Интервью с ректором (СИ) - Верхова Екатерина Сергеевна. Страница 10

— Мне не стоит спрашивать, как прошел твой первый день? — еще в коридоре с нами поравнялся Честер.

Боги, да что он от меня хочет? Точно же что-то хочет, иначе к чему такое внимание?

— Ты наблюдал за ним в первых рядах, — отрезала я.

— Я хотел сказать. — Честер обогнал меня в два шага и встал напротив, тем самым останавливая и нас с соседкой по комнате. — Не обижайся на Шварц. Ей нелегко пришлось. У нее младший брат сильно болен, и когда они остались без денег, она восприняла это как личную обиду.

Мне, конечно, очень жаль Шварц, но своей вины я не чувствовала совершенно. И обиды не чувствовала. Как только я переступила через порог кабинета мне вообще стало все равно на эту девушку. Была — и не было.

— Честер, иди куда шел, пожалуйста, — вместо меня огрызнулась Нира, обходя его по дуге. — А законники сейчас в другом корпусе, если тебе захочется проконсультироваться, как более грамотно выстроить линию защиты. 

Догонять и объясняться Лекс, к счастью, не стал. Потому мы сравнительно быстро добрались до столовой. На косые взгляды и шепотки мы синхронно не обращали внимание.

И конечно же, в столовой меня не ждало чудо — еда выглядела еще более омерзительно, чем за завтраком. Но есть хотелось страшно. В драке я потеряла часть резерва, и его требовалось восстановить — а способа быстрее, чем еда, еще не придумали. Разве что зелья, но они нынче мне не по карману.

— Студентка Браунс вызывается в кабинет ректора, — раздался громогласный безэмоциональный голос повсюду, когда я уже занесла ложку для того, чтобы отправить ее в рот.

— Нет, ну это точно издевательство! — Нира бросила свою ложку на поднос и раздраженно уставилась на артефакты громкой речи. — Чтоб ты понимала, эти артефакты за год раза два включались. Дважды, Эрна! И ни разу, чтобы вызвать студента на ковер. Признавайся, Неррс заложил свое состояние твоему отцу?

— Это бы многое объяснило, — я вернула ложку в суп.

— Тебя проводить? — Теперь в глазах соседки по комнате сквозило сочувствие.

— Не стоит. — Мотнула головой. — Это испытание я должна пройти в одиночку.

Дорога до кабинета прошла спокойно. Никто не толкал меня в спину и не накидывался с боевыми чарами. Внимание все еще обращали, но на это мне было чхать. Уже чхать. Все окружающие, кроме, пожалуй, ребят с факультета искусств, раздражали.

Как говорится, есть всего два типа людей. Первые относятся хорошо к любому, пока те не докажут, что не заслужили подобного. А вторые с опаской реагируют на каждого, пока те не сделают что-то, что изменит их мнение. Я себя относила к последним.

И пытаться быть для этого зверья лучше, чем я есть на самом деле? Ну уж нет.

Едва я переступила порог кабинета ректора — уже второй раз за эти многострадальные сутки — в легкие тут же ворвался ароматный запах еды. Желудок тут же дал о себе знать, но к счастью, я стояла слишком далеко от стола ректора.

Зато теперь я прочно укрепилась в мысли, что Дарен Неррс совершенно точно надо мной издевался.

— Позвольте поинтересоваться, к чему был этот артефакт громкой речи? Куда меньше магических сил вы бы потратили на простого вестника, — спокойно полюбопытствовала я.

— Хотелось тебе отомстить, Браунс, — легко ответил ректор. И затем вдруг махнул на кресло напротив. — Присаживайся. Кажется, тебя не устроила академическая столовая? Так угощайся.

Чего?! Нет, он совершенно точно издевается. И чем дальше, тем больше. Я еще раз бросила взгляд на разложенный перед ним стол. Тушеные с трюфелями овощи, запеченные перепела… Неплохо жрете, то есть живете, господин ректор.

— Другим студентам академии тоже предстоит побаловать себя деликатесами?

— Финансирование — вещь не резиновая. И увы, если я буду кормить из своего кармана каждого студента по три раза в день, то мой бюджет прикажет долго жить.

— Я не ваш финансист, господин ректор. Думаю, я ничем не заслужила ваших оправданий, — ровным тоном произнесла я.

— Может, хотя бы чаю? Нам предстоит нелегкий разговор. — Мужчина бросил на меня насмешливый оценивающий взгляд. Он совершенно точно знал, что я откажусь. Но хотел проверить. Для чего?

— Нелегкий для меня? Да неужели? Это так неожиданно! А то я в канторовской академии, как на курорте. За одни сутки успела осмотреть столько достопримечательностей!

— Нелегкий для меня, — мягко ответил Неррс.

Он провел рукой над столом, и вся еда, что лежала на нем, начала проваливаться. Как в трясину. Интересные чары, ни разу с такими не сталкивалась. Жаль, что не удалось перехватить формулу, чтобы потом их изучить.

Новый взмах рукой, и из стола выполз чайник с двумя фарфоровыми чашечками от известного бренда “Ушки”. Думаю, мистер Неррс, лет эдак десять вы бы смогли кормить всю академию без особой дырки в бюджете.

Пока чай разливался сам по себе, ректор залез в верхний выдвижной ящик стола и протянул мне бумагу с гербом ВАКа — золотым гиппогрифом. А вот, видимо, и мой указ об отчислении. С гордым видом взяла в руки бумагу и… обомлела.

“Благодарственное письмо!

Высшая академия Кантора в лице ректора, Дарена Вестлея Неррс, выражает благодарность студентке Эрналии Краун Браунс за бдительность и своевременно проявленную реакцию в спасении студентки Нирамии Эшли и действующего на тот момент декана факультета искусств Амелии Росс.

В качестве поощрения студентке начисляется пятьдесят баллов. Также будут аннулированы баллы по ошибке руководства зачисленные студентке Эшли.

Д.В. Неррс”.

И когда я подняла непонимающий, но в то же время торжествующий взгляд на ректора, мне уже протягивали вторую бумагу. В этот раз без герба академии, но с личной подписью Неррса — ее я уже различала.

“Приношу свои извинения. Был не прав в следующих пунктах:

— в том, что заподозрил и обвинил в причастности к взрыву;

— в том, что непреднамеренно поспособствовал укрывательству бывшего декана;

— в халатности по отношению к драке со студенткой Шварц, а именно — в обвинении вас причастной к зачину драки.

Мною были произведены следующие действия:

— изучение магического фона на месте преступления, а именно взрыва;

— аннулирование преподавательской и деканской лицензии Амелии Росс (временным исполняющим обязанности декана назначается Д.В. Неррс);

— изучение личного дела студентки Шварц и личный серьезный разговор, поспособствующий раскрытию истинного положения дел;

— беседа с другими студентами, поспособствующая раскрытию истинного положения дел.

Дарен Неррс”.

Вот это я понимаю подход! Прям по пунктикам расписал. Я, правда, почувствовала эту насмешку, буквально сквозящую во втором письме. Мол, такой крутой ректор и отчитывается перед какой-то сопливой студенткой, как же — но решила закрыть на это глаза. Только что Дарен Неррс вырос в моих глазах как ректор. Мое желание “откровенно хамить” и “препираться” растаяло, будто его и не было.

— Я надеюсь вы понимаете, Браунс, что вторую записку из кабинета я вам вынести не дам?

— А вы умеете испортить момент триумфа, господин ректор. Но не переживайте, я ее запомню в мельчайших подробностях. — С улыбкой покачала головой, возвращая на стол записку с письменными извинениями. Ее тут же засосало магической трясиной, но в этот раз настолько медленно, что я успела перехватить формулу. Перехватить и запомнить. Видимо, Неррс почувствовал мое любопытство и не стал препятствовать получению знаний.

— Сколько у вас сейчас баллов, студентка Браунс? Только прошу, без перечислений. Ограничьтесь финальным “итого”.