Выбирая любовь (ЛП) - Хансен Мелани. Страница 10

— Господи. — Скотт смачно ругнулся.

— Скотт, он страдал, искал, кого обвинить, и я попался под горячую руку.

— Какого хрена он не обвинил ту, кто это заслуживал? — прорычал Скотт и, вытащив кулаки из карманов, ударил по диванным подушкам.

— Позже он рассказал, что обвинить ее значило бы обвинить себя самого, а он не хотел думать о том, что виноват во всем сам. Он хотел, чтобы вина лежала на ком-то другом — хотя бы на мне. Ударив меня, он сел в пикап и уехал. Хизер помогла мне подняться, умыла и дала пластырь. Она больше не плакала и казалась очень спокойной. И это помогло успокоиться мне.

Он так съежился, так напряг плечи, что Скотт, не сдержавшись, погладил его по спине, испытав облегчение, когда Райлан прильнул к его ласке.

— Что было потом? — прошептал он, поглаживая шею Райлана большим пальцем.

Райлана сотрясла дрожь.

— Она уложила Кару в кроватку, мы ушли на крыльцо и просидели там до утра. Молчали, иногда разговаривали. — Он тяжело вздохнул. — Знаешь, мне кажется, она любила отца, но по какой-то причине не могла удержать себя и продолжала все портить. Она была совершенно раздавлена, но в то же время словно испытывала облегчение из-за того, что все кончилось.

Когда ты уверен, что ничего хорошего не достоин, тебе становится до смерти страшно, когда это хорошее все же приходит. Это чувство было ему отлично знакомо. Он поморщился, ощутив невольное сочувствие к Хизер. Скотт не хотел жалеть ее, не хотел… понимать.

Он отпихнул от себя эту мысль и сосредоточился на том, что говорил Райлан.

— Мы не видели отца где-то неделю. Внешне Хизер казалась обычной, но я понимал, что внутри ее медленно раздирает на части. — Его лицо заволокла тень, и он сжал кулаки. — Как было с мамой. Я не хотел заново проходить через тот ад. Я ощущал себя настолько беспомощным, что пошел к Донне.

Скотт тихо фыркнул.

— Эта женщина — истинный ураган.

Райлан краешком рта улыбнулся.

— Не то слово. Она примчалась, собрала детские вещи и увезла всех четверых к себе в дом. Сказала, что присмотрит за ними, пока Хизер не наведет в своей жизни порядок. Хизер даже не спорила, не возражала. Когда еще через несколько дней вернулся отец, я ушел вместе с ним. И оставил ее там одну.

— Ты сделал все, что было в твоих силах, Рай. Ты же знаешь об этом?

— Я ушел, даже не оглянувшись, — ответил Райлан упрямо. — Я был полностью опустошен. Ею, тобой…

Скотт вздрогнул, но Райлан продолжил:

— Я был нужен отцу. И ушел ради него, чтобы сберечь последние силы. — Его лицо было таким безучастным. — И ради себя. Я учился на полной стипендии в Университете Майами, но впереди оставался еще целый год. Мне надо было сосредоточиться на оценках и своем будущем. Ты уехал, детей взяла на себя Донна, а для Хизер я ничего больше сделать не мог.

Блики солнца в окнах небоскребов вокруг слепили Скотту глаза, вызывали легкую тошноту.

Тупой идиот. Ты не должен был уезжать.

Словно прочитав его мысли, Райлан пробормотал:

— Если бы ты не уехал, это вряд ли что-нибудь изменило бы, Скотт. Сам знаешь, Хизер все равно сделала бы то, что сделала. Это был лишь вопрос времени.

— Но будь я там, я мог бы принять тот удар на себя. Мог бы избавить тебя хотя бы от части ужасных воспоминаний.

Которых так много.

Лицо Райлана смягчилось.

— Такова жизнь. Помнишь ту свою мантру?

— Нахер мантры. Я не должен был уезжать. — Он обнял Райлана за плечо. — После того, что случилось, у вас с отцом все было нормально?

— Да. Он снял для нас крошечную квартиру неподалеку от школы. И мало-помалу жизнь пришла в норму. Перед тем, как он… умер, у нас все было неплохо.

Скотт немного расслабился.

— Хорошо, — хрипло прошептал он. — Хорошо.

Райлан еще раз похлопал его по руке, потом отпустил.

— Думаю, мне пора в душ. Готовиться к выходу в клуб. Сегодня закатывают девичник, и Кори хочет, чтобы я отснял тонну фото.

— Да, конечно. — Резким движением Скотт вытер случайно выскользнувшую слезу. — Если тебе надо ехать…

— Можно взять твою машину? Или она нужна тебе? Я могу добраться и на автобусе.

Скотт хотел было разрешить ему взять машину, но при мысли о простирающейся впереди долгой и одинокой ночи импульсивно сказал:

— Если подождешь пару минут, я тебя отвезу. И может останусь что-нибудь выпить.

Райлан приподнял бровь.

— Правда? Было бы круто. Все очень обрадуются. Меня постоянно расспрашивают о тебе.

Скотт не знал, сколько в том было правды, ведь его телефон три недели молчал, но ничего не сказал и пошел в душ. Вернувшись, он натянул джинсы и зеленую с голубым отливом футболку. Встал перед зеркалом и, оглядев себя, помрачнел.

— Ты как всегда прекрасен, Скотт, — донесся до него тихий голос.

— Нет. Я совсем перестал быть похож на себя. — Скотт потянул за свободную ткань футболки — которая раньше облегала его мускулистый торс словно вторая кожа. — Знаешь, наверное, это дурная идея. Людям не стоит видеть…

Райлан встал у него за спиной и коснулся плеча.

— Поверь, ты будешь там самым красивым мужчиной.

Их глаза встретились в зеркале, и Скотт скованно улыбнулся.

— Думаю, ты необъективен.

Райлан хмыкнул.

— Я фотограф. А фотограф не может быть необъективным, — мягко пошутил он. — Не веришь мне?

Скотт дернул плечом, и Райлан взял его за руку, сплел вместе их пальцы.

— Камера не умеет лгать, Скотт. Давай я тебе покажу. — Он потянул Скотта к двери и, остановившись на миг у дивана, чтобы взять камеру, увел его на балкон.

Солнце уже клонилось к закату, и все вокруг было залито мягким золотым светом.

Камера зажужжала. Райлан взглянул на экран, быстро поправил настройки и начал снимать. Растворившись в его тихих уверенных указаниях, Скотт сперва прислонился к перилам спиной, а потом облокотился на них и устремил взгляд в горизонт.

— Вот, посмотри.

Райлан жестом позвал его, и Скотт, подойдя к нему, в восхищении опустил взгляд на экран. Его высокие скулы резко обозначились в вечернем сиянии солнца. Легкая щетина на подбородке подчеркивала его чувственный рот, а глаза сияли как два изумруда, оттененные мягким зеленым футболки, впитавшим угасающий солнечный свет.

— Здесь ни одного фильтра, Скотт. Только ты. И ты бесподобен.

Губы Скотта дрогнули в печальной улыбке.

— Ты, наверное, думаешь, что я самый тщеславный мудак на земле.

— Никогда. Нет ничего плохого в том, чтобы восстановить немного уверенности в себе. Особенно после травмы. — Райлан приподнял камеру. — Я повторяю, что ты прекрасен, но иногда тебе нужно просто увидеть эти слова. Увидеть то, что вижу я.

Скотт чуть не задохнулся от вставшего в горле комка.

— Милый Рай, — прошептал он. — Спасибо.

Они улыбнулись друг другу. Скотт наклонился. Райлан поднял лицо, его рот приоткрылся для поцелуя, но Скотт повернул голову и губами коснулся не его губ, а виска.

— Поехали в клуб.

Глава 4

Это решение оказалось огромной ошибкой.

Скотт бродил по краю танцпола, разглядывая молодую, вибрирующую толпу, которая состояла в основном из студентов, приехавших на лето домой. Никто не обращал на него никакого внимания. Это была непривычная ситуация для человека, привыкшего быть в его центре.

Завершив второй круг, он пошел к бару и взобрался на табурет. Его синяки прошли, отек давно спал, но он все же жалел, что пришел сюда — из-за необходимости улыбаться, не разжимая губ, из-за невнятной речи, из-за обвисшей одежды. Скотт ощущал себя непримечательным… практически невидимкой.

И ему это нисколько не нравилось.

— О, здоро́во. — Бармен Бобби, не спрашивая, пододвинул к нему запотевшую кружку пива. — С возвращением. Рад, что ты снова в строю.

Скотт благодарно кивнул и взял кружку в ладони.

— Я тоже рад, что вернулся, — солгал он.

Бобби с добродушной улыбкой облокотился о стойку.