Семейный портрет с колдуном (СИ) - Лакомка Ната. Страница 37
Прятаться и правда не было никакого смысла. Я вышла из своего укрытия, пытаясь скрыть, что чувствую себя не лучше леди Хлои.
- Меня сейчас стошнит, - коротко сказала я, направляясь к двери. – Прошу извинить.
Я дернула дверную ручку, но дверь не открылась. Не двинулась даже на дюйм, словно припаянная к дверному обкладу. Опять колдовство…
- Потрудитесь выпустить меня, - произнесла я строго, не глядя на колдуна.
- Зачем? – поинтересовался он. – Разве вам не понравилось?
- Ваши фокусы вызывают только брезгливость, - я снова дернула дверь и снова безуспешно.
Стоять спиной к врагу было уже нелепо, и я обернулась.
- Так-то лучше, - похвалил граф. – Мне приятнее видеть ваше личико, чем спину. Значит, вам не понравилось?
- Кому может понравится такое скотское поведение? – отрезала я. – Только животному, вроде вас.
- И вроде леди Крайтон? – лукаво осведомился он.
- Сомневаюсь, что ей понравилось.
- Может и не понравилось, - согласился колдун очень легко. – Но у них нет другого выхода.
- У них? – этот вопрос сорвался с моего языка помимо воли. Почему? Мне ведь нет никакого дела – одна у графа любовница, или целый легион!
Но колдуна порадовало мое любопытство, и он с удовольствием ответил:
- Такова участь тех шлюх, которые выходят за положение и деньги, а не за мужчину. Потом они умоляют, чтобы их взяли. Умоляют на коленях, ищут встречи, терпят пренебрежение и, порой, издевательства.
- И вы удовлетворяете эти просьбы? – спросила я сквозь зубы, закипая, как вода в чайничке под крышечкой.
- Иногда, - он засмеялся.
- Это мерзко!
Он прекратил смеяться и подался вперед, оперевшись локтем о колено и внимательно глядя на меня. Зеленые глаза блестели при свечах, отражая каждый огонек пламени крохотной искоркой.
- С вами будет то же, если выйдете замуж без любви, - произнес Вирджиль Майсгрейв тихо и раздельно.
- Никогда! – пылко возразила я.
- А мне кажется это очень вероятным, - он поднялся и медленно подошел ко мне.
На всякий случай я подергала дверную ручку, но она не поддалась. Лесной кот поймал мышку и теперь играл с ней, а исход игры был вполне ясен. Но я не собиралась сдаваться без боя.
Граф подошел совсем близко, и я почувствовала дурноту, ощутив исходивший от него запах – пряный запах плотской любви, греха, порока…
– Вам ведь понравилось, - сказал колдун почти шепотом. – Вам понравилось то, что вы видели, Эмили.
- Вы с ума сошли.
- Иначе вы бы давно убежали отсюда с криками ужаса. А вы… продолжали смотреть, - он наклонился совсем близко.
Я отступила, прижавшись спиной к двери, и сказала с вызовом:
- А вы не поняли, почему я дождалась конца вашего отвратительного представления?
- Почему же? – приподнял он брови.
- Чтобы наверняка избежать ваших домогательств, - отчеканила я. – Прерви я вашу игру на середине, ваша страсть могла грозить и мне. А так… вы потеряли свою мужскую силу хотя бы на час.
- На час! – он расхохотался так искренне, будто я славно пошутила про котиков и собачек. Но колдун тут же оборвал смех и оперся ладонью о дверь, поставив руку рядом с моей головой. - Ладно, пошалили – и хватит, леди Валентайн. Вообще-то я позвал вас для разговора.
- Неужели? – нарочито изумилась я. – Кто бы мог подумать?
- Мне нравится, как вы отчаянно храбритесь передо мной, но вам уже пора начинать бояться, - он внимательно смотрел на меня из-под полуопущенных ресниц.
Странный, опасный, грешный до самого донышка души колдун. Развратник, циник, но… неизменно очаровательный. Я могла гневаться, могла злиться, вынуждена была скрывать страх, но не могла не признать, что он очаровывает. Всем – манерой разговора, ленивой грацией движений, взглядами… Такие мужчины притягивают женщин, как магнит булавки. Но я – не булавка. И меня он точно не получит. Ни за что, ни при каких условиях…
- Пришло письмо из пансиона святой Линды, - сказал граф, и на его щеках заиграли озорные ямочки. – Ответ именно такой, как я и предполагал. Там никогда не обучалась леди Эмилия Валентайн. Никогда. Слышите?
- Вы нагло лжёте, - я ещё старалась сдерживаться, но так и подмывало расцарапать ему лицо в лучших традициях торговок зеленью из Саммюзиль-форда.
- У меня есть письмо от настоятельницы, с печатью и подписями свидетелей, - ответил колдун. – Подумываю предъявить его королеве. Вместе с письмом из Линтон-вилля.
- Я училась там! Здание из серого камня, липы на заднем дворе, настоятельница – мать Бевина…
- Нет ни одной записи о приёме и выпуске леди Эмилии Валентайн, - перебил он меня, говоря вкрадчиво. – Представляете, как расстроится Аселин, когда узнает об этом? А вы расстроитесь?
- Я сама съезжу в пансион, - сказала я твердо, - и попрошу настоятельницу написать письмо. И брошу его вам в лицо!
- Какие громкие слова, - поцокал он языком. – Туда ехать два дня.
- Не страшно!
– А ведь мы могли бы решить всё менее затратным способом и более приятным, - он коснулся розы в моей прическе, а потом накрутил на палец локон моих волос.
Это прикосновение подействовало на меня, подобно удару молнии. Я дёрнулась, ударившись о дверь затылком, и ещё больше рассмешила колдуна.
- Осторожнее, моя красавица, - произнёс он воркующим голосом. – Я не заметил в вас колдовской силы, позволяющей проходить сквозь стены. Так что?..
Он попытался погладить меня по щеке, но я отвернулась, избегая его прикосновения:
- Не смейте меня трогать!
Рука графа повисла в воздухе, а потом он отошел от меня, к столу, чтобы снять нагар со свечей.
- Я подожду, Эмили, - сказал он с улыбкой, показавшейся мне отвратительной. – Пока подожду.
- Чего же вы будете ждать? – спросила я, нашаривая дверную ручку.
- Одного из двух, - он философски пожал плечами. – Либо вы исчезаете отсюда и никогда больше не появляетесь ни в столице, ни в поле зрения Аселина, либо… становитесь моей любовницей. Второе мне приятнее, если вас интересует мое мнение.
- Не интересует!
- Я предполагал нечто такое, - состроил он скорбную физиономию. - Ах да, есть ещё третий вариант развития событий. Вас обвиняют в мошенничестве, в краже чужой личности, в присвоении состояния покойной четы Валентайн и сажают в тюрьму. Возможно, даже казнят. Если у вашей настоящей личности есть более страшные преступления. Вы никого не убили?
- Не смейте обвинять меня, - я поискала глазами, чем можно было швырнуть в наглеца, но рядом ничего подходящего не оказалось, - я не убийца. Чего нельзя сказать о вас!
- Даже не скрываю этого, - признался он. – Всем в королевстве известно, что Вирджиль Майсгрейв в четырнадцать лет прикончил своего папашу – самого могущественного колдуна своего времени, а вместе с ним – брата-бастарда и мужа своей племянницы, который был редким дураком. Прикончил всех в одну ночь. Были трое взрослых мужчин, а потом - пам! – он поднял руку, сжатую в кулак, и резко разжал пальцы. – И никого нет. Так, пара косточек, три черепушки и несколько кусочков мяса.
Невозможно было понять – говорит он правду или опять паясничает, но звучало всё ужасно и отвратительно.
- Я поеду в пансион святой Линды, - сказала я, - и привезу доказательства. А вы можете угрожать мне, можете устраивать свои мерзкие спектакли, но я не позволю вам решать мою жизнь. И разоблачу вашу ложь, чтобы вы больше не смели угрожать мне.
- Удачи в намерениях, леди Валентайн, - сказал он ласково и взмахнул рукой.
Я не смогла побороть страха и зажмурилась, ожидая какого-нибудь смертоносного колдовства, но дверь за моей спиной неожиданно открылась, и я вылетела в коридор, как пробка из бутылки.
Дверь захлопнулась перед моим носом, и я сразу бросилась бежать по полутемному коридору, не зная, куда бегу. Главное было – убежать подальше, как можно подальше!..
Совсем запыхавшись, я вынуждена была остановиться. Присев на банкетку у стены, я первым делом пригладила прическу, немедленно вспомнив леди Хлою. Она точно так же приводила себя в порядок после встречи с Вирджилем Майсгрейвом.