119 дней до тебя (СИ) - Магарцева Юлия. Страница 82

— То есть, — опомнилась Нура. — Да, я тебя поняла. Нет-нет, я не думала об этом и… я, надеюсь, ты же не специально стал с ней встречаться, ведь так?

Он не ответил. Просто стоял и смотрел… грустно, в глаза.

— Эван?

— Что?

— Мы — друзья.

— Друзья. Конечно, да. Я помню.

***

Вторник, 12 декабря.

Первая половина дня.

Лёгкая, как пёрышко… его маленькая девочка. Смеётся, кладёт ладошки на его колючие щёки и внимательно заглядывает в глаза. Осторожная, всё понимает, жалеет его. Волосы мягкие, мягкие… и так вкусно пахнут, он гладит их и закрывает глаза от удовольствия. Она сама вся сладенькая (обнимает её), а зимнее слабое солнце через большое окно отражает янтарь её карих глаз. Копия мама… и он так сильно по ней соскучился.

— У тебя что, теперь там шрам? Как в фильмах-ужасах, страшный и с нитками?

— Нет, с чего это ты взяла, фантазёрка? Кто тебе вообще такое смотреть разрешал, а? Меня не резали, как арбуз… Вот тут, видишь эти пластыри?

— Да.

— Под ними огромные дырки. Туда втыкали толстенные иголки с трубками.

— У-у-у…

— Да-а.

— Больно было?

— Не помню, я спал. Скорее всего, нет, и, по-моему, было даже щекотно.

— Не правда. — улыбается девочка и оглядывается на брата.

— Как дела? — спрашивает и отец, взглянув на сына. — Справляешься?

— Не начинай, — качает головой Итан, — Не стану я тебе ничего говорить о делах. Но, только не волнуйся, ради всего святого, всё отлично. — спешно уверяет.

— Не сомневаюсь, — кивает Ричард. — И успокойся, со мной всё в порядке.

Сын неуверенно морщит нос.

— Ну и не верь. Я — бык. — шутит Ричард и щекочет дочку. — А как учёба?

Улыбка парня меркнет.

— Если какие-то сложности…

— Никаких сложностей. — не даёт договорить ему Итан. — У меня тоже есть связи и деньги. Я — генеральный директор, как-никак. С шикарной зарплатой!

Они посмеялись.

— Мне даже тачку выделили. Я обещал её не разбивать.

— Уж будь любезен, да. Побереги чужую собственность. Что ещё нового?

— Ты всё-таки пытаешься меня разговорить.

— Моё сердце здорово. Хватит держать меня в неведении. Мне даже газет не дают, не говорю уже о телеке… Глянь, пока никого нет, там что, шнур выдернули? Или в пульте просто батареек нет… подай-ка его. Быстрее!

— Не-а.

— Ну же, прекрати! Я его спрячу… Давай!

— Нет.

— Тогда давай поболтаем ещё. Поговори со мной.

— Ну, давай-давай.

— Что там Брэннан? Старый пень терпеть не может, когда я в отпуске.

— Недоволен. Бурдит и рассказывает всем, как ненавидит нас, но… по-моему, он отличный мужик. Президент компании из него, даже лучше, чем из тебя.

— О, ты врёшь… В отместку, да?

— Да, вру. — признаётся Итан и печально добавляет. — Знаешь, ты очень нас напугал.

— Знаю. — вздыхает мужчина и ухмыляется. — Особенно Дарьяна?

— Особенно его, да…

— Люси, — вошла в палату Оливия, — Спустись-ка. — попросила дочку.

Следом за ней появился и доктор Элиот.

Малышка спрыгнула с постели отца и пошла, забралась на колени брата, сидевшего у окна.

— Отлично, — после осмотра, констатировал врач. — Как ты?

— Не блюю. — уверил его Ричард. — Давай уже, отпусти меня домой. Не могу я здесь больше валяться без дела бревном.

— Через пару дней, — пообещал врач. — Если прекратишь попыток подкупить медбратьев.

— О, стукачи… Я попросил лишь отбивную. Одну чёртову сочную, кровяную отбивную. Не могу больше питаться этой проклятой кашей! А это твоё вонючее желе… я им скоро срать…

— Ричард! — оборвала его на полуслове жена и покосилась на дочь.

— А, — вскинул он брови. — Моя куколка! Иди ко мне, родная… обними папу. Прекрасное, полезное желе. Ты же его так любишь, я совсем забыл.

Пока родители беседовали с врачом, Итан получил несколько важных эмейлов. Извинился, поднялся и вышел из палаты в коридор, чтобы перезвонить.

Прошла неделя, и он сам не заметил, как пронеслось это время. Перелёты, поездки, бесконечные встречи. Он почти не ночевал в особняке, предпочитая большой мягкой постели в гостевой, жёсткую кушетку здесь, в больнице.

«Два пропущенных от «Джаред».

Парень сжимает меж ладоней телефон и поднимает взгляд на появившегося в дверях кардиохирурга.

— Я не против выписать его, скажем, в пятницу. — сообщил врач. — Шумов нет, давление стабильное. Отменю кое-что из лекарств… посмотрим, как пойдёт, и вперёд.

Этим же вечером друзья собираются в комнате подруг.

— Не трогай, говорю, не трогай!

— Потеснись-ка…

— Ай! Ты… Садистка!

— Немножко да-а…

Уже почти десять и всем завтра с утра на учёбу, но им всё равно, ведь это будет только завтра.

— Красный, левая рука! Крис, давай… левая.

— Ха! Есть…

— Мия… Ты чего, ещё не всё?

— Не могу… дотянуться…

На выходных в общежитии была тусовка, и кто-то забыл твистер[2] в холле. Мия его стащила.

— А-а!!! Тупая игра. Я всё, пока стоп.

— Слабачка.

— Ох, простите, сеньорита Эластика[3].

— Прощаю… Блин! Что это было? Ты меня что, сфоткала сейчас?

— Нет.

— Сфоткала! Я видела!

Они собираются так почти каждый день в последнее время. Развлекают себя, чем в голову взбредёт, едят вредности, смотрят фильмы.

— О, погодите. У меня, кажется, радикулит случился.

— В двадцать один?

— Я старая в душе.

— Да что ж такое… Нура!

— Что?

— Ты фотографируешь мою задницу?!

— Не твою! Мии.

— Вы там нормальные, нет?

— Целиком! Не только попу… Меня Эван попросил, ему там скучно, а ты смешная.

На столе пара пустых бутылок и остатки лёгкого вина в пластиковых стаканчиках. Из динамиков доносится музыка, а на полу непонятная скульптура из тел.

— Шея затекла, — стонет Мия. — Играем, а то я так долго не выдержу. Я может и выносливая, но…

— Окей, поехали. — крутит стрелку Нура. — Бо, синий, правая нога. «Сини-и-ий», Бо-о! Ты чего, это ведь даже не близко?

— Я дальтоник. — отзывается пухлый, румяный парнишка, с прилипшими кудряшками к вспотевшему лбу.

— Ты просто пьян…

— Крис?

— Да, давай.

— Левая нога на жёлтый.

— Минутку… Есть! — со страшной лёгкостью выгибается она, словно резиновая, — Приве-ет, — и улыбается Боригарду. — Уу, какие щёчки…

— Последнее фото. — смеётся Нура и срабатывает вспышка.

— Оставь мой телефон в покое! — выкрикивает бывшая неформалка, всё ещё с «неформальным» характером, и падает на спину. — Всё, я сдаюсь.

— Крис, мобильник. — кивает соседка подруге, на её «поющий» сотовый. Та хватает его, непременно ожидая увидеть на экране своего обожаемого Рика, но кривит рот и, выгнув бровь, подносит к уху:

— Алло… Тихо всем! Чего-о? А ты вообще кто? О, ясно… Да-да, она рядом, сейчас. Это тебя. — протягивает Нуре, а заметив в её глазах растерянное замешательство, терпеливо добавляет. — Цукерберг[4]!

— А, — с облегчением выдыхает девушка и принимает телефон. — Да?

— Кай. — тихонько сообщает Кристина, тем временем, всем остальным.

— ЗдорОво, эт я, — слышит Нура в ответ немного смешной, ломаный мальчишеский голос местного умника-программиста. — Вспомнил, что у меня есть номер Торрес… Лень тащиться.

— Понятно. — улыбнулась девушка, ведь он, и правда, жил слишком далеко… через целых три двери. — Что-то не так?

— Да нет, вроде всё нормально. Я тут повозился малость… Ты просила полностью его почистить от вирусов, но в нём не было вирусов. Зато, было кое-что другое. Ты знала, что за тобой следят?

— Ум…

— Вернее, отслеживают твоё месторасположение. Это похоже на программу…

— Знала! — перебила его Нура, чересчур громко, и друзья, разом, на неё посмотрели. — ЗнаЮ, вернее. Да.

— Оке-ей, — задумчиво пропел парнишка. — Ла-адно. Сделаю вид, что это не странно.

— Это… Да, это немного необычно. Если честно, я именно её и хотела чтобы ты удалил… эту программу. Или, как вы там делаете… Можешь?