Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2 (СИ) - Тигиева Ирина. Страница 105

После него очередь осушить свою первую чашу переходила к вану, потом к младшему брату вана, потом к Юнг-Су и его братьям. После них следить за очерёдностью мне обычно надоедало. И Ран-Чжу, словно читая мои мысли, начинала болтать о дворцовых сплетнях или, пользуясь тем, что на английском её понимаю только я, попросту насмехаться над присутствующими. Мы, то есть наложницы и я, прикладывались к чашам последними. Для меня, по распоряжению принца, доставлялась донорская кровь.

В этот раз я чуть не опоздала на трапезу — последние шпильки кисэн втыкали в мою причёску уже на ходу.

— Я была уверена, что тебя ждёт изгнание, — зашептала Ран-Чжу, едва я упала на подушку рядом с ней.

— За небольшое опоздание?

— Принц был в такой ярости! — Ран-Чжу придвинулась ближе. — Принцесса Мин-Хи видела тебя в саду и видела, как ты исчезла…

— Стерва, — буркнула я.

Ран-Чжу вполголоса повторила это слово, явно желая его запомнить.

— Ты действительно была со своим возлюбленным?

— Не знаю, кому пришла в голову эта мысль, и кто подсказал её принцу. Но ты в самом деле думаешь, я появилась бы так скоро, если бы была с ним?

Ран-Чжу захихикала. Всё время, пока тянулась трапеза, она не переставала весело щебетать. Принцесса Мин-Хи не сводила с меня убийственного взгляда. А я страшно скучала по Доминику… Ещё две недели и три дня — и я наконец вернусь к нему…

[1] Рагнарёк — в германо-скандинавской мифологии — гибель богов и всего мира, следующая за последней битвой между богами и хтоническими чудовищами.

[2] Каягым — корейский многострунный (чаще всего 12-ти струнный) щипковый музыкальный инструмент, один из самых распространённых в Корее струнных инструментов.

После моей несанкционированной отлучки и последовавшей за ней взбучки от Юнг-Су мои будни потекли как прежде. Я до потемнения в глазах тренировалась с принцем, в промежутках совершенствовала корейский и не позволяла себе думать ни о чём другом. Между тем с мечом я обращалась всё уверенней. Красавец Туен постепенно становился частью меня, и я уже не считала идею дать ему имя абсурдной. Юнг-Су научил меня уходу за ним — и меч буквально преображался после каждой чистки, будто благодаря за заботу. В одну из ночей, наблюдая, как я восхищённо вожу пальцем по начищенному лезвию, Юнг-Су вдруг заявил:

— Ты готова к испытанию.

Что принц имел в виду, я поняла только на следующую ночь, когда на поляне, где мы обычно тренировались, возникла фигура начальника королевской стражи. Дак-Хо-ши, как с издёвкой называла его Ран-Чжу, был внебрачным сыном младшего брата короля. Но, несмотря на происхождение, а, может, именно из-за него, высокомерию его не было предела. Его верность отцу, королю и принцам была непоколебимой, но к остальным он относился как к насекомым. Женщины, начиная с королевы и заканчивая последней служанкой, занимали самую низкую ступень в его иерархии. Мой первый визит в обществе Акеми вызвал у него негодование. Решение совета дать мне приют довело чуть ли не до падучей. Ран-Чжу покатывалась со смеху, рассказывая, как он в бешенстве носился по дворцу, возмущаясь, что низкорожденная чужеземка смеет диктовать условия царственным особам. И вот теперь он стоял рядом.

— Ты звал меня, принц, — полностью игнорируя меня, он учтиво поклонился Юнг-Су.

— Да, я звал тебя, — Юнг-Су повернулся ко мне и пояснил:

— Мы вместе обучались владению оружием, не раз сходились в поединках. Дак-Хо умеет обращаться с мечом не хуже меня…

— Мне далеко до твоего искусства, мой принц, — поспешно возразил Дак-Хо.

Юнг-Су никак не отреагировал на реплику.

— Ты проводишь немало времени в тренировках, Дак-Хо. Как и Ён-Ми. Сегодня я хочу посмотреть на ваш поединок.

Кажется, наши возгласы: возмущённые — Дак-Хо и удивлённые — мои, разозлили принца. Жестом приказав нам замолчать, он коротко бросил:

— До первой крови.

— Пожалуйста, только не это! — взмолилась я.

— Прошу, не унижай меня так, — возмущался Дак-хо. — Поединок с… ней!

Но принц был неумолим. Не произнося ни слова, он смерил суровым взглядом сначала Дак-Хо, потом меня. Пальцы Дак-Хо в бессильной ярости стиснули рукоять болтавшегося у его пояса меча.

— Хорошо, — процедил он. — Но не жди от меня пощады для неё!

Мгновенно оказавшись в противоположном конце поляны, он обнажил меч.

— Прошу тебя… — горячо зашептала я. — Он… он ведь меня ненавидит.

— А от тех, кто собираются вырвать нам сердца в конце этого года, ты ожидаешь любви?

— Но хотя бы не до крови… Если прольётся моя кровь, Доминик будет сходить с ума, гадая, что со мной произошло…

Наверное, называть эту причину не следовало. Лицо Юнг-Су приняло ледяное выражение.

— Значит, сделай так, чтобы пролилась не твоя кровь.

Дальнейшие уговоры были бесполезны. Я нехотя высвободила из ножен меч, и Дак-Хо тотчас налетел на меня…

Я всегда считала, что принц не щадил меня во время тренировок, и только сейчас поняла: какими бы яростными ни были наши поединки, меч Юнг-Су не оставлял на мне ни единой царапины. Дак-Хо же собирался не просто "пролить кровь" — он был готов меня четвертовать. Отчаянно стараясь избежать кровопускания, я уворачивалась и отражала удары с ловкостью, какой от себя не ожидала. Но этого было недостаточно. Рано или поздно, столетия тренировок возьмут своё, и опытный воин найдёт слабое место в моей обороне. Нужно ранить его во что бы то ни стало. И я начала нападать. В первое мгновение Да-Хо растерялся от подобной наглости, и мой меч едва не прошёлся по его уху. Взревев от бешенства, он удвоил скорость атак. Но меня это уже не тревожило. Наставнический талант Юнг-Су был поистине удивительным. Во время тренировок я знала, что тренируюсь. Сейчас это была схватка, ожесточённая и настоящая. Она помогла мне преодолеть барьер неуверенности, использовать всё, чему я научилась, и выйти за пределы этого. Ведь истинное искусство — это и умение прибегнуть к хитрости. Небо было затянуто тучами, луна то исчезала то появлялась. Я ждала подходящего момента. Очередной удар, наши мечи скрестились, и вот момент наступил: луна вышла из-за облаков. Она светила Дак-Хо в спину — для задуманного манёвра моя позиция была идеальной. Сделав вид, что уступаю, я резко повернула лезвие Туена… Вспышка преломившегося лунного луча ослепила Дак-Хо на доли секунды, рука его дрогнула, и, промедлив какой-то миг, он не смог отразить удар. Когда я полоснула его лезвием по щеке, он, по-моему, даже не понял, что произошло…

Поединок закончился. Но я недооценила Дак-Хо. Вне себя от ярости, он бросился на меня, едва я, ликуя, обернулась к принцу. Не успев опомниться, я оказалась на земле, Туен вылетел из ладони, а меч Дак-Хо устремился к моей груди… Лезвие прорезало верхний слой шёлка, когда надо мной, словно молния, сверкнул меч Юнг-Су.

— Умей принять поражение, — спокойно обратился он к Дак-Хо.

— Для этого ты позвал меня? — спросил тот по-корейски. — Чтобы унизить перед этой…

— Остановись, — приказал Юнг-Су. — Не произноси того, о чём можешь пожалеть.

Окровавленное лицо Дак-Хо посерело.

— Этого я не забуду.

— У меня не было цели тебя унизить, — уже мягче проговорил Юнг-Су. — Если мы примем участие в битве, кого ты предпочтёшь видеть рядом с собой? Её или какого-нибудь варвара, не способного отличить меч от ножен?

Подобрав выбитый принцем меч Дак-Хо, я вежливо поклонилась и протянула его владельцу.

— Это была всего лишь тренировка. Мы — не враги.

Дак-Хо молча вырвал оружие у меня из рук, свирепо поклонился принцу и исчез.

— Мне понравился твой жест, — в тихом голосе принца слышалось одобрение.

— Только из уважения к тебе, — буркнула я.

— Тогда тем более.

Он поднял Туен — на сверкающем лезвии выделялось кровавое пятно.

— Я велел биться до крови не только, чтобы создать для тебя стимул. Существует заклинание, позволяющее обездвижить противника, если твой меч обагрится хотя бы каплей его крови.