Шаг Первый: Новый мир (СИ) - "Gezenshaft". Страница 261

И вот на подобные темы я и думал весь день, попутно поглядывая на слизеринцев, если у нас были общие занятия. Настроение и взгляды учеников с факультета Салазара можно было интерпретировать как лёгкую злобу, но при этом читалась и невозможность что-то предпринять. Оно и неудивительно, ведь не только конкретные ученики получили удар по репутации, но и весь факультет. Касательно же тех десяти, что остались в школе — тотальный репутационный провал. Провал по всем фронтам. Это не могло не сказаться на них. Во время приёма пищи, если внимательно присмотреться, можно было увидеть, что факультет им объявил, как минимум бойкот — монолит Слизерина дал трещину, да такую, что даже на публику они не могли сдержать негодование не столько поведением, сколько этим самым «полным провалом» своих товарищей. Ну, честно сказать, поведением тоже, ведь грубое насилие не в стиле Слизерина.

Вечером в гостиной нас с Гермионой ждало настоящее испытание. Точнее — только её, но я не отходил от неё ни на шаг, так что и мне досталось. Или, вернее сказать, не отпускал её от себя? Суть проблемы во всеобщем внимании — слишком много «молодец», слишком много «ничего себе!», полный передоз от «не зря книжки читала!». Была, конечно, у некоторых и зависть, мол: «Одарённая такая, вот бы мне…». А ведь я уже говорил, что подобное — результат тренировок. Но похоже, обществу проще списать на одарённость и завидовать, чем признавать плоды трудов.

Подобное внимание надоело во вторник, начало надоедать и в среду, пятнадцатого ноября. В итоге было принято командирское решение — побег из Хогвартса на вечер. Подготовка не заняла много времени — по окончании последнего в расписании урока мы тут же отправились по комнатам, и переодевшись в повседневную одежду, засветло, задолго до ужина, благополучно улизнули под комплексными чарами сокрытия из замка.

— Куда пойдём? — возник логичный вопрос, стоило только оказаться за границей антиаппарационных чар вокруг замка. Импровизация — она такая.

— Понятия не имею.

— Тогда, — протянул я руку девушке, — отправляемся в Лондон.

Гермиона крепко взяла меня за руку, а я перенёс нас в небольшой закуток на Шафтсбери-авеню. Потратив пару мгновений на адаптацию к смене тишины окрестностей Хогвартса на шум одной из центральных улиц Лондона, мы сняли с себя лишние чары, оставив лишь лёгкое отвлечение внимания, и сразу же вышли на пешеходную часть. Время, когда вечернее небо начинает темнеть, а уличное освещение, наоборот, включаться, я считаю самым интересным. Маняще и ярко светились витрины магазинов, вывески. Дизайны зданий самых разных эпох и стилей резко контрастировали друг с другом.

— Сохо? — спросила Гермиона, положив руку мне на сгиб локтя, и мы как раз разминулись со шедшей нам навстречу группой людей, так же поглядывающих вокруг.

— А куда ещё можно отправиться, если нужно разнообразие? Социальное, визуальное, и… Всякое такое прочее.

— Действительно, — улыбнулась девушка, и повернув голову направо, разглядывала афиши кинотеатра через дорогу.

Странно, но я аппарировал сюда по памяти прошлой жизни. Удивительно, но это место такое переменчивое, но при этом стабильное. Керзон… Помнится, посетил как-то раз этот кинотеатр ради интереса, а в итоге пару лет только сюда и ходил.

— Что-то случилось? — чуть потянула меня за руку Гермиона.

— Нет, — я мотнул головой. Ещё не хватало ностальгии. Сколько её не было, и вот. — Пойдём.

Я сам не ожидал, что такая внезапная прогулка окажется столь интересной. Просто гулять тут и там, без всякого плана и предварительного анализа с просчётами. Когда чуть ли не каждый шаг — непредсказуем, а желание зайти в торговый центр или посидеть в хорошем китайском ресторане — результат импульсивности. Было занятно смотреть на Гермиону в китайском ресторане. Палочки — зло. Но просто нельзя обойти стороной и не попробовать пекинскую утку в ресторане, где она считается чуть ли не основным блюдом. А ведь это заведение я помню по всё той же прошлой жизни… Ещё немного, и начну жаловаться на флэшбэки.

Ещё забавным было то, что не очень милая круглолицая официантка в ресторане постоянно забывала о нашем существовании, с быстро проходящим недоумением глядя на нас, накрытый и наполовину опустошённый стол, и вообще, наверняка сильно сомневавшаяся в своём психическом здоровье.

Когда уже стемнело, мы покинули такой интересный и необычный Чайна-Таун в Сохо, прикупив пару пакетиков разного чая, среди которого я с большой радостью, и в не малом количестве, купил Те Гуань-инь — в своё время я чертовски сильно любил пробовать и искать улун, который мне бы понравился. Сейчас мне интересно, останутся ли ощущения от этого чая такими же?

Вернувшись на Шафтсбери-Авеню и проходя мимо Театра Пэлэс, я не мог не усмехнуться, вспоминая шум вокруг «Проклятого Дитя». У меня словно перед глазами встали те жёлтые плакаты с гнездом. Эти воспоминания пробудили и некие опасения — а вдруг и такое будет? Ну, кроме темнокожей Гермионы — её светлая кожа является константой.

Когда мы проходили мимо Баптистской часовни Сохо, пока ещё не отданной китайцам и являющейся, по факту, Мемориальной Часовней на Гауэр, сам собою зародился разговор о планах на будущее.

— Не знаю, — пожала плечами Гермиона, держа руку на сгибе моего локтя. — Желание переделать всё вокруг под себя борется с желанием изучать магию, изобретать что-то интересное. А ты?

— Всегда хотел держаться как можно дальше от политики.

— Получается у тебя так себе… — усмехнулась девушка, поправив свободной рукой воротник пальто, дрогнувший под внезапным порывом ветра.

— Ну да… Выбирать не приходится. Люди везде остаются людьми, постоянно норовя доставить неприятности. Тут либо ты достаточно силён, но никто об этом не знает и тебе постоянно приходится доносить степень их неправоты силовыми методами, либо делать это публично, но тогда ты начинаешь играть по правилам социума. Я не хочу, чтобы обо мне или моих товарищах ходила слишком уж плохая молва, вот и приходится лезть в это… В это.

— Значит, тоже думаешь заняться чем-нибудь научным?

— Не совсем. Постигать магию. Хочу однажды дать ей точное описание с научной точки зрения, встроить в картину мира. Но пока что, сама видишь, приходится становиться именно сильным. Собственно, об этом я и говорил в поезде, когда мы ехали в Хогвартс в первый раз.

— Становиться сильнее, да…

Побродив по всё ещё людным, несмотря на поздний час, улочкам Лондона, мы аппарировали к Хогвартсу.

— В следующий раз — в кино, — важно кивнула Гермиона, пока мы шли к замку. — А то со всей этой магией я начинаю забывать, как выглядит экран кинотеатра.

— Хорошо, — улыбнулся я в ответ. — Нужно будет как-нибудь показать тебе дом, где сейчас живу.

— Это приглашение? — девушка посмотрела на меня с каким-то игривым выражением лица. — На чай? И чем мы будем заниматься в твоём доме?

— Книжки читать, что же ещё? — пожал я плечами, пряча улыбку. — Там библиотека есть — закачаешься.

— Туше…

***

После нашей тайной вылазки стало как-то легче переживать излишнее внимание в сторону Гермионы со стороны, в основном, других девчонок с факультета — с других хотя бы не лезли, а наблюдали с безопасного расстояния. Осталась, по факту, только одна девушка, осаждавшая Гермиону на постоянной основе, то и дело по-дружески хватая ту под локоток и пытаясь вызнать все подробности — Лаванда Браун. Однако на вопросы типа: «А тот как посмотрел? А что именно сказал? А как сказал?» — Гермиона не отвечала, или отвечала расплывчато, ибо что она, что я, прекрасно знали, как работает сарафанное радио имени Лаванды Браун. Блондинка обязательно выстроит на основе сказанного совершенно небывалые истории, интриги и события, якобы приведшие к произошедшему, а уж что дальше должно быть — у-у-у, заслушаешься.

В общем, полное отсутствие каких-либо реакций как с нашей с Гермионой стороны, так и со стороны слизеринцев, привели к постепенному затуханию пересудов даже несмотря на нетривиальность события, и уже в пятницу подобная слава перестала доставлять проблемы.