детективу, что гулял в парке, когда встретил кого–то у статуи Свободы. После этого у тебя закружилась голова, в ушах зашумело и…

— Я видел то, что видел, — твердо сказал Виктор; его акцент заметно усилился, и молодой человек заговорил медленней: — Я не сумасшедший и не пьяный. Я отвечаю за свои слова. Я говорю то, что видел.

Бреннон кивнул Джен, и ведьма выскользнула из тени полицейской кареты.

— Больно не будет, — мурлыкнула она ван Аллену. — Смотри мне в глаза.

Одновременно она взяла его за руку, нащупала пульс и слегка сжала. Виктор уставился ей в глаза; постепенно вид у него стал отсутствующим, а взгляд — таким, будто он спал наяву. Но длилось это всего несколько секунд — потом Виктор возмущенно встрепенулся и попытался вырваться.

— Эй! Что ты… вы делать?!

— Ставить опыты, — ведьма выпустила его руку, исподлобья смерила его долгим взором. В черных глазах мелькнула огненная искра, и Виктор невольно отодвинулся.

— Ну? — тихо спросил Бреннон, когда Джен отвела его в сторону. — Это чары? Гипноз?

— Не совсем…

— Что значит — не совсем? Как чары могут быть не совсем чарами?

Девушка перевела взгляд с Бреннона на Виктора и обратно несколько раз и наконец осторожно сказала:

— Это похоже на гипноз колдуна или ведьмы. Без чар и заклинаний.

— Почему не подействовало?

Джен язвительно фыркнула:

— А вы как думаете? Ваш ван Аллен — ЕЕ сын, на него ничего не подействует, кроме удара ломом по темени! Даже яд. Я не смогу его загипнотизировать. Сами видели. Едва успела схватить след.

— Подожди, — нахмурился Натан. — Если ты не справилась, то другой колдун тем более… или нет?

— Вообще–то, — задумчиво сказала Джен, — это еще зависит от силы и опыта. Но фокус–то в том, что это был не колдун.

— Откуда ты знаешь?

— Оттуда, — пожала плечами ведьма. — Вы же отличаете запах курятины от вида котлеты.

— Чего?

— Ну того! — нетерпеливо вскричала Джен. — Вы, люди, когда используете чары, оставляете след, похожий на отпечаток ладони. А ведьма или колдун оставляют запах. Не говоря уже о том, что след включает в себя отпечаток структуры заклятия. Которыми не пользуется большинство из нас, — она подчеркнула это слово, чтобы до комиссара быстрей дошло, что она сейчас не о людях. — Мне не нужны заклинания для гипноза. Неужели Лонгсдейл вам не рассказывал?

— Не в таких деталях. Где он, кстати?

— В морге. Работает с черепом первой жертвы.

— Черт подери, — буркнул Натан. Вот и началось: первая жертва, вторая жертва… и сколько еще? — Итак, подытожим: на человека этот гад не похож, но и колдуна ты в нем не признаешь?

— Нет.

— Нежить? Нечисть?

— Ими тут не пахнет, — Джен свела брови. — Я не представляю, какая нежить или нечисть станет так делать. Они могут откусить лицо, оторвать, похитить облик, но на черта им разбивать лицо камнем?

— Слишком по–человечески, — пробормотал Натан. Лица девушек разбили в припадке ярости? Или намерено, чтобы скрыть… что именно? Личность убитой? Или то, что убийца сделал с ее лицом?

— Слушай, — медленно сказал комиссар, — а если для какого–то ритуала нужна определенная часть лица, то Лонгсдейл сможет узнать по этой части — для какого?

— В общем–то нет, — ведьма поскребла иллюзорную бородку, и Натан быстро отвел глаза. — Ритуалов много. Но мы бы смогли изрядно сузить круг поисков.

— То есть убийца заметает следы, — заключил Бреннон.

— Или он маньяк с припадками бешенства.

— Не похоже. Ты же видел труп, — тут комиссару понадобилось некоторое усилие. Она ведь девушка, черт побери! — Никаких следов насилия, избиений и ран. Только пара синяков на руках.

— Ее–то как раз можно было загипнотизировать, чтоб не брыкалась, — сказала Джен. — На костях первой жертвы нет геморрагического окрашивания. Если бы убийца забил живую девушку камнем, то кости были бы сильно окрашены кровью. Вряд ли этот тип сменил способ убийства на второй раз.

— Короче, причины смерти нет, мотива нет, подозреваемого нет, — мрачно подытожил Бреннон. — Отлично мы начали рабочий день.

— Начали? — поддела Джен. — Вы и предыдущий–то не закончили.

— Не трави душу. Я скоро забуду, как выглядит подушка. Это еще что там?

По дорожке рысью мчался полицейский. Добежав до Бирна, парень остановился, тяжело дыша и отдуваясь. Его взгляд метался между детективом и Бренноном.

— Сэр… нашли… того… Это смотритель!

— Кто смотритель? — резко спросил Натан.

— Смотритель же, сэр! След ведет в его сторожку. Он там сидел и кровь снегом счищал, когда мы его взяли! — фразы вырывались из полицейского отрывисто, как выстрелы из пушки. — Ох! Джойс и Киннар остались при нем, а я сюда, к вам!

— Бирн, Рейден — со мной, — приказал комиссар. — Сержант Эйр — за старшего. Испортите место преступления — голову оторву!

Смотритель сидел между полицейскими и тер руки тряпкой, в которой Натан с трудом узнал наволочку.

— Вот, сэр, — сказал Джойс. — Он все время такой.

— Он так сидит с тех пор, как мы его нашли, — добавил Киннар. — На вопросы не отвечает и ничего другого не делает.

Смотритель был сухопарый, высокий старик лет за шестьдесят. Из–под шапки со значком парка клочьями свисали редкие седые волосы. Форменное пальто, сюртук, брюки и сапоги — все покрыто пятнами крови и мозга. На руках и лице — царапины от осколков костей. Один, мелкий и белый, застрял в глубокой царапине поперек носа.

— Что с ним? — спросил комиссар. Джен присела перед стариком на корточки и положила руки ему на запястья. Смотритель даже не шелохнулся. Ведьма взяла его за колючий от седой щетины подбородок и приподняла ему голову так, чтобы смотреть в глаза.

— Думаете, это снова оно, сэр? — тихо уточнил Бирн.

— Оно?

— С той стороны, — сказал детектив. На его лице (на части, способной что–то выражать) отразилась досада пополам с недоверием. Бреннон не мог его осуждать — он иногда задумывался, не пора ли ему самому сдаться в ближайшую дурку, а все дела передать Бирну. Из четверых детективов Натан наметил в свои преемники именно его. Ведь, черт подери, комиссар отдела особо тяжких должен иметь трезвый, здравый и рациональный взгляд на вещи!

Взгляд старика постепенно становился осмысленным, хоть и растерянным; хаотичные манипуляции с тряпкой постепенно прекратились. Смотритель уставился на Джен, перевел глаза на окровавленную наволочку, глухо вскрикнул и выронил. Ведьма, не вставая, обернулась к комиссару:

— Глубокий гипноз. Полное подчинение, утрата собственной воли, помрачнение рассудка — ну, в общем, весь комплект.

— Ааа, Боже мой! — хрипло заорал смотритель и шарахнулся от тряпки. Полицейские схватили его, и он заполошно забился в их руках, опрокинув табуретку.