Матвей. Внештатный канцелярист (СИ) - Федотов Антон Сергеевич. Страница 16

Вот и наблюдал Матвей за темными водами Мойки не имея возможности согреться любимым напитком, не обращая внимания на привычную любому перебуржцу морось, стараясь изыскать в своей черепной коробке хоть какие-то дельные мысли. Таковых не находилось после очередного сеанса общения с людьми в серых костюмах, чьи водянистые глаза и ничего не выражающие лица, казалось, будут преследовать его не только во снах, но и за Кромкой, если Великие Весы покажут, что в жизни своей он больше сделал дурного.

Матвей с удовольствием вогнал в легкие очередную порцию свежего воздуха, прямо – таки кожей ощущая ту волшебную ауру города, что вдохновила Ахматову на замечательные строки:

Молодой человек, не сводя пристального взгляда с темных вод реки, и сам хотел поделиться с городом радостью от наступления нового дня, наслаждения свежим воздухом, а так же счастьем от осознания, что он еще жив. Матвей "пошарил" в самых дальних закутков своей души, решая, что именно он хочет сказать миру в начале нового дня, понимая, что до великих строк классиков ему не дотянуться никогда, и все же… Через миг молодой человек улыбнулся и с выражением полного умиротворения на лице потянулся со словами:

– Бл@дь, хорошо-то как!

Ну, а что? Это тоже чувства и экспрессия!

Тот же Пушкин, в мистическую связь с которым искренне верила ранее упомянутая Анна Ахматова, недаром сожалел, что из его "Бориса Годунова" "выпущены народные сцены, да матерщина французская и отечественная" [16]. И писал поэт великий в своей "Телеге жизни":

С этими мыслями уже окончательно вернувший себе душевное равновесие Матвей потянулся в карман куртки за телефоном. Его "телега", призванная доставить юношу к дому, сама себя не вызовет!

Чтоб её!

Стоянка ПИУ. День 43 от прибытия.

– Матвей Александрович, знаете, вы очень х*евый друг, – задумчиво протянула девушка с интонациями, которые любому человеку понимающему говорили о превосходном родовом образовании, а так же прекрасной работе наставников по постановке речи.

– Дружба дружбой, а пuздюли врозь, Ольга Григорьевна – столь же изыскано заверил ее юноша, делая шаг вперед и в сторону, словно дистанцируясь от своей собеседницы, но даже не думая опускать указующий на нее палец.

В воздухе до сих пор висело брошенное им небрежно обвинение "Это все она!".

Третий их спутник обвел своих однокурсников слегка шалым от неожиданно разыгравшегося на его глазах спектакля двух актеров взглядом.

Единственный же зритель сего представления не спеша поднял руки, развернул их ладонями друг к другу и слегка нарочито хлопнул ими раза три, отдавая должное актерским талантам Ольги и Матвея, одновременно демонстрируя, что у него в руках оружия нет.

– Браво, молодые люди, – бодро вскричал князь Владимир Сергеевич Волоконский неожиданно поставленным голосом, чье происхождение он тут же бодро и объяснил. – А что, мы тоже могем! Я же в профильном лицее учился. Ди-пло-ма-ти-чес-ком. Лицедейство – наше все. Вот только впервые наблюдаю как служитель Мельпомены под сокрытием игры выходит на огневую позицию. Отвлечь противника внимание на даму и… Матвей Александрович, прекратите тянуться к пистолету. В практической стрельбе с вами никто состязаться не намерен. Наоборот! Я здесь, чтобы урегулировать все те… недоразумения, что в тот день испортили нам отдых.

Ольга и Матвей обменялись быстрыми, буквально искрящими от информации, взглядами. Сотни оттенков эмоций, смыслов и вопросов были в один миг молчаливо обработаны, после чего было принято единое решение. Кирилл Потапов, с которым они собирались отметить окончание сегодняшних лекций стаканчиком, а возможно и не одним ароматнейшего кофе (кто же мог предположить, что вьетнамские фины, равно как и матвеевская традиция пить сей напиток из граненых, по его собственному определению, стаканОв, найдет столь горячий отклик в сердцах сразу трех представителей русского дворянства?!), непонимающе переводил взор с одного на другого участника столь странного диалога.

Матвей же лишь усмехнулся, но и руку от пояса далеко не убрал. И уж тем более не стал "разочаровывать" Волоконского сообщением о том, что на огневую позицию выходил не он, а уже успевшая переместить с поясной кобуры в карман нечто убойно-компактное, что уже почти декаду носила после выписки из родовой лекарской Ольга. Молодой же человек, в случае конфликта должен был воспользоваться вовсе не любимым "Глоком", а кинетическим щитом. А вот об этом не знала уже Демидова. "Прямо шпионские ясли", – со злой ухмылкой подумал он, но вслух лишь заметил:

– Действительно, Владимир Сергеевич, от чего же и не урегулировать, – слегка расслабился молодой человек.

Тут и до Кирилла, наконец, дошло, ЧТО именно сейчас произошло. Молодой человек в рекордном темпе позеленел лицом, резко вздохнул, и схватившись за голову простонал:

– Бл@дь, опять пить!..

– Ого, – удивленно прокомментировал поведение персонала ресторана Волоконский. – Сколько здесь бывал – обслуживание здесь и ранее было на высоте! Однако чтобы вот этак…

Действительно, рядом с их столом едва ли не выстроилась целая очередь из готовых услужить официантов, сомелье и прочих разных представителей обслуживания в очень дорогом "общепите".

– Мы просто заезжали сюда с месяцок назад. Помнят нас, похоже, еще, – невинно прокомментировал Матвей, обводя взглядом по иронии судьбы выбранный князем для скрепления примирения отличным обедом тот самый ресторан, где он не так давно парковал "Хаммер" сынка хозяина заведения. – И правда, печено вепрево колено сегодня удалось на славу!

С этими словами молодой человек с удовольствием отправил в желудок очередной кусочек свиной рульки, приготовленной "по-чешски", абсолютно не по-аристократически запивая его богатырским глотком чешского же пива. Организатор встречи, впрочем, тоже недалеко ушел, предпочтя пинту лагера положенному в это время вину. Ольга же вообще на все условности плевать хотела традиционно, выбрав себе куда более крепкий алкоголь. Кирилл же, замахнув с нервов не первый бокал вина, уже куда дружелюбнее смотрел на мир и, как подозревал Матвей, готовился опять напиться до положения риз словами одной песни "как тот черт, как тогда", но останавливала его лишь мысль, что "нет, это черта, начерта нам тогда?!". Пока останавливала.

– О, вы тут частые гости, – воскликнул воодушевленно Волоконский. – До или после ремонта бывали?

– Мы стали его причиной, – угрюмо прокомментировала Ольга, задумчиво и очень серьезно рассматривая нечто из содержимого своей тарелки, наколотое на ажурную серебряную вилочку. – Матвей Александрович, как считаете, а нам тут…

Глубокий вздох дал девушке время на формулировку собственных сомнений.

… В тарелку плюнуть, например, не могли? – буквально выплюнула она, не обращая внимания на поперхнувшегося князя. – Ну, после твоей феерической парковки в середине зала?