Сердце лича (СИ) - Глебов Виктор. Страница 17

— Сию минуту, господин! — толстяк выхватил из складок одежды большой ключ и бросился к висячему замку.

Отомкнув его, он подозвал двух рабов и приказал открыть ворота. Тяжёлые створки со скрипом разошлись, но за ними виднелась лишь тьма.

Когда Ирдегус и Грингфельд в сопровождении Патигора вошли в пещеру, колдун щёлкнул пальцами, отчего тотчас вспыхнули несколько десятков факелов, вставленных в железные гнёзда на стенах. Огонь осветил стоявший в центре огромный треножник, на вершине которого медленно разгорался кристалл размером с человеческую голову. Внутри него пульсировали красные огоньки. Самоцвет был причудливо огранён в виде паука. Вокруг него плечом к плечу стояло около полусотни рослых воинов в сверкающих доспехах — явных новоделах. Они были вооружены зазубренными мечами и топорами. На головах красовались шлемы, выполненные в форме вороньих голов, лица скрывали глухие забрала с узкими прорезями для глаз.

— Мои занятия наконец-то увенчались успехом! — возгласил Ирдегус, воздевая руки и широким жестом обводя пещеру. — Я больше не нуждаюсь в помощи шасайетских колдунов! Мои големы ничуть не хуже: они сильны, послушны и абсолютно бесстрашны.

— Я так понимаю, они пустые, — проговорил Грингфельд, подходя к крайнему воину и костяшками пальцев ударяя его в грудь.

Гулкий звук, раздавшийся под сводами, был ему ответом.

— Они наполнены силой Паука! — Ирдегус указал на теперь уже пылавший ослепительным светом шар. — Демон, заключённый в нём, согласился на определённых условиях помочь мне!

— На каких именно? — поинтересовался Грингфельд, с подозрением вглядываясь в пульсирующие рубиновые огоньки.

Ирдегус быстро облизнул губы.

— Я освобожу его из этого кристалла и подарю новое тело.

— Чьё?

— Он сам выберет. Для этого ещё не пришло время.

— Надеюсь, не одного из нас?

— Нет, это оговорено в договоре.

— Могу я его прочесть?

Колдун усмехнулся.

— Он устный! Как, по-твоему, этот кристалл мог расписаться?

— Он нас слышит? — помолчав, спросил Грингфельд.

— Кто знает? Возможно. Во всяком случае, ему известно многое из того, что казалось скрытым. Хотя и не всё.

— До сих пор не могу понять, как ты с ним общаешься. И почему скрываешь это от меня.

Колдун развёл руками:

— Есть вещи, которых лучше не знать.

— Ты думаешь, меня может что-то смутить? — Грингфельд презрительно усмехнулся.

— Нет-нет, — поспешил заверить его Ирдегус. — Просто демон не желает раскрывать своих тайн без необходимости, а я слишком дорожу его расположением, чтобы рисковать. Поэтому тебе придётся смирить любопытство.

Грингфельд только неопределенно пожал плечами. И всё же на его неестественно бледном лице легко читалась неудовлетворённость ответом Ирдегуса.

Закончив осмотр, они снова поднялись в восьмиконечную комнату, где пылал огненный бассейн.

— Скоро начнётся большая игра. Мы должны всё время поддерживать связь, — сказал колдун, садясь в своё кресло.

— Согласен, — кивнул Грингфельд, подходя к окну. — Ты не против?

— Нет, разумеется, — отозвался колдун, постаравшись сделать равнодушное лицо.

— До встречи, — сказал Грингфельд, вставая на самом краю проёма. — Надеюсь, она будет скорой, — с этими словами он шагнул в пустоту.

До слуха Ирдегуса донёсся сильный хлопок, словно десятью футами ниже развернулся парус. Судорожно сглотнув, колдун провёл рукой по лицу, стирая невидимый пот. Он был рад, что его посетитель ушёл. Хоть они и были союзниками, Ирдегус так и не научился чувствовать себя рядом с ним в безопасности.

Глава 19

Солнце едва поднялось над зубчатой кромкой леса, когда Колмер и два его спутника пересекли границу и въехали в Карсдейл. Темнеющее небо предвещало дождь, но пока бледный солнечный свет ещё золотил доспехи лесовиков.

Все трое ехали молча, поглядывая по сторонам и свободно держа поводья — лошади шли мелкой рысью, прядая ушами и время от времени тихо всхрапывая. Воспитанные опытными наездниками, они с рождения привыкли слушаться и понимать своих хозяев.

До столицы Карсдейла, Альтадаима, оставалось двенадцать дней пути, и Колмер сомневался, что, даже если им удастся доставить Рогбольда в Туманный Бор, его присутствие что-нибудь изменит в предстоящей войне. Тем не менее, он был полон решимости исполнить приказ королевы как можно точнее и быстрее. Его спутники, одни из лучших воинов Эльдора, также состоявшие в корпусе Особых Поручений, носили имена Эормий и Радибор.

Покачиваясь в седле, Колмер вспоминал недавний разговор, произошедший за день до того, как королева Ниголея послала его с поручением. Тогда к нему пришёл принц Рэмдал и завёл разговор о том, как печальна и неожиданна смерть короля, об угрозе, нависшей со стороны пиратов, посетовал на то, что королева Ниголея, его сестра, оказалась вынуждена взвалить на свои хрупкие плечи груз ответственности, особенно тяжкий в годину войны.

Не будь принц Рэмдал родным братом королевы, Колмер заподозрил бы измену и, не раздумывая, доложил лорду Марсингу. И предателя постигла бы заслуженная кара. Но, поговорив с Рэмдалом, Колмер решил, что принц просто ревнует, потому что не ему достался трон, и не может сдержать чувства. Однако теперь, вдали от Туманного Бора, не имея возможности предупредить королеву или Марсинга, Колмер начал думать, не проявил ли он непозволительную снисходительность, и не станет ли его молчание причиной непоправимого.

По широкой, усыпанной мелким гравием дороге неторопливо шли двое: чуть заметно прихрамывавший человек и большая лохматая собака, абсолютно чёрная, с янтарно-жёлтыми глазами. Её хозяину на вид можно было дать лет тридцать. Светлые волосы падали на красивое мужественное лицо, поперёк которого белел косой шрам, оставленный несколько лет назад палицей беззаконника — шипы рассекли кожу и мышцы, но лишь оцарапали кость.

Впрочем, не только это напоминало человеку о великой битве, когда армия Красного Дракона штурмом взяла Зиндабар, столицу Сибарга, его родины. Многие воины полегли тогда, до последнего вздоха защищая город от полчищ троллей, орков, огров и других приспешников Великого Жреца, называвшего себя Устами Кровавого Бога, вечно ненасытного Молоха. Напоминали о ней ещё меч и кинжал, которые он раздобыл в побеждённом и разорённом Зиндабаре перед тем, как покинуть его. И воспоминания об этом сражении преследовали Рогбольда многие годы, даже после того, как он осуществил месть и исполнил обет — сорвал атаку драконов Кайена, Повелителя Ящеров, во время Первой Великой Битвы.

Впрочем, на дороге, ведущей в столицу Карсдейла, Рогбольда занимали гораздо более насущные, сиюминутные мысли: бэнты, которые он раздобыл восемь дней назад, прикончив нескольких грабителей, решивших, что им попалась лёгкая добыча, подходили к концу, тем более что было монет не так уж много — карманы простых бандитов никогда не распирало от сокровищ. Деньги быстро попадали в руки лихих людей и так же стремительно их покидали.

По этой причине Рогбольд решил остановиться в одной из городских таверн, надеясь, что цены в ней окажутся не слишком высокими. В любом случае, он не собирался долго засиживаться на одном месте — через три-четыре дня путник рассчитывал поступить наёмником в армию Гармаста, собиравшегося, по слухам, объявить войну своему дальнему соседу, правителю Ольтодуна. Властители не поделили реки Заилон и Серую, протекавшие неподалёку от границы и в условиях жаркого климата имевшие большое значение.

Когда-то наёмник мечтал о том, что прославится в битвах, и отец признает своего незаконнорожденного сына. Рогбольда не манили богатство — он всегда чувствовал, что рождён для битв. Его угнетало лишь то, что его братья, сыновья законной супруги Хаиззла, росшие неженками и слабаками, повсюду рассказывали, что он грубый солдафон, интересующийся лишь оружием, и даже его победы на турнирах и в бою вызывали у них одни насмешки. Его отец сам был воином и поощрял увлечение Рогбольда, проявившееся с раннего детства, но не приближал его к себе, обращаясь с бастардом скорее как с любимым слугой, а не сыном. Это оскорбляло мальчика, а затем и юношу, который чувствовал, что по духу он ближе отцу, чем братья. И всё же… в глазах общества он оставался незаконнорожденным ублюдком, которого опекали, но которому не позволяли забыть своё место.