Водный Феникс. Дилогия (СИ) - Алеев Станислав. Страница 116

Парень, чуть замешкавшись, выполнил мою просьбу. Огненный сгусток быстро приближался, а затем пробил щит, подпаливая часть моей одежды и волосы. По крайней мере, так выглядело со стороны. Я одним движением смахнул с себя огонь, при этом оставаясь абсолютно невридимым.

– Как видите, слабый щит не смог удержать сгусток пламени, но именно на примере такого слабого щита я и хочу показать вам способ, как сделать свою защиту эффективнее! – а затем обращаясь к парню скомандовал, – еще раз!

Столь же слабый щит и сгусток огня того же размера вновь столкнулись. Но в этот раз, щит удержал пламя! Несколько секунд огонь продолжал гореть прямо на поверхности щита, заставив тот немного потрескаться, но в итоге угас, оставив мою защиту относительно целой.

– А теперь давайте рассмотрим, что я сделала...

Следующие двадцать минут прошли в показательных примерах с участием разных студентов и затем разборе каждого случая более детально и с объяснениями.

Повышение эффективности защиты сводилось к изменению формы либо отдельных элементов щита, без необходимости его усиливать и вливать больше маны. А нужное изменение определялось типом атаки:

Субстанции вроде пламенных сгустков, плазмы и многих стихийных стрел с «разрывным» эффектом хорошо блокировались небольшим дополнительным слоем щита. то есть материализацией еще одного маленького и слабого щита прямо перед основным, в том самом месте куда должен попасть снаряд. Ведь у этого типа атаки происходит взрывное действие именно при первом соприкосновении с препятствием, и наносит наибольший урон этому самому препятствию. Что позволяет несколько снизить воздействие на основную защиту, создавая небольшой дополнительный слой.

Различные вариации стихийных потоков: воздушный, пламенный, водный – правильнее было встречать изменив форму щита, придавая ей форму широкого клина, который этот самый поток и «разрезал», уменьшая его силу воздействия и распределяя по бокам от защищающегося мага.

Против атак вроде ледяных копий Громовой, или чистых магических стрел было эффективнее сделать на щите один или несколько «шипов». Они позволяли повредить, а то и разрушить снаряд противника, к тому же повышали прочность щита в местах удара за счет увеличения толщины на тот самый шип. Поэтому, этот способ годился и против молний, которые обладали очень большой проникающей силой. Но стоило понимать, что это лишь полумера и ту же чистую магическую стрелу полностью не остановит, а лишь снизит от нее урон.

Так мы и разбирали по очереди все основные и часто встречающиеся типы атак. А затем я разделил всю толпу на две равных шеренги, поставив их друг напротив друга, на некотором расстоянии между «соседями». Получилось так, что мы занялись приличную часть берега озера, из‑за большого количества юных магов.

Но я не планировал полноценные спарринги. Мы договорились, что те ребята, которые оказываются друг напротив друга, сначала предупреждают о том, какую атаку они будут использовать, а затем один из них применяет атакующее заклинание с минимальной силой, а другой защищается вполне нормальной версией щита. Суть упражнения не в том, чтобы действительно отбивать опасные магические атаки, а в том, чтобы научиться подстраиваться под разные виды атак и реагировать соответственно, а риск повреждений при этом свести к минимуму. После того как оба студента в паре проведут и атаку, и прием заклинания противника на щит, все дружно смещаются на место своего соседа слева, а те кто окажутся скраю – переходят в шеренгу напротив, на место своего недавнего противника. Таким образом постоянно менялись партнеры для отработки умения.

Меня также успокоил тот факт, что Аня узнала в одной из девушек‑восьмикурсниц юную целительницу, которая помогала подруге восстановиться после боя с Громовой. Но нужно будет обязательно в ближайшее время поговорить со Светланой Владимировной насчет присутствия целителей на наших тренировках. На всякий случай...

Я ходил между ребятами, то и дело давая советы или указывая на ошибки. Но людей было очень много, поэтому, когда Наталья Николаевна начала делать то же самое, и, в результате, мы просто поделили «зону ответственности» пополам, был ей крайне благодарен.

Но в целом, несмотря на мелкие неожиданности и некоторую неловкость вначале, было приятно вернуться к таким вот тренировкам, когда студенты, обычно соревнующиеся и пытающиеся превзойти друг друга, начинали друг другу подсказывать, если у кого‑то получилось правильное выполнение упражнения раньше. И лишь мы с Масловой не занимались непосредственно тренировками. Что, в целом, было хорошо, поскольку я боялся, что всех друзей придется просить помочь мне с организацией такого количества народу. Но в итоге они тоже могли спокойно потренироваться.

В том числе и Аня. Да, с щитами ей придется попрактиковаться отдельно и уже в другой раз, но у нее есть преимущество перед остальными, поскольку она наблюдала и ощущала, как все варианты делаю я сам, а это лучший опыт, который только можно перенять у другого. Поэтому, поприсутствовав пока я объяснял все детали и показывал примеры, она затем удалилась в бездну, чтобы продолжать изучение заклинания, изобретенного отцом. Слишком мало мы получили информации о его применении, но, уверен, со всей мотивацией девушки, она обязательно добьется результата!

Спустя пару часов я объявил окончание тренировки, которая, судя по лицам ребят, большинству понравилась. Младшекурсники были довольны, что изучают новые способности наравне со старшими, а сами старшие – понимали насколько полезным может оказаться этот навык в предстоящих дуэлях.

Возвращались мы в академию большой толпой, которая затем перекочевала и в столовую. Уже было поздновато для того, чтобы идти проведывать Ваньку, так что мы договорились зайти к нему завтра, а пока отправились с остальными на ужин.

Я вкратце пересказал подругам основные моменты из разговора с ректором, а они снова вспомнили, как утром встретили Громову, выходящую из Ванькиной палаты, и вновь стали строить предположения, какую гадость она сотворила или пыталась сотворить.

Немного отвлекшись от беседы, я заметил Наталью Николаевну, которая тоже пришла поужинать. К моему удивлению, она направилась прямо к нашему столику:

– Девочки, могу я присесть с вами? – вежливо поинтересовалась она, хоть было и так понятно, что мы не откажем в такой просьбе преподавателю.

Пока подруги удивлялись, поскольку не видели преподавательницу и совершенно не ожидали такого поворота, я ответил за нас всех:

– Да, конечно! Я как раз хотела попросить вашей помощи...

На самом деле я думал обратиться с этим к Хвостову, но подойдет любой преподаватель, а Наталья Николаевна сама пришла.

– Что случилось? – поинтересовалась Маслова, усаживаясь в торце стола.

– Мне нужно отправить несколько писем, и чем раньше – тем лучше. Но меня одну сегодня скорее всего уже не примут так поздно, а завтра этот вопрос может стать уже не актуальным... Это для приглашения на наши тренировки гостей... – тут же уточнил я, поняв, что моя просьба выглядит как попытка получить особое отношение для личных нужд. На самом деле это частично верно, но все‑таки нужды не личные, а для всего клуба и студентов, что приходят к нам тренироваться.

– Хмм... Ну, в таком случае помогу. Давай сразу после ужина зайдем в пункт передачи.

В академии, как и во всех крупных городах имелись пункты передачи – места для отправки и получения писем и небольших посылок. Использовалась магия телепортации, но несколько упрощенная, благодаря чему становилась дешевле, но подходила лишь для небольших и, конечно же, неодушевленных вещей.

А от пунктов передачи до адресатов доставлялись письма вполне привычными моему пониманию почтальонами. Благодаря этой системе, по всему континенту письма перемещались довольно быстро, и, обычно, доставка занимала не больше одного дня.

А вот станции телепортации, выполняющие схожую роль, но уже для людей требовали весьма приличных денег за каждое свое использование. Удобство от быстрого перемещения трудно переоценить, но большинство людей даже если и имеют возможность воспользоваться данной услугой, еще трижды подумают – а стоят ли затраты того?