Художник смерти (СИ) - Глебов Виктор. Страница 14

Размышления Эла прервал насмешливый каркающий голос:

— Что, интересно?

Демоноборец медленно обернулся. Старуху стояла на пороге, опершись плечом об откос. На её изборожденном морщинами лице кривилась усмешка.

— Вижу, тебя не учили манерам, — заметила она, заходя в дом. — Или ты растерял их во время бесконечного путешествия?

— Не знаю, станет ли мой путь бесконечным, — отозвался Эл, кладя на место листок с волшебными чертежами, который держал в руке. — Полагаю, всё кончается рано или поздно. И моим скитаниям однажды наступил конец.

Колдунья покачала головой.

— Вечна только смерть, — проговорила она. — Что ты хотел найти в моём скромном пристанище?

— Тебя.

— Снова накопились вопросы, на которые я не дам ответа? — усмехнулась старуха.

— К чему эта таинственность? Ты же знаешь, кто я.

— О, да!

— Так позволь помочь. Я вижу, что ты не просто так осталась в Даармахире.

— Конечно, не просто так. Куда, по-твоему, может податься человек моих лет? Ты же видел, что творится вокруг. Пустошь полна опасностей, а здесь я защищена барьером.

— Я говорю о другом.

— Да? — Эл поймал брошенный на себя быстрый взгляд. — О чём же?

— Ты словно дежуришь здесь. Ждёшь чего-то.

— Такое у тебя сложилось впечатление? Что ж, не стану спорить. Я жду, когда настанет мой час отправиться в мир мёртвых.

— Твой ответ уклончив.

— А ты очень проницателен. Зачем же тебе мои разъяснения? Справляйся сам, демоноборец.

— Было бы проще…

— Если бы ты убрался отсюда, — перебила старуха.

— Я не могу. Сюда едет человек, который жаждет перекроить мир по своему усмотрению.

— Да? Ну, может, для этого самое время? Или ты не согласен с его видением?

— Не согласен.

— Тебе нравится то, что ты видишь вокруг?

— Это лучше, чем то, что задумал…

— В любом случае, меня это не касается. У тебя здесь свои дела, а у меня свои.

— Я видел, что задумал тот человек. Тебе бы тоже не понравился его план.

— Вполне возможно. Однако это ничего не меняет.

— Ему нужны жители Даармахира.

— Неужели? Значит, его ждёт большой сюрприз.

— Я должен убедиться, что он их не получит.

Старуха приподняла седые брови.

— Тебе мало того, что их здесь нет?

— Мне кажется, это не совсем так. Кто-то же видит сны о прошлом.

Колдунья покачала головой.

— Ничем не могу тебе подсобить. Все, кого я знала, мертвы, и уже давно.

— Но ты здесь и ждёшь чего-то. Ждёшь каждую ночь. Я прав?

— Не старайся. Я не отвечу на твои вопросы.

— Зачем ты изучаешь некромантию?

— А ты настырный, демоноборец. Словно и не слышишь меня. Но и я упряма.

— Не сомневаюсь. Я видел, какой ты была.

Старуха уставилась на собеседника пристально и холодно.

— Ты говоришь о снах? — спросила она после небольшой паузы.

— Именно. О снах, которые являются совокупным воспоминанием жителей Даармахира. Ты искала того, кто убивал.

— И ты хочешь знать, нашла ли?

— Да.

— Что ж, ладно. Я нашла убийцу. Но остановить не сумела. Теперь ты доволен?

— И он убил всех, кроме тебя?

— Именно так, — в голосе старухи зазвучала горечь. — Мы оказались бессильны. Мы, остановившие орду!

Эл заметил, как сжались кулаки колдуньи, как заходили желваки под морщинистой кожей.

— Когда всё это произошло?

— Это не закончилось, демоноборец. Поэтому я здесь. Ты прав: часовой всегда на посту. Пока смерть не заберёт меня.

— Кто убийца?

— Не скажу.

— Почему?

— Тебе незачем это знать. Оставь меня в покое! — выцветшие глаза сверкнули, и Эл на миг увидел колдунью такой, какой она была когда-то.

— Зачем ты изучаешь некромантию? — спросил он. — Хочешь оживить обитателей Даармахира? У тебя ничего не выйдет.

— Я знаю! — резко ответила старуха. — Всем известно, кто может это делать. Вы.

— Правильно. Тогда зачем…

— Это не для того, чтобы воскрешать. И закончим на этом. Думаю, теперь ты успокоился?

— Нет.

— Я не посягаю на твоё ремесло. Что ещё тебе нужно? Не веришь мне?

Старуха не скрывала раздражения. Эл видел, что ей хочется, чтобы он ушёл.

— Кого ты хочешь упокоить? — спросил он. — Убийцу?

Колдунья тяжело и судорожно вздохнула.

— Не зря о тебе ходят легенды, — проговорила она спустя несколько секунд. — Вижу, ты, и правда, профессионал.

— Позволь мне сделать это за тебя, — сказал Эл.

Они встретились взглядами. Выцветшие и усталые глаза пристально смотрели в бездонные чёрные.

— Что ж… — медленно и неуверенно проговорила старуха. — Если судьбе стало угодно, чтобы ты явился сюда сейчас… Быть может, мне действительно пора передать эстафету.

— Расскажи мне всё без утайки, — предложил некромант. — Отправлять зло туда, где ему место, — моя работа. Не твоя. Ты заслужила покой. И что ты, в конце концов, теряешь?

— Только чувство, что ещё нужна, — усмехнулась старуха.

— Пора поставить точку, — сказал Эл.

Колдунья медленно кивнула.

— Ты прав, демоноборец. Не думала, что тебе удастся меня уболтать, но, видимо, пришло время похоронить мертвецов. Идём со мной. Я всё тебе объясню.

Глава 20

Въехав на поросший низким кустарником холм, Художник увидел простиравшееся до горизонта пространство, блеск моря и гигантский шпиль, вершина которого терялась в призрачной дымке. Похоже, именно к нему вели спрятанные в земле жилы, по которым текла энергия, питавшая защитный купол Даармахира. Что это за сооружение, одиноко возвышавшееся посреди Пустоши, Художник понятия не имел и даже не мог предположить. И что ждало его там — тоже. Но он не боялся. Путник был уверен в себе и в успехе своей миссии. Разве не дала сама судьба ему в руки оружие, способное перекроить мир? Разве не привела она его к Чёрной Звезде, чтобы он обрёл необходимую силу? Посланник реальности, ждущей своего преображения, Художник просто не мог проиграть. Любые помехи, любые препятствия, казались ему смехотворными. Ничто не было способно остановить его. Остался последний этап, последний город, последняя жертва. И задуманное свершится!

Тронув поводья, Художник заставил лошадь спуститься с холма и двинулся по направлению к шпилю.

Мысли всадника занимали воспоминания. Он щадил лошадь, так что она шла медленно, и это позволяло Художнику думать. В последние годы ему всё труднее давалось вызывать в памяти события прошлого. Он едва мог представить лицо матери или отца, а внешность брата и вовсе стёрлась, превратившись в расплывчатое пятно. А может, это была сестра? Предположение, не впервые закравшееся в голову, заставило всадника нервно выпрямиться, расправив плечи. Губы сжались, красиво изогнутые брови нахмурились. Нет, он не мог настолько всё позабыть! Ведь эти люди — те, ради кого он предпринял своё нелёгкое путешествие. Сколько оно уже длилось? Художник давно потерял счёт годам. Осталась лишь цель.

В тот день, когда мальчик потерял родных, он, охваченный ужасом, полз по Пустоши, чувствуя, как кровь, запекаясь, стягивает его кожу. Не его кровь.

Руки и ноги работали сами собой. Они тащили перепуганного мальчика прочь от места бойни, подальше от дома, где умерли отец, мать и… В общем, все, кто был дорог ему. Эти люди составляли для него основу мира, а теперь их не стало! Оборотни, огромные, лохматые, воняющие смрадом, уволокли их, оставляя на полу и стенах алые следы. Они утащили бы и мальчика, не будь их всего трое. Он понимал это частью охваченного паникой сознания, а потому полз изо всех сил. Чудовища должны были вернуться за ним, поэтому мальчик торопился добраться до Зоны. Так называлось очень старое, почти развалившееся строение, обнесённое ржавой сеткой с намотанной поверх колючей проволокой. В ней имелись лазы, через которые можно было попасть за периметр. Никому в здравом уме не пришло бы в голову пробираться туда, но у мальчика не было выбора. Он слышал байки о том, что в Зоне обитают существа, по сравнению с которыми оборотни могли показаться безобидными ягнятами, но этих жутких мифических тварей он никогда не видел, а вот с убийцами своей семьи столкнулся только что. И дожидаться их возвращения мальчик не собирался. К тому же, не было нужды проникать в само здание. Достаточно было попасть за сетку. Он мог влезть в дыры, а вот для оборотней они были слишком малы. Мальчик надеялся, что чудовища не сумеют ни порвать сетку, ни перебраться через неё. Если же да… Ну, тогда придётся искать убежища внутри здания. Но эта перспектива не ужасала мальчика так, как уверенность в том, что оборотни уже идут по его следу, припадая к земле влажными чёрными носами.