Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2 (СИ) - Тигиева Ирина. Страница 53

Я смотрела на него в полной растерянности. Доминику я верила безоговорочно, но и мысль, подсказанная Андроником, вроде не была лишена смысла… Только угроза, исходившая от странных существ, кем бы они ни были, не вызывала сомнений. На этом я пока и сосредоточилась. Доминик ничего не знал о вечеринке, на которой я видела девицу-полудемона, поэтому приводить в пример её я не стала. Зато во всех подробностях описала встречу с Четом. Доминик заметно встревожился, но я не дала ему развить эту тему, потребовав торжественной клятвы, что отныне и впредь он будет обращать пристальное внимание на тени своих жертв:

— Бессмертный по имени Энрике уже исчез в неизвестном направлении под руку с одной из этих сирен. Они красивы, и устоять перед ними сложно…

Доминик рассмеялся и притянул меня к себе.

— Не для меня.

Задумавшись, я сидела на ступеньках перед домом Эдреда. После опрометчивого бегства от Андроника и окончательно всё запутавшего разговора с Домиником прошло несколько ночей. Я успела побывать в Бостоне у профессора Вэнса, но надежды на то, что он сможет помочь, не оправдались. Профессор нашёл упоминания о детях демонов в нескольких источниках: во всех отмечались физическая красота и общая одарённость демонят, но этой информации было слишком мало для того, чтобы составить целостную картину. Акеми и Лодовико я не застала и в конце концов решила отправиться с повинной к Андронику, предварительно заглянув к Эдреду. Радостное хрипловатое приветствие и напугавший с непривычки звонок мобильного раздались одновременно. Подскочив от неожиданности, я ответила Эдреду, даже не осознав, что уже поднесла телефон к уху. Сквозь шум и помехи из мобильного донёсся взволнованный голос отца Энтони:

— Дитя моё, наконец-то у меня есть для вас новости…

Повинуясь знаку Эдреда, я последовала за ним в дом, стараясь не пропустить ни слова из прерывистой речи преподобного отца. Он говорил о бенедиктинском монастыре на севере Англии, о братьях, разум которых открыт необъяснимому, и о мальчике с особым даром, живущем на монастырской территории. Второпях преподобный отец не упомянул, в чём именно заключается дар, но очень убеждал меня отправиться в монастырь сразу же, "вслед за последним солнечным лучом". Я внимательно выслушала, где расположен монастырь но, едва попыталась выяснить, где находится сам отец Энтони, связь прервалась. Перезвонить было невозможно — преподобный отец звонил с анонимного номера, и я досадливо убрала мобильный. Эдред уже прилип ко мне взглядом и, неприязненно кривя губы, поинтересовался:

— Как прошла встреча с моим "покровителем"?

— Разве он не рассказывал?

— Он спрашивал. Рассказывать — моя "привилегия".

Я вспомнила насмешку Андроника, назвавшего Эдреда "могилой", и улыбнулась:

— Но, я слышала, ты был не очень-то словоохотлив. Спасибо.

Лицо Эдреда смягчилось и чуть заметно склонилось к моему.

— Ты по-прежнему считаешь всё, что я говорил о нём, глупостью?

— Не всё, — снова улыбнулась я и, желая его поддразнить, добавила:

— Но, похоже, только ты считаешь Андроника исчадием ада. Остальные, кого я спрашивала, отмечали его хитрость и ум…

Гримаса, исказившая лицо Эдреда сделала его похожим на маску злобного сказочного джинна.

— Почему! — вдруг гаркнул он. — Почему все видят его ум и обходительные манеры и не замечают гнили, которую он даже не пытается скрыть! Мы не такие уж разные, но все, кто восхищается им, сторонятся меня! Разве не так описывают дьявола в вашем Писании? Отвратительное нечто, вознесённое на пьедестал всеобщей глупостью!

Я молчала, поражённая этой тирадой — от Эдреда я не ожидала ничего подобного… Между тем он пнул массивный деревянный столик, и тот, ударившись о стену, разлетелся на куски. Терзаемая угрызениями совести, я скользнула между Эдредом и кушеткой — следующей вероятной жертвой его гнева, и успокаивающе провела ладонями по контуру подёргивавшегося от бешенства мертвенного лица. Впервые в общении с ним я допустила подобную мягкость, и это произвело на Эдреда такое же впечатление, как на меня его припадок: он остолбенел. Но взгляд его не прояснялся, на место безудержной ярости пришла не менее безудержная страсть, как будто одно безумие просто сменило другое. Казалось, единственное неосторожное движение с моей стороны — и это пока ещё сдерживаемое безумие выплеснется наружу. Чисто инстинктивно я отступила назад, в выпуклых глазах Эдреда мелькнула горечь.

— Что бы я ни делал, ты продолжаешь отшатываться от меня, как от прокажённого… Все, кто отмечали ум Андроника, предостерегали от меня, ведь так? Но я хочу, чтобы ты увидела и его истинное лицо!

Следующие его действия были настолько быстрыми, что я заметила лишь результат: вокруг моей талии обвился плотный металлический шнур. Я возмущённо рванулась в сторону, но Эдред резко дёрнул шнур на себя, намертво опутав им моё тело, и мы оба закружились в вихре. Едва почувствовав под ногами опору, я снова попыталась вырваться и с удивлением поняла, что уже свободна — петли шнура бездейственно болтались в руках Эдреда…

Смотри! — хрипло бросил он.

Наверное, так выглядели итальянские палаццо эпохи Возрождения: расписанные фресками потолки, множество фарфоровых безделушек и, в подтверждение ассоциации, хрустальный голос оперной певицы, заполнивший всё пространство переливчатыми трелями на итальянском языке. В противопложном конце зала возвышался украшенный разноцветной мозаикой камин, а перед ним на ковре бились в конвульсиях две античные статуи. Хотя, присмотревшись, я бы назвала статуей только мужчину, женщина скорее напоминала измочаленный цветок. Укусы и ссадины почти сплошь покрывали её тело, голова была запрокинута, и я поняла, что сотрясавшие её конвульсии были ничем иным как агонией. Рядом — тела ещё двух "цветков", таких же истерзанных… Через несколько секунд тело женщины обмякло. Мужчина небрежно выпустил её из объятий и поднялся на ноги, оставаясь спиной к нам. Я отступила к стене, уже зная, чьё лицо увижу, когда он обернётся.

— Давно тебя не было видно, Эдред, — послышался знакомый вкрадчивый голос.

Подхватив с пола халат, он накинул его на плечи и, подняв голову, увидел меня. Я ожидала досады, смущения, хотя бы какой-то реакции, но мраморное лицо оставалось невозмутимым. Переступив через откинутую руку почившей "подруги", Андроник неторопливо приблизился к нам.

— Спасибо, что привёл её, Эдред. Теперь можешь нас оставить.

Яростно оскалившись, Эдред наклонился к моему уху:

— Мы не так уж отличаемся друг от друга. Но берегись, если у него возникнут мои желания в отношении тебя!

И я осталась с Андроником один на один.

— Кажется, сейчас я всё-таки невовремя. Прости, что помешала, зайду в другой раз.

— Почему? — длинные ресницы Андроника взметнулись вверх. — Тебя смутило увиденное? Или испугало напутствие Эдреда?

Не могу сказать, что подсмотренная сцена сильно изменила моё мнение об Андронике. Я не испытывала к нему особой симпатии с самого начала, и его извращённые любовные игры трогали меня мало. Что злило, так это подобные разговоры, этот небрежно-вкрадчивый тон, вроде бы ничего не значащие вопросы, метившие в глубины подсознания.

— Ни то ни другое. Мне нет дела до развлечений других. И до их желаний тоже.

— Даже если они касаются тебя?

— А они касаются?

Уголки его губ дрогнули в улыбке.

— Думаю, ты избалована поклонением.

— Не думаю, что ты им обделён.

— Ты считаешь меня привлекательным?

— А ты себя — нет?

— Ты умеешь вести спор. И очень ловко.

— Это спор? Всё вроде бы начиналось с дружеской беседы.

Устав глазеть на полуобнажённый торс Андроника и коченеющие тела его жертв, я перевела взгляд на стену, щедро расписанную фресками. Десятки разноцветных фигурок изображали людей, животных и всевозможных фантастических существ. Вот фавн играет на раздвоенной свирели; под раскидистым деревом в томной позе расположилась нимфа; с большого камня странной формы собирается взлететь птица, а рядом с камнем кольцами свернулась змея. Я рассмотрела чётко выписанное тело пресмыкающегося и крошечную головку покоившуюся на одном из изгибов. Вот кем представлялся мне Андроник — дремлющей гадюкой, готовой вскинуться и ужалить, когда меньше всего этого ждёшь. Конечно, на пороге апокалипсиса не стоило пренебрегать помощью, тем более такой — хитрость и проницательность Андроника отметил даже Доминик. Но такие как он обычно протягивают руку помощи только для того, чтобы было удобнее нанести удар другой… Андроник тем временем, не таясь, разглядывал меня из-под полуопущенных ресниц.