Случайно... история Симил? (ЛП) - Памфилофф Мими Джин. Страница 17

— Ну и что с того? — Я подошла к дивану и села к Роберту спиной.

И спустя тысячелетия, он не доверял мне. Но если бы потрудился увидеть меня настоящей, узнал, что я преданная и добросердечная. Злые, безумные поступки — это мой метод, из-за которого я делала то, что считала неправильным. Это медленно сводило с ума, разрывая на части и оставляя лишь веру, на которую я могла опереться. Но и она была на последнем издыхании.

— Знаю, что ты злая, Симил. Как думаешь, почему я так долго тянул со встречей с тобой? Не хотел даже думать о том, что моё сердце может принадлежать кому-то столь ужасному и жестокому. Кому-то, кто стремится противостоять всему, за что я борюсь. Однако холодное сердце хочет того, чего хочет. У меня не было выбора, кроме как принять чувства и попытаться понять их. Но поверь, я не хочу любить тебя. Не тогда, когда знаю, что ты такое или что моя любовь не изменит тебя.

У меня чуть голова не оторвалась.

— Это говорит король вампиров? Думаешь, ты лучше меня? Ты убил тысячи невинных людей.

— В юные годы — да. Я был безрассуден. Но уже давно научился на своих ошибках. Я создал договор, защищающий невинных смертных от моего вида. Я создал армию, чтобы сражаться с Филиппом — моим братом — и Обскурос. Так что не суди меня, Симил.

Ну, капец! Вы только его послушайте, он — крутейший древний мужчина, который творит добро, и не проклят быть вестником апокалипсиса!

— Ну, тогда и ты не суди меня.

— С чего это?

— Если бы потрудился посмотреть в себя — на частичку моей настоящей души — нашёл бы ответ.

Роберто ушёл, и меня завалило тонной эмоциональный кирпичей. Чем же он меня так зацепил? Во второй раз за всю свою жизнь я заплакала. И во второй раз Роберто исчез. Я надеялась на лучшее.

Глава 9

На следующий день я собрала вещи из дома в городе, намереваясь до захода солнца уехать и попытаться, наконец, начать жить своей жизнью. Потому что раньше я так не делала. Знаю, уже говорила об этом, но для божества время течёт иначе, чем для человека. Для нас год кажется секундой. Десять лет кажутся одним днём — если только вы не попали в ловушку племени похотливых карликов на Амазонке, одержимых желанием держать тебя в качестве рабыни любви, потому что верят — ты богиня вечного наслаждения.

Но я отвлеклась. Дело в том, что, хотя прошли тысячи лет, моё сердце — метафорическое — не зажило. Но теперь рана затянется. Это необходимо. Мне ещё нужно свести любовные пары и спасти мир. И то, и другое шло плохо. «Я» никуда не делась, а значит, я всё ещё мертва в будущем и ничего не достигла. Возможно, потому, что ничего не получается с братьями. Никто не влюбился.

Возьмём, к примеру, моего брата Кьёка. Несмотря на то, что он тихоня, излучал внутреннюю силу, которую обожали дамы. Они не могли оторвать рук от его длинных, струящихся серебристых волос или гигантского нефритового головного убора. Поэтому, естественно, когда я начала искать ему пару, выбирала женщину, которая разделяла бы его любовь к драгоценностям, знала, как обращаться с расчёской и любила тишину. Я была в каждом крупном городе, проверила все богатые и влиятельные семьи и каждый бордель. Наконец-то, я нашла для него идеальную женщину — цыганку с полным набором золотых зубов. Но, к сожалению, она человек, и я планировала превратить её в вампира, как только заинтересую Кьёка. Ведь, люди и божества физически несовместимы. Все шло по плану — Кьёк был сражён, она оказалась без ума от него — но превратившись в вампира, стала стервозной и требовательной. Кьёк бросил её через неделю.

Я попробовала проделать то же самое с Ах-Килизом, Богом затмений, и с Акной, Богиней плодородия; но результаты оказались те же. Как только человек лишается человечности, мои братья теряют интерес. Похоже, я единственное божество с фетишем по вампиру.

Ну, как говорят в Мексике: «Menos burros, más elotes» — чем меньше ослов, тем больше кукурузы. Да, да. В этой аналогии я — осёл, а вампиры — кукуруза. Короче, мне нужно найти другое решение.

С лакеями, бегущими по пятам с сумками, я вышла через парадную дверь на оживлённую улицу, заполненную покупателями, торговцами и обычной мешаниной солдат и нищих.

Но в момент, когда отвратительное зловоние человечества заполнило ноздри, что-то заставило меня остановиться. В воздухе витала едва уловимая сладость. Запах…

— Минки? — Я мотала головой из стороны в сторону. Тихое ржание справа привлекло внимание. — Минки! Это ты! — Привязанная к дереву — разумеется, никто, кроме меня, её не видел — стояла моя драгоценная Минки. Она так прекрасна. Сверкающая белизна. Гигантский серебряный рог. Я бросилась к ней, но не успела подойти, как в дюйме от дерева появился мужчина. Она потянулась к нему и впилась зубами в основание шеи. Теперь, когда она прикоснулась к нему, никто не мог видеть его — слава богам за это — но точно слышали. Мужчина вопил, словно банши. — Минки, что ты делаешь?

Не понимая, что происходит и кто кричит, люди бросились врассыпную, как цыплята, спасающиеся от лисы. Кроме моих лакеев. Они просто стояли и ждали. (Я заставляла их не замечать странного и необычного, после чего, к моему удивлению, они довольно часто просто стояли).

Я попыталась вырвать мужчину из мёртвой хватки Минки, тогда-то и раздался громкий хруст. Теперь уже поздно. Минки отпустила мужчину, который свалился на землю, и облизала окровавленные губы.

— Минки, что же ты натворила?

Она посмотрела на меня огромными лавандовыми глазами и слегка пожала плечами.

«Я убью этого вампира».

Я обернулась к лакеям.

— Заносите вещи обратно, мы никуда не едем.

Вампир всё-таки вернулся, правда, через неделю. Конечно, я знала, что он придёт. Есть такая штука, называется упрямство, а Нармер- э-э-э-э — Роберто король.

Ублюдок фараон заплатит за все деяния.

Знаю, у меня есть вопросы насущнее, но по иронии судьбы, я сосредоточилась именно на том, на чём хотела бы. Видите ли, я очень хотела убить Нармера. И мне стало бы теплее и свободнее во всём теле, но смерть — несправедливое наказание. Короче, учитывая все обстоятельства «делай наоборот», предписанное мне умершей «Мной» из будущего, нужно оставить Нармера в живых. Поразмыслив над этим, я поняла — позволить ему жить унылой, сухой жизнью, гадая, почему после тысяч лет он не мог забыть меня — сладчайшая справедливость.

Он идиот. В нём мой свет. Нармер никогда не сможет забыть меня. На самом деле, я планировала дать его одержимости небольшой толчок — покажу ему кусочек рая, а потом заберу обратно.

— Я знаю, что ты здесь, Нармер. — Он уже час наблюдал за мной, пока я заканчивала создавать сад. Я встала и отряхнула грязь с рук и подола розового сарафана.

— Роберто. Теперь меня зовут Роберто. И позволь спросить, — сказал он, — зачем ты собираешь жуков?

Я посмотрела на деревянное ведро рядом. Уже стемнело, но я знала, что там кишат шестиногие твари.

— Опрашиваю свидетелей.

Один из моих многочисленных даров — способность превращать людей в насекомых. Я ненавидела насекомых и все их маленькие веретенообразные, волнистые ножки. Фу! Поэтому, стоило мне кого-то проклясть, он оказывался насекомым и на улице. К сожалению, я не идеальна и, время от времени, теряю самообладание, превращая кого-то, в то, что не могу видеть. Всегда всё выходит плохо. Бедный, бедный Смити, но я предупреждала, чтобы он не трогал Минки. Да, но ведь нелегко подковывать невидимое существо.

— Как скажешь. — Роберто опустил голову.

Я схватила ведро и направилась к дому.

— Могу я спросить, зачем пришёл?

Он шёл за мной в полном молчании.

— Я сделал так, как ты просила.

Я остановилась и обернулась, стараясь подавить желание ткнуть его пальцем в глаз. Вилкой!

— Отлично. Однако я дала задания неделю назад… подожди. — Я выдернула прядь огненно-рыжих волос из его воротника. — Что это такое?