Призрак прошлого (СИ) - Королева Людмила. Страница 24

Мы шли по коридору больницы. У меня сердце грохотало, ком стоял в горле. Вдохнуть толком не получалось. Когда вошли в палату, заметила Макара. Он сидел на кровати, уткнувшись лбом в переплетенные пальцы. Одна рука забинтована чуть ниже плеча, на другой повязка на запястье. Бровь и губа разбиты, на скуле синяк. У меня душа в пятки ушла, а сердце болезненно сжалось. В палате помимо Полякова лежало еще пять мужчин разных возрастов. Макар, заметив нас, вскочил с кровати и первым делом прижал меня к себе так, словно год меня не видел. Лихорадочно гладил по голове и осторожно поцеловал в висок. Я чувствовала каждой клеточкой, что он безумно переживал за меня.

— Пап, спасибо, что привез ее, — поблагодарил он отца.

— Сынок, ты как себя чувствуешь? — с беспокойством спросила Ирина Михайловна.

— Ненавижу больницы. Хочу домой. Могу отлежаться в своей комнате. Со мной все хорошо, так пара царапин, — хмыкнул Макар.

— Нет уж, будь добр, останься в больнице. Сотрясение мозга — это не шутки. Лучше находится под присмотром специалистов, — строго проговорила тетя Ира. — Я тебе собрала сменные вещи и сварила твой любимый суп.

— Спасибо, мам. Прости, что опять заставил поволноваться, — виновато проговорил он.

— А я тобой горжусь, сынок, — заявил Сергей Иванович и похлопал сына по плечу. — Все-таки ты умеешь постоять за себя, имеется в тебе железный стержень.

Родители Макара побыли немного и поспешили на работу, а я осталась с любимым. Мы вышли в коридор, отошли к окну. Стояли в обнимку и молчали. Поляков нежно гладил меня по спине.

— Если бы он прикоснулся к тебе, я бы его убил, — выдохнул Макар, а я тяжело вздохнула.

— Макар, я им повода не давала… Они окружили нас с Олей, — промямлила, умирая от сердечной боли.

— Вика, вы просто оказались не в том месте, не в то время. Пообещай, что пока я буду в армии, ты не станешь одна возвращаться домой поздно. Пусть тебя родители встречают или мой отец.

— Хорошо. Обещаю. Надеюсь, что подобного больше никогда не случится, — тяжело вздохнула и прижалась к его груди.

— Макарунчик, я точно из-за тебя с ума сойду, — прошептал он, прижав меня крепче. — Вика, не надо из-за меня уроки прогуливать. Договорились? Если хочешь, то вечером приходи с моими родителями или с Лехой.

— Я только сегодня прогуляла, все равно бы не смогла учиться, так бы и думала, как ты тут, — призналась, погладив пальчиками его по щеке.

— Пустяки, все заживет, — подмигнул он мне, а я покачала головой.

— Макар, пообещай, что больше никогда не будешь драться с теми, у кого есть в руках оружие. Жизнь у нас одна, не забывай, что смертен. Это только в кино пули летят мимо, а ножи не задевают жизненно важных органов. А если бы этот ненормальный попал тебе в живот? Боже! Даже подумать страшно, — всхлипнула, роняя слезы.

— Макарунчик, прекрати! — строго проговорил он. — Обещаю, что больше не буду так рисковать. Не надо думать о том, что было бы, если… Этого все равно не узнаем. Все, момент прожит, остался позади. Давай забудем. Договорились?

— Тебе надо идти учиться не на автомеханика, а на генерала, — усмехнулась я, смахнув непрошеные слезы. Макар улыбнулся и осторожно щелкнул пальцем мне по носу.

— Мне больше по душе ковыряться в движках, разбирать машины, военным быть не хочу. Хотя, кто знает, вдруг втянусь и привыкну к форме за два года, — улыбнулся он, поморщившись от боли.

Всю неделю бегала в больницу вместе с Лешей. Мы навещали Макара, а он был очень благодарен за внимание. Когда его выписали, у меня гора упала с плеч. Когда-нибудь в моей памяти сотрется тот страшный день… Или нет… Но знала, наверняка, что Поляков точно никогда не забудет, ведь у него на руке остался шрам от ножа. Да и я, глядя эту отметину, невольно возвращалась в тот страшный момент, и сердце сбивалось с ритма.

Вскоре парней отправили проходить медкомиссию перед призывом. Время неумолимо приближало нас к разлуке. К всеобщему удивлению Андрея Калинина признали непригодным для службы. У него был порок сердца, о котором он даже не подозревал. С такой патологией в армию не брали. Родители Андрея очень перепугались, отправили сына на повторное обследование. Но, к сожалению, диагноз подтвердился. Встал вопрос о том, проводить операцию на сердце или нет? В итоге решили, что все же лучше не рисковать и исправить порок, пока организм молодой. Андрея поставили на очередь на операцию в кардиологическом центре. Не передать словами, как друг переживал, для него это было ударом. Все друзья его поддерживали, подбадривали.

Мы с Олей подумали о том, что не бросим Андрея в беде, будем всегда рядом. Наша компания решила устроить прощальную вечеринку и проводить парней в армию так, чтобы они еще долго вспоминали этот момент. Собрались на даче у Полякова. У его семьи был хороший двухэтажный деревянный дом, который построил много лет назад Иван Макарович. Весной Ирина Михайловна сажала зелень, а дедушка Макара до глубокой осени жил на даче, поливал грядки и соблазнял местных женщин. Даже в преклонном возрасте у него от «невест» отбоя не было. Жена умерла несколько лет назад, вот Иван Макарович и искал себе спутницу, которая бы скрасила его жизнь.

Компания собралась очень большая. Помимо друзей детства пришли одноклассники Макара и Леши, а еще парни с работы. Нас было двадцать пять человек. Парни сразу же принялись жарить шашлык, а девчонки накрывать на стол. Я поморщилась, когда приехала Дина. Почему-то я ее не переносила на дух, после нашего с ней разговора. Иванова делала вид, что мы с ней не знакомы. Да так даже и лучше… Она висла на Андрее, говорила всем, что она безумно рада тому, что ее парень остается с ней, а не идет в армию. Калинин лишь натянуто улыбался. Он гнал от себя тяжелые мысли, ведь лучше бы отправился долг отдавать Родине, чем ложиться под нож.

Все просили Калинина сыграть на гитаре. Он никогда не отказывал в этой просьбе. Как-то нашел у деда балалайку и на трех струнах умудрился исполнить мелодию из кинофильма «Мортал Комбат». Мы тогда не только аплодировали ему, но и визжали от восторга. Без нот подбирал любую мелодию. Это талант… Жаль, что Калинин решил стать ветеринаром, а не музыкантом. Макар достал еще одну гитару и присоединился к Андрею. А мы подпевали и танцевали. Вроде было весело, вот только у меня душа в тугой узелок скрутилась, сердце кровоточило. Ведь еще несколько дней и простимся с Макаром на два года. Наверное, он думал о том же. Играл на гитаре, а взгляд не сводил с меня. И столько в его глазах отражалось печали, что мурашки бегали по спине. Любимый все это время не обращал внимания ни на Оксану, ни на Дину, словно видел перед собой только меня. Единственная девчонка, на которую он вис, иногда щипал и дергал за хвостик — это Оля. После того, как она предупредила об опасности, Макар стал относиться к ней как к сестре. Леша не ревновал, поэтому и я последовала примеру брата.

Поляков отставил в сторону гитару, притянул меня к себе и усадил на колени, запустил руку в мои волосы, обхватив затылок, и страстно впился в губы. Я водила ладонями по его щекам и тонула в омуте зеленых глаз, не замечала толпу, не слышала веселые крики и песни, для меня мир исчез. Мне хотелось оказаться с Макаром на необитаемом острове и провести с ним там жизнь до самой старости, чтобы никто не мешал наслаждаться им.

Мы организовали шведский стол, потому что такому количеству человек не удалось бы расположиться за столом. У нас с Поляковым была одна тарелка на двоих. Он кормил меня, чтобы я не пачкала руки, так как вилок тоже на всех не хватило. У меня бабочки порхали в животе, когда он подносил к моим губам то кусочек мяса, то овощи. Если я случайно губами дотрагивалась до его пальцев, он заметно замирал, и в глазах искрилось что-то дьявольское. Он целовал меня каждую минуту, если не чаще. Словно пытался выдать аванс из поцелуев, которых я буду лишена в течение двух лет.

Макар, заметив Олю, подкрался к ней и резко оторвал от пола. Она взвизгнула и стала бить его по спине.