Право первой ночи (СИ) - Бушар Сандра. Страница 12

Адалин ощущала, как медленно предает свои же принципы. Ей нравилось, как касался ее фон Миллер, как жадно возжелал ее, как бережно гладил… Она поймала себя на мысли, что готова отдаться ему здесь и сейчас. Прямо на грязной земле. Мужчине, который едва ли кем-то ей приходится!

Эта ужасная мысль настолько отрезвила Адалин, что девушка моментально пришла в себя, отчетливо протянув:

— Прошу вас, давайте вернемся в дом. Я замерзла.

Часть 11

Подняться вверх к имению было сложной задачей даже для опытного фон Миллера. Скользкая земля и мелкие камушки делали путь достаточно опасным. Адалин пришлось поднять подол платья, подвязать его в тугой узел, дабы видеть участок земли, куда ступает нога.

— Не представляю, каким образом вы спустились вниз, господин! — ахнула утомленная девушка, обессилено опираясь на плечо феодала. И пусть мужчина едва ли не нес невесту всю дорогу на плечах, мышцы ног девушки адски ныли. — А главное, зачем?

— Какая разница, если все так удачно сложилось, — отмахнулся фон Миллер, глядя куда угодно, только не на Адалин. — Я был там, где должен.

Сильный ветер сбил с плеч девушки накидку, красная ткань в мгновение ока оказалась прикована к возвышающемуся из моря острому камню. Он был достаточно далеко от берега, чтобы удалось достать его каким бы то ни было способом. Адалин и не планировала этого делать, ведь тогда бы пришлось снова спуститься.

— Как жаль, — поджав губу, девушка безмолвно наблюдала за тем, как колышется тонкая ткань, словно прощаясь с Адалин. — Она была прекрасна. Никогда не видела ничего столь изящного…

— Я подарю тебе лучше, — заправив за ухо выбившийся локон Адалин, фон Миллер тепло усмехнулся, притягивая девушку к себе. Даже на холодном ветру тело мужчины казалось Семерсильд горячим, словно раскаленная лава.

— Новое никогда не будет лучше прежнего, — на автомате опрометчиво выпалила Адалин фразу, которую изо дня в день любила повторять ее мать. Но тут же почувствовала себя неловко. — Простите, я хотела…

— Идем, Адалин, — перебил ее хозяин замка, настойчиво уводя к своему имению уже по ровной, выложенной плиткой дороге.

Впервые девушка оказалась за спиной господина и, когда ветер поднял вверх его развязанные волосы, то увидела странный орнамент на шее, украшенный чертами дракона. Семерсильд давно для себя решила, что байки про магические навыки мужчины придумали в народе, дабы сильнее запугивать местных. А необычная татуировка могла означать причастность к некому тайному сообществу.

В замке фон Миллер сразу же отослал невесту в свои покои, сам же отправился решать судьбу Матильды.

— Мне так жаль, госпожа! — воскликнула едва вошедшая в комнату Агата, держа в руках огромный поднос с едой. — Если бы я знала, чем все обернется, никогда бы не ушла… Я так рада, что с вами все в порядке!

Адалин присела за столик у окна, попросив горничную задержаться. В душе ее томилось странное сомнение, причину которому девушка найти не могла.

— Скажи, — осторожно выдохнула Адалин, глядя в широко распахнутые глаза Агаты. — Почему Матильда так поступила? Вы ведь общались с ней…

— Совсем немного, госпожа. И вряд ли я могу позволить себе сплетничать… — горничная отвела взгляд к полу, прикусив губу до побеления кожи. Руки ее туго переплелись под столом, а спина выровнялась по струнке.

— Разве я не вправе знать, почему едва не погибла? — Адалин взяла с подноса булочку с маком и протянула Агате, которая моментально приняла ее и спрятала во внутренний карман платья. — Расскажи, прошу…

Агата тяжело вздохнула, заправив выбившиеся локоны из чепчика, после чего сбивчиво пробормотала себе под нос:

— Матильда рассказывала мне о неком господине… Он надругался над ней, девушка забеременела. Только мужчина подсыпал ей в вино таблетку, способную избавить в одночасье… Не хотел живых свидетельств своего бесчинства.

— Но при чем здесь я… — Адалин растерялась, судорожно перебирая в голове все возможные варианты. Когда наиболее очевидный пришей ей на ум, сердце предательски кольнуло, а в комнате будто повеяло холодом. — О, боги… Не может быть.

— Я тоже не поверила, госпожа, — моментально протараторила Агата, поднимаясь со своего места и направляясь к выходу. — Но… Зачем иначе она так поступила? Должна быть сильная обида, чтобы решиться на такое…

Рука горничной уже коснулась двери, когда очнувшаяся от потрясения Адалин окликнула ее дрожащим голосом:

— Постой! — Агата заметно вздрогнула, но тут же расслабилась, услышав вопрос госпожи:

— Где сейчас Матильда?

— Господин увел ее куда-то… Скорее всего, в темницу.

Дверь громко хлопнула, оставляя Семерсильд наедине со своими мыслями и страхами. Теперь девушка не знала, кому верить. Зачем лгать фон Миллеру, понятно — он хотел добиться расположения Адалин. Зачем лгать Агате — нет. Ведь на кой тогда Матильда столкнула ее со скалы? Зачем пошла на такое без причины?

Вопросы сыпались на Адалин без остановки, ответов не наблюдалось. Девушка пыталась сложить цельную картину происходящего, но все что-то не склеивалось… Давно стемнело, когда Адалин вдруг осознала факт, кажущийся ей единственным подходящим в этой ситуации:

— Нужно поговорить с Матильдой!

Девушка открыла свой шкаф, выбрав среди обилия шикарных платьев наиболее невзрачное: черное с воротником, полностью скрывающим шею. Завязав волосы в тугой жгут, Адалин скрыла их под плотным шарфом, после чего взяла с собой одну единственную свечу и отправилась на поиски бывшей горничной.

— Вот, — старый дряхлый голос заставил девушку вздрогнуть и затаиться. Она погасила свечу, прислонив ухо к двери, за которой четко прослеживался запах мяты и корицы. — Господин приказал отнести ей последний ужин.

Адалин едва успела отпрянуть назад и пригнуться за комод, когда дверь из кухни распахнулась и в широкий коридор первого этажа вышел охранник замка. Он держал в руках поднос с вареной картошкой и куском белого хлеба. Сомерсильд проследила за ним вплоть до лестницы вниз и, дождавшись, пока парень вернется обратно, сама пошла к Матильде.

На удивление, горничную никто не охранял. Адалин не сразу рассмотрела в тусклом свете свечи ее хрупкое тело, закрытое за решеткой. Руки Матильды были подвешены кандалами, лишь большие пальцы ног едва ли касались земли.

— Дьявол! — Адалин огляделась в поисках ключей, естественно, их не обнаружив. Зато множество рассечений на руках и лице четко прослеживались, вгоняя Сомерсильд в дикий ужас. — Что с тобой делали?

Матильда с трудом дышала и потратила большую часть сил, чтобы повернуться к девушке, хрипло простонав:

— Госпожа?.. Что вы тут делаете?

Адалин подошла вплотную к железной сетке, заметив не тронутый поднос с едой. Наверняка охранник освободил руки пленнице на время трапезы, но та не нашла в себе мочи перекусить.

— Я пришла спросить, как ты, Матильда? — мягко протянула девушка, ощущая, как безумно пульс отбивает ударами в ушах. Несмотря на явный холод, Адалин мучилась от жара, не зная, как спросить о главном. И все же махом выпалила:

 — Что произошло? Почему ты так со мной поступила?

— Мне не в чем каяться, я ничего не делала, — прошептала девушка, постанывая и едва заметно выкручивая руки, желая устроиться поудобнее в кандалах. Вряд ли это было возможно. — Но… Какая уже разница? Завтра на рассвете меня казнят.

— Мы были там вдвоем. Кто, если не ты? — в тот момент Сомерсильд осознала, что именно мучило ее все это время: совесть. Именно она подсказывала девушке, что не могла такая жизнерадостная, открытая и наивная горничная ни с того ни с сего накинуться на Адалин.

— Думаю, Агата, — хмыкнула Матильда, зажмурившись. Слезы гладом текли по ее грязному, израненному лицу, и горничная хмурилась, когда жидкость попадала в рану.

— Ты говорила об этом господину?

— Естественно... Он опросил слуг. Две молодые девушки, помощницы кухарки, видели ее в столовой. Но их ведь можно и подговорить… — внезапно Матильда подняла взгляд на Адалин, выбивая из нее дух и остатки смелости. — Поверьте, госпожа. Я бы никогда не поступила так с вами… Мне кто-то зажал рот, ударил по голове… А после я очнулась и поняла, что произошло. Попыталась сбежать, но охрана задержала меня и отвела к господину фон Миллеру.