Семейный портрет с колдуном (СИ) - Лакомка Ната. Страница 56

- Ваше величество… - начала я, но королева не дала мне договорить.

- Я не приму протест на венчание, - сказала она, - и даже если вы напишете самому Великому Понтифику, ваше прошение о расторжении брака будет отклонено.

- Ваше величество!..

- Брак между вами не будет расторгнут. Пусть даже вы пожалуетесь в небесную канцелярию. Вы останетесь женой Майсгрейва. Это приказ вашей королевы, и он не обсуждается.

- Жестокие слова, - сказала я, едва сдерживая гнев.

- Граф Майсгрейв – мой советник, самый преданный человек, - королева чеканила, как била стальным молоточком. – И как бы хорошо я ни относилась к вам, Эмилия, я всегда буду на его стороне.

Кто-то уже говорил мне нечто подобное. Ах да, леди Икения. Когда объясняла, что всегда будет на стороне Аселина. Как странно, что две абсолютно разные женщины говорят абсолютно одинаковые фразы.

- Решили потакать вашему любимцу во всем? – я уже не могла скрывать негодование. Больше всего хотелось ударить чем-нибудь тяжелым по зеркалу, чтобы прекратить этот бессмысленный и унизительный для меня разговор. – Какая же роль отводится мне? Ваш котик захотел бархатную подушечку, и вы поспешили её ему подложить?

Бледное лицо королевы вдруг порозовело, губы задрожали, и она почти выкрикнула:

- Да! Всё именно так, дорогая!

Мы обе замолчали, теперь в упор глядя друг на друга. Глаза королевы метали молнии, но я уже перешла ту черту, когда здравомыслие подсказывает, что надо бояться.

- Если Майсгрейв захотел вас, - сказала королева, - он вас получит. И я палец о палец не ударю, чтобы помешать ему.

- Я не стану его игрушкой. Даже по вашему приказу, ваше величество. Мне легче умереть.

- Неужели? – усомнилась она и глубоко вздохнула, постепенно успокаиваясь и снова превращаясь в ту величественную правительницу, какой она была при нашей первой встрече. – Советую хорошо подумать, леди Эмилия. Это не самая плохая роль, к вашему сведению. Посмотрите на лорда Аселина и возблагодарите небеса, что не стали его игрушкой. Он не кажется мне человеком, способным защитить вас. В то время как граф Майсгрейв…

- Единственный от кого меня следовало защищать – это именно граф Майсгрейв! – теперь уже я почти кричала. – А вы… вы!..

- Вы меня поняли! – королева стукнула ладонью по зеркалу изнутри, и на поверхности снова пробежали волны. – Доброй ночи, леди Эмилия. Через три дня я жду вас в Девином замке, вместе с вашим мужем и улыбкой на лице.

Зеркало брызнуло искрами, потемнело, а потом в нем отразилась я – завернутая в одеяло. Бледное лицо, безумно горящие глаза… Я отвернулась, чтобы не видеть себя такой.

Игрушка для королевского котика!..

Очень почетная роль!..

Вскочив, я сняла тяжелое зеркало и унесла его в угол, повернув к стене. Если королеве снова захочется поговорить – пусть разговаривает со стеной. А если котик захочет поиграть… пусть не рассчитывает на мою покорность. Клянусь, он меня не получит. Никогда, ни за что.

Я легла в постель так, чтобы видеть входную дверь, и свернулась клубочком. Конечно же, я прекрасно понимала, что мои клятвы – всего лишь пустая бравада. Легко быть храброй, когда колдуна нет рядом.

Утро нового дня явилось мне в образе малиновки. Эта крохотная пташка так заливалась под окном, что я улыбнулась ещё не открывая глаз. Пташки небесные не знали, какое это мрачное и отвратительное место – дом колдуна Майсгрейва, а потому старались на сотни голосов, приветствуя солнце. Только малиновка щебетала звонче всех.

Я перевернулась на бок и долго лежала, подсунув ладони под щеку, как делала в детстве. Точно так же птицы пели в Линтон-вилле… Ах да. Я не знаю, где прошло мое детство. Мне помнится Линтон-вилль, но вряд ли это верные воспоминания. Грустно быть особой без прошлого. Но малиновка всё равно поёт так сладко, напоминая о детстве…

В дверь постучали громко и требовательно, и я вскочила, перепугав птаху за окном. Малиновка вспорхнула с подоконника, а я не отказалась бы улететь следом за ней. Кто это явился ко мне в такую рань? Колдун?..

- Леди Эмилия, - услышала я требовательный старушачий голос, - вы проснулись? Откройте, я принесла вам чай.

Это вполне могло оказаться хитростью колдуна, но, поколебавшись, я всё же повернула ключ, отпирая дверь.

Вошла Летиция – служанка в Мэйзи-холле. Я пропустила её в комнату, настороженно наблюдая, как старуха ковыляет к столику с подносом в руках. На подносе стояли белоснежная фарфоровая чашка, заварник и сахарница, а на салфетке лежали два горячих рогалика, умопомрачительно пахнущих ванилью. Аппетит проснулся ещё раньше меня, я сразу вспомнила, что вчера даже не поужинала из-за всех переживаний.

- Пейте чай, барышня, - велела Летиция и посмотрела на платье, сваленное бесформенной грудой в кресло. – Ну вот, совсем наряд испортили, - заворчала старуха, качая головой. – Такая роскошь, а выглядит, будто вы под мостом в нем ночевали.

Кровь бросилась мне в лицо, но я сказала, стараясь, чтобы голос звучал беззаботно:

- Мост тут ни при чем. Это ваш хозяин тащил меня к себе домой. Навстречу счастью против моей воли.

- А вы бы не сопротивлялись, - парировала служанка. – Тогда, глядишь, и он бы за вами пошел. По своей воле.

- Очень надо, чтобы он за мной шел!

- Пейте чай, - напомнила она. – Сейчас принесу вам платье, а потом провожу вас в вашу комнату.

- В мою комнату? – настороженно спросила я.

Значит, жить придется где-то в другом месте? И вряд ли мне дадут возможность завладеть ключом от новой комнаты. Колдун решил обезвредить меня, не прибегая к жестким мерам. Умно.

Пока я выпила чай и сжевала рогалики, Летиция принесла мне простое платье из серой шерсти.

- Наденьте пока, - сказала она, забирая свадебное платье в охапку. – А это я постираю.

Я надела шерстяное платье поверх мужской рубашки, и выглядела отвратительно. Но тем лучше. Чтобы у графа не пробудились пустые мечтания. Летиция проводила меня в другую комнату – на том же этаже, но в другом крыле. Разумеется, ключа в замочной скважине предусмотрительно не оставили. Я переступила порог и остановилась, осматриваясь.

Комната была большой и светлой. Утреннее солнце заливало её лучами, птицы весело возились под стрехой, а на окнах были решетки.

Значит, мне не почудилось. Я – пленница в Мэйзи-холле. После вчерашнего колдун испугался, что я выпрыгну в окно и позаботился, чтобы игрушка не разбилась.

Но тут он просчитался. Я точно не доставлю никому удовольствия своей смертью. Скорее, я выброшу в окно колдуна, чем выпрыгну сама.

В остальном комната ничем не напоминала тюремную камеру. Светлая мебель, обои в маках и васильках, комод с ярко блестевшими медными ручками, туалетный столик… а на нем – огромное зеркало.

- Зеркало уберите, - тут же сказала я.

- Зачем? – удивилась Летиция. – Как юной леди без зеркала…

- Если не уберете, я его разобью.

- Началось, - она закатила глаза и вздохнула. – Поговорите об этом с милордом, за завтраком. Милорд спустится через час, Томас проводит вас в столовую. Ванная в смежной комнате, приведите себя в порядок и не опаздывайте.

«Приведите себя в порядок» - для меня это означало только лишь причесаться, поглядывая в зеркало украдкой. После вчерашнего разговора с ее величеством, я вовсе не горела желанием снова увидеть кого-нибудь вместо собственного отражения. Но зеркало оставалось зеркалом, солнце светило, птицы щебетали, и ровно через час раздалось мерное тиканье, и на пороге моей новой комнаты возник сэр Томас. Он был в неизменной кольчуге, и за поясом красовался длинный кинжал.

Наверное, боится, что я перегрызу горло Вирджилю Майсгрейву.

- Милорд ждет, леди, - чопорно объявил рыцарь. – Прошу за мной.

С большим удовольствием я осталась бы в комнате, но вряд ли мне удалось бы отсидеться. Если колдун не постеснялся тащить меня в Мэйзи-холл при свидетелях, в своем замке он точно и не такое учудит, если я дам ему повод.

Поводов я давать не собиралась, поэтому спустилась следом за сэром Томасом в столовую. Вирджиль Майсгрейв уже сидел за столом, и при моем появлении поднялся, коротко поклонившись. Подумав, я сделала книксен и села на стул, напротив графа.