Похититель жизней - Хенди Барб. Страница 70

— Ватц!

Мальчишка лишь проворчал что-то и не просыпаясь перевернулся на другой бок. Тогда Магьер повернулась к Лисилу.

— Это был он, — сказала она тихо, — тот, из моего видения. Это он приходил ко мне сегодня ночью.

Лисил даже не сразу понял, что она имеет в виду, но и поняв, отчего-то не выказал ни малейшей радости по поводу того, что они наконец отыскали загадочного убийцу. Вместо этого он закрыл глаза и тяжело уселся на край нижней койки напротив спящего Мальца.

Магьер оставалось только недоумевать, что с ним сталось.

— Ты уверена? — спросил наконец Лисил.

— Он был одет как аристократ, в черном плаще хорошего покроя, — задумчиво отозвалась Магьер. — В тот день, когда мы прибыли в Белу, в зале городского совета его не было — это я точно могу сказать. — Голос ее зазвучал решительней и тверже. — Тем не менее на руках у него черные перчатки — и тоже идеального покроя. Как по-твоему, много в Беле найдется так одетых вампиров?

— Проклятие, — пробормотал Лисил, — это даже для меня чересчур заумно.

— Почему? — удивилась Магьер. — Теперь-то как раз все будет просто. Я видела убийцу Чесны. Мы ведь приехали сюда, чтоб его найти, разве нет?

— Нет, — шепнул Лисил.

Магьер присела на корточки — не без труда, потому что ушибленный бок болел все сильнее. Заглянула в лицо Лисила — и он ответил ей твердым немигающим взглядом.

— В моей комнате, — сказал он, — был… Крысеныш.

Услышав это, Магьер мгновенно позабыла обо всем:

— Крысеныш?!

— Он изменился, — продолжал Лисил, — был одет богато… и с мечом. Плюгавый этакий вояка. И все же это был именно он.

Вот такого оборота дел Магьер никак не могла предвидеть. Она медленно покачала головой.

— Только не говори, что и у него руки были в черных перчатках.

Лисил тоже покачал головой:

— Вот этого я не помню.

Смятение и усталость прогнали остатки гнева, который охватил Магьер при виде черных перчаток вампира-аристократа. В свое время Крысенышу, Рашеду и Тише хватило ума и хитрости прятаться среди простых смертных, — правда, то было в захолустном городке, а не в столице королевства. Так с какой же стати сейчас Крысенышу водить дружбу со спятившим вампиром, который убивает видных жителей столицы и даже не ради того, чтоб напиться их крови? Забывшись, Магьер резко встала и охнула, согнувшись в три погибели от боли, пронзившей бок.

Лисил поймал ее за рубаху, приподнял край. Магьер машинально оттолкнула его руку:

— Ты куда это лезешь?

— Нашла время изображать оскорбленную невинность! — проворчал он. — Тебе ведь тоже крепко досталось, верно? А теперь сядь.

Магьер так устала, что у неё не было сил спорить. В конце концов, не в первый раз они обрабатывают друг другу раны. Она послушно уселась на краю койки, и Лисил снова приподнял ее рубаху.

— Да, — заметил он хмурясь, — уж теперь никто не скажет, что у тебя слишком бледная кожа.

Магьер задрала повыше рубаху, извернулась, чтобы своими глазами убедиться в его правоте. На боку, в том месте, куда пришелся удар вампира, бледная кожа и впрямь отливала нездоровой желтизной. Иссиня-черный след от ушиба был ещё заметен, но едва-едва — словно ее ударили не сегодня ночью, а несколько дней назад.

— Что ты, что этот пес — одного поля ягоды, — вздохнул Лисил и, за спиной Магьер свернув одеяло валиком, придвинул его к стене. — Впрочем, мазь, я думаю, должна хотя бы отчасти облегчить боль. Ну-ка, откинься на спину.

Магьер подчинилась, и если до сих пор ей не хотелось, чтобы с нею нянчились, — все мыслимые возражения потонули в новом приступе боли.

Лисил расстегнул на ней рубаху почти до груди. Магьер с трудом подавила неуместное желание оттолкнуть его и расстегнуться самой. Он распахнул рубаху, обнажив ребра и живот Магьер, и окунул пальцы в кувшинчик с мазью, стоявший на сундуке. Затем он принялся равномерно и осторожно накладывать мазь на ушибленный бок напарницы, и хотя она скривилась от боли, на уме у нее по-прежнему было другое — загадка убийства Чесны, к которой в эту ночь прибавилось еще несколько неизвестных.

— Что делает здесь Крысеныш? — вслух проговорила она. — В Миишке он был более жестоким, чем Рашед или Тиша, но все равно это не то же самое, что убивать, даже не напившись крови жертвы. На него это не похоже.

— Я ведь говорил тебе, когда мы уходили из дома О'Шийна, что в этом городе кто-то ведет собственную «охоту». — В голосе Лисила отчетливо слышна была раздраженная нотка. — Я только не знал тогда, что «охотник» — этот дрянной оборвыш.

Пальцы его уверенно и ловко касались ее нижних ребер, обводя по краю мраморно-белый живот. Вполне вероятно, что пара ребер от удара треснула, но боль уже притуплялась, а там, где легла мазь, и вовсе стихла, и тем острее ощущала Магьер каждое случайное прикосновение Лисила к ее животу.

— Объясни, будь любезен, — устало проговорила она.

— Посмотри, что получается, — отозвался Лисил. — Убийца бросил труп Чесны на крыльце дома ее отца, однако сам он ничем не связан ни с Ланджовом, ни с городским советом. Для чего же тогда он так поступил? Устрашения ради? Вполне вероятная причина, только зачем ему понадобилось кого-то устрашать? И как же поступили после этого Ланджов и городской совет?

— Наняли нас, — ответила Магьер.

— Сначала пропадают люди, и кое-кого из пропавших находят мертвыми, потом убивают Чесну. Как будто некто счел, что еще недостаточно привлек внимание, и решил более громогласно заявить о себе.

Магьер поджала губы, не желая даже думать о том, к какому выводу подталкивают ее рассуждения Лисила.

— Наживка, — прошептала она. Лисил кивнул:

— Именно… И мы с тобой ее с готовностью заглотили. Точь-в-точь как те крестьяне, которым мы столько лет морочили голову. И вот нынешней ночью Крысеныш — на свой неповторимый манер — устроил нам торжественную встречу.

— Но тогда почему убили О'Шийна? — спросила Магьер. — Если дочь советника убили только для того, чтобы заманить нас в Белу, что-то здесь определенно не сходится. О'Шийн был убит уже после нашего приезда.

— Вот этого я не знаю, — покачал головой Лисил. — Бела — большой город, и возможно, вампирам тоже нелегко было нас отыскать — вот они и сделали так, чтобы мы объявились сами. Быть может, у Крысеныша есть способ как-то следить за нами и днем.

Покрывая мазью бок Магьер, Лисил нечаянно задел запястьем ее бедро. Магьер вздрогнула — больше от боли, чем от жаркого волнения, которое пробуждали в ней руки Лисила. Полуэльф тотчас отстранился и нахмурился.

— Похоже, у тебя и на бедре изрядный ушиб, — заметил он.

— Да нет, все в порядке, — возразила Магьер и попыталась сесть.

— Не дури! — прикрикнул он строго и, толкнув Магьер в плечо, вынудил ее опять откинуться на спину. — Завтра нам работать, и хотя на тебе все само заживает, даже дампиру иногда не мешает подлечиться.

Магьер так разозлилась, что почти позабыла о стеснении. Она оперлась на локти, а Лисил между тем хладнокровно расстегнул на ней пояс и, осторожно приспустив штаны, принялся осматривать ее бедро. На бледной гладкой коже отчетливо виднелся след ушиба.

Лисил принялся накладывать мазь, и Магьер стиснула зубы, чтобы ненароком не дернуться и не вызвать у него новый приступ заботливости. И лишь когда боль — уже привычно — притупилась, на смену ей пришло странное чувство, которое вызывали у Магьер прикосновения полуэльфа — неловкость и в то же время удовольствие.

Она окинула взглядом Лисила, обнаженного до пояса, — и все вампиры-убийцы, сколько бы их ни было в Беле, тотчас вылетели у нее из головы.

— Нужно будет подыскать тебе рубашку, — тихо проговорила она.

— Ты сейчас, между прочим, тоже не образец опрятности, — отозвался Лисил. — Если, конечно, не объявить эти пятна копоти дампирскими знаками отличия. Что ж, одно хорошо — по крайней мере, тебе не придется силой стаскивать с меня старую рубаху.

Все тело Магьер мгновенно напряглось, и она, почти ударившись в панику, торопливо встала и не без труда застегнула штаны.