Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2 (СИ) - Тигиева Ирина. Страница 23
Вроде бы всё просто. Но у меня не шло из головы озабоченное лицо отца Фредерика и сдержанные реплики в ответ на мои полные энтузиазма предположения. И я с лёгким вызовом обратилась к Доминику:
— Интересно, почему так называлось полнолуние, когда Охотник покидает этот мир, а не появляется в нём?
— Какая разница?
— Иными словами, ты не знаешь. И почему, если это — дух-скиталец, его появление в мире людей связанно именно с охотой?
Доминик и Винсент смотрели на меня с одинаковым недоумением.
— Мне всё это не нравится, — пояснила я. — Толком мы ничего о нём не знаем, так зачем очертя голову бросаться навстречу неизвестно чему?..
— Глупости, — возразил Винсент. — Что, по-твоему, может случиться? Скиталец, Охотник, хоть Мрачный Жнец, это — всего лишь дух.
Я перевела просящий взгляд на Доминика, но он только ласково погладил ладонью контур моей щеки. Винсент быстро отвернулся и сухо спросил:
— Так где он должен появиться?
— Чаще всего он показывается вблизи могильных курганов…
— Которых полно по всему свету, — ехидно вставила я.
В глазах Доминика вспыхнул озорной огонёк.
— Подожди, пока мы останемся вдвоём, — шутливо пригрозил он и продолжил:
— Для завтрашней ночи важны лишь те, что ведут из одного мира в другой. Мне известно несколько, и тут придётся сыграть в триктрак[1]…
Я оживилась. Если Доминик не знает наверняка, где появится Охотник, остаётся надежда, что последний уберётся в наш мир незамеченным. Доминик между тем перечислил несколько могильников, из которых я слышала только о Нью-Грейндж в Ирландии и Мейсхау на одном из Оркнейских островов. О "холме ведьмы", тоже в Ирландии, и ещё двух с труднопроизносимыми скандинавскими названиями я даже не знала, что они существуют.
— И с чего ты взял, что Охотник появится именно возле одного из этих холмов? Он сам тебе сказал?
Доминика явно забавляли мои нападки.
— Это не просто холмы, — насмешливо пояснил он. — В каждом из них есть "тропа мёртвых" — подземный коридор, соединяющий два мира. Для людей он заканчивается в могильной камере почившего, духи следуют по нему дальше — в наш мир.
— "Коридорные гробницы", — подхватил Винсент, — смертные прокладывали коридоры, чтобы облегчить душам умерших переход в другой мир, но упускали из виду, что тем самым облегчают и их возвращение обратно. Дольмены и мегалиты, возведённые вокруг таких гробниц, были попыткой оградить сакральное пространство и заставить духов остаться в нём…
— У этого экскурса есть другая причина, кроме демонстрации твоей начитанности? — с издёвкой перебил Доминик.
— Нет, я только и думаю о том, чтобы произвести на тебя впечатление, — ледяным тоном парировал Винсент. — А заодно напомнить, что ты забыл включить в список Брин-Келли-Ди[2].
— Если ты настолько осведомлён о "коридорных гробницах", друг мой, то должен бы знать, что коридор их обычно направлялся так, чтобы в определённые дни или ночи года луч света мог попасть в подземную камеру. Это символизировало связь мира мёртвых с миром живых. Гробницы, что перечислил я, ориентированы на зимнее солнцестояние — время, когда духи покидают мир людей. А Брин-Келли-Ди — на летнее, когда они появляются в нём.
— Иными словами, "вход" и "выход", — попыталась я прекратить их перепалку. — Но, если не ошибаюсь, могильников пять, а нас всего трое.
— Двое, — поправил Винсент. — Ты ведь не можешь переноситься в наш мир.
— Но могу дать знать вам, если Охотник появится.
— Тебе вообще не стоит в этом участвовать, — заявил Доминик.
— Это ещё почему? Предприятие грозит оказаться опасным?
Доминик закатил глаза.
— Хорошо, можешь участвовать в нём, если так этого хочешь. Только, интересно, как?
— Ты ведь почувствуешь, если прольётся моя кровь? Мы можем рассредоточиться по могильникам, и, если Охотник появиться возле моего, я пораню себе ладонь.
— А Доминик в свою очередь поранит ладонь себе, чтобы подать знак мне, — усмехнулся Винсент.
— Почему бы и нет, — огрызнулась я. — Или связь между вами настолько крепка, что вы читаете мысли друг друга?
Доминик рассмеялся.
— В случае с твоим приятелем это не так уж и сложно.
— Можно подумать, в случае с тобой это — китайская головоломка, — холодно отозвался Винсент.
— Завидное взаимопонимание, — вмешалась я. — Ещё бы направить его в нужное русло.
— Это можно сделать в другой раз. Сейчас есть чем заняться и без того.
На ладони Доминика блеснула монета.
— Могильников в самом деле пять, но мест, где они расположены — три: Ирландия, Мейнленд Оркнея и Скандинавия. По одному на каждого.
Он подкинул монету в воздух и, ловко поймав, бросил её мне.
— Роль судьбы я уступаю тебе, моя любовь. Ирландия — орёл, Скандинавия — решка.
Я подкинула монету и, поймав, шлёпнула её на тыльную сторону ладони.
— Решка.
— Скандинавия — твоя, — улыбнулся Доминик. — Разыграем остальное. Теперь решка — Оркней.
В этот раз выпал орёл. Доминик нетерпеливо кивнул Винсенту:
— Передавай привет лепреконам[3]. И отправляйся к ним уже сейчас.
В продолжении всего вечера Доминик не отрывал от меня горящих глаз. Буквально лаская моё тело взглядом, он нисколько не скрывал желания закончить совещание как можно скорее и перейти к занятиям совсем другого рода. Винсент, конечно, прекрасно это видел.
— Не забудь, где должен быть следующей ночью, — холодно проронил он, и мы с Домиником остались одни.
На то, чтобы оказаться в спальне и засыпать проход, нарушавший линию круга, ушло несколько мгновений. И, едва я выпустила из пальцев ремешок часов, руки Доминика обвились вокруг меня…
[1] Trictrac (франц.) — старинная французская игра, восточного происхождения, разновидность игры в кости.
[2] Брин-Келли-Ди (валл. Bryn Celli Ddu) — "холм в тёмной (или священной) роще", доисторический археологический памятник в Уэльсе на острове Англси. В период неолита были сооружены каменный круг и хендж. В начале бронзового века камни были удалены, и в центре была сооружена коридорная гробница.
[3] Лепреконы — в ирландском фольклоре существа, похожие на гномов, чаще всего башмачники. Они постоянно чинят один и тот же башмак, обожают табак и не выпускают изо рта трубки.
Глава 6
Я подогревалась на медленном огне. Лёгкими, почти невесомыми поцелуями Доминик скользил от моего живота к груди, потом по плечам и шее…
— Так я хочу проводить вечность, — едва слышно шептал он. — Не отрывать губ от твоей кожи, чувствовать в руках твоё тело, ощущать шелковистое прикосновение твоих волос…
Стиснув ладонями его лицо, я горячо прижалась к губам. Доминик зарылся пальцами в мои волосы и простонал:
— Моя любовь…
Оторваться от меня явно стоило ему усилий, но ночь "охоты" на Охотника неумолимо приближалась. Приподнявшись на кровати, но всё ещё не выпуская из рук, Доминик впился в меня очередным поцелуем и пробормотал:
— Честное слово, я почти готов послать эту затею с Охотником ко всем чертям…
— Я не против!
В глазах Доминика мелькнула улыбка, пальцы пробежали по моей шее, по подбородку, с нежностью тронули губы.
— …но не хочу потом терзаться весь год, что упустил возможность ускорить твоё освобождение.
— Если бы только я могла последовать за тобой…
— А ради чего, думаешь, я на это иду? Именно ради того, чтобы больше никогда не пришлось отпускать тебя…
Мы расстались, когда закат в Европе уже наступил, и направились прямиком на свои "посты". Отданные под моё наблюдение могильники находились в Вестра-Гёталанде[3] на западе Швеции и в датской части полуострова Ютланд. Выглядели они почти одинаково: покрытый пожелтевшей травой холм, низкий вход, грубо обтёсанные валуны, образующие что-то вроде коридора во внутреннюю часть. Заглянув внутрь обоих курганов и не обнаружив ничего примечательного, я отправилась бродить среди испещрённых рунами камней Вестра-Гёталанда. Луна ещё не взошла. Чтобы как-то скоротать время, я рассеянно просматривала старинные надписи. Языку рун меня научил Доминик. Но сосредоточиться на посланиях викингов не получалось — мысль, что Доминик последует за Охотником, вызывала у меня всё большее неприятие. Я нащупала рукоятку заткнутого за пояс кинжала, которым должна была пустить себе кровь… Ничто не заставит меня подать знак, если повезёт и Охотник покажется возле одного из "моих" курганов.