Мой босс - палач (СИ) - Владимирова Анна. Страница 8

Сразу стало стыдно за свой вид — куда я в таком? Намерение было лишь пощекотать нервы инквизитору и выразить протест, а тут — показаться в полной красе… где?

— На допрос.

Он уже устремился к выходу, оставалось лишь бежать следом, чтобы не отставать. Но, стоило сунуться в коридор, опешила — мы оказались в обычном офисном холле со стойкой секретариата, мягкими коврами, аквариумами и, соответственно, служащими департамента инквизиции. Чувствовала себя белой мышью, выскочившей сдуру прямо на разделочный стол в разгар приготовления воскресного обеда. Естественно, взгляды всех присутствующих сконцентрировались на мне, несущейся за инквизитором.

Статусы служащих легко читались в длительности взглядов, устремленных на меня. Секретари позволили себе не более двух секунд. Пара мужчин у их столов — три, а вот вышедший навстречу инквизитору из лифта мужчина в возрасте позволил себе насладиться моим позорным преследованием вдоволь, пока жал руку инквизитору.

— Вернон, доброе утро, — донеслось до меня, когда я нагнала босса. — Мисс?

— Мисс Марроу-Лин — моя помощница, — глянул на меня.

— Наслышан, — протянул мне руку собеседник. — Клайв Доналдсон, адвокат коллегии Лэйдсдейла.

— Я вас знаю, — ответила я на жест. — Вы защищаете интересы власти в мировом суде…

Адвокат Доналдсон в основном выступал против салем на самых известных судах.

— Ты что-то хотел? — грубо оборвал меня Рэд, обращаясь к Доналдсону.

— По двум делам хотел проконсультироваться, — тот глянул на меня косо, — но могу и позже…

— Хорошо, — кивнул коротко Рэд и устремился дальше.

— Хорошего дня! — вежливо кивнул мне Доналдсон, прежде чем я возобновила догонялки за инквизитором.

— Знаешь о делах Доналдсона? — бросил он, когда мне удалось его нагнать.

— Знаю, — я тяжело дышала. — Можно помедленнее?

— Иначе что?

— Иначе больше не буду надевать туфли.

Мы остановились, наконец, у лифта. Все, у кого были намерения им воспользоваться, сразу от них отказались, ретировавшись к соседнему.

— Протестую, — усмехнулся он, опуская взгляд на предмет протеста.

Я осторожно увлажнила пересохшие губы языком и посмотрела на Рэда исподлобья. Только тут подумала, что если сниму каблуки, буду ему дышать в солнечное сплетение. Тактически это, конечно, неплохо, но как-то унизительно. Да и мне вряд ли поможет.

— И красную помаду тоже оставь.

— Издеваетесь, — прошла я в лифт.

— Ускоряю адаптацию, — нажал он на кнопку. — Ты думаешь, что все вокруг носят ветки к твоему костру, на котором я тебя буду сжигать персонально. Но ты ошибаешься.

— Много мне чести — понимаю. У вас тут куча народу. Этот Доналдсон, к примеру…

— Понятно, — разочаровано сдвинул он брови. — Можешь мне высказать все, что думаешь об инквизиции.

И он вдруг нажал на кнопку остановки движения. Я растерянно моргнула, тяжело сглатывая:

— Что ты делаешь?

Тишина, окружившая нас, показалась вакуумом.

— Говори, — опустил он голову, хищно сужая глаза. — Мечтаешь закрывать своей красивой грудью униженных и обездоленных салем?

— Может, — выдохнула я, начиная задыхаться.

— Считаешь всех инквизиторов последними сволочами? — продолжал допрашивать он.

— Выпусти меня отсюда, — процедила.

— Отвечай, — с нажимом приказал он.

— Вы же удовольствие получаете, — процедила, расправляя плечи. — Это у вас в крови! Рождаетесь с жаждой крови таких, как я, а иначе никак! Найти, выследить, надругаться и растерзать! — Я только на последнем слове осознала, что кричу на него. На лице Рэда ни один мускул не дрогнул, а вот радужки глаз опасно потемнели. Но меня уже было не остановить. — И да, я мечтаю научиться давать отпор таким, как ты! И я готова к тому, что жизнь будет недолгой, но кто-то должен сопротивляться!

В его взгляде смешалось слишком много всего, но ненависти и раздражения не было точно. Мне показалось, что на миг в нем мелькнуло даже восхищение. Хотя, наверное, путь к таким его эмоциям по отношению ко мне будет долгим. И это выступление в лифте — далеко не его начало.

Но тут Рэд вдруг вскинул руку, и я отскочила от него, с грохотом влетая спиной в стенку лифта. И тут же зажмурилась от волны дикого стыда! Он просто потянулся к кнопкам лифта, а я… так струсила! Хороша защитница, ничего не скажешь.

Когда выпрямилась, он уже стоял ко мне боком, чуть запрокинув голову. Лифт летел вниз, будто и не останавливался, а я любовалась профилем инквизитора. Кажется, не разочаровала я его только в клубе, сидя на нем голышом, когда сказала, что невинна. Надо было собираться с мыслями и соображать. Либо разочаровывать его окончательно, чтобы рад был от меня избавиться. Но план так себе.

Вышли мы на еще более шумном этаже. Гвалт голосов здесь неприятно вибрировал в ушах, но зато надежно стряхивал оцепенение и страх. Иллюзия, что чем больше людей, тем безопаснее, возникает только в больших городах. Но сейчас я отдавалась ей с головой.

Инквизитора постоянно приветствовали, я изображала тень. На редкость привлекающую внимание, но все же. А вот на улице у входа ждал неприятный сюрприз — репортеры. Сразу стало понятно, зачем мы проделали этот путь, а не спустились по-тихому из его кабинета на подземную парковку. Рэд спокойно вошел в свору папарацци, и я не отставала.

— Мистер Рэд, прокомментируете беспрецедентное решение департамента инквизиции?

Кажется, я становилась известной… и это ни черта не нравилось.

— Я уже говорил, что особенности происхождения не должны влиять в нашем обществе на характер возможностей.

А хорошо я его разозлила. Любо-дорого было смотреть, как он пер против общества. Вернее, делал вид. Интересно, у нас скоро новые выборы правительства? Какая-то партия решила набрать голосов побольше за счет ущемленных? Когда он откроет имена спонсоров?

— Пресс-служба президента молчит.

— Вы знаете, что только у представителей нашего департамента нет времени думать, — усмехнулся он.

— Но ваше решение выглядит весьма взвешенным.

— Так и есть. И я бы не делал из этого такую сенсацию.

— Сенсацией выглядит другое. Вы в курсе о слухах?

— Не имею столько свободного времени, — отрезал Рэд, но ко мне уже тоже подобрались:

— Мисс Марроу-Лин, как вы себя чувствуете в первый день в отделе инквизиции?

— Пока сложно сказать…

Рэд подхватил меня под руку и повел через толпу к водителю, но разбежаться в плотной толпе было трудно.

— Вас вообще спросили, хотите ли вы попадать в столь неоднозначную ситуацию?

— А вы как думаете?..

Рэд, наконец, дотащил меня до машины и, настойчиво оттеснив журналистов, усадил на заднее сиденье.

— Поехали, — скомандовал водителю, захлопывая свою дверь спереди.

Стоило нам отъехать от здания, ему посыпались звонки, а я все пыталась осознать — это правда со мной. У меня берут интервью, меня запирает в лифте с собой самый опасный инквизитор города, и да, это мне предложили кабинет его невесты.

Мама говорила, мечтать надо осторожнее. А я вот мечтала вести громкие дела, защищать права своего народа и открыто противостоять несправедливому закону. Домечталась.

Теперь шарахаюсь от этого «закона», как заяц от собственной тени. Хотя, слыша, как босс говорит по телефону, мне даже не было за это стыдно — не хотела бы я оказаться на том конце трубки. Стало вдруг интересно — сколько ему лет? Выглядел он сногсшибательно. Чем и пользовался.

Дорога по утренним пробкам заняла немало времени. Дождь не прекращался, зато темнота за окном давала ложное ощущение спокойствия. Я вспомнила, как любила дождь в детстве. Капли на стекле в облезлой раме рисовали мне другие миры, а когда выходило солнце — эти миры оживали. И дышалось невероятно легко, будто заново делаешь первый вдох.

Когда машина остановилась, открылись двери, я вышла и глубоко вздохнула — запахи новой жизни не радовали. Тут разило пылью и бетоном, как и положено следственному изолятору. Надо сказать, до этого я видела его только на фото, и еще ни одна практика не закидывала меня в место, хоть отдаленно напоминавшее это. Хотя через квартал жил своей жизнью Лэйдсдейл, здесь действительно рисовался другой мир — уродливый и пугающий.