Сто оттенков страсти (СИ) - Майер Кристина. Страница 2
— У тебя есть десять минут, чтобы четко обрисовать свою проблему. Если не удастся вызвать у меня заинтересованность или сочувствие, выставлю на улицу. Второго шанса у тебя не будет.
— Сочувствие? — заволновалась она, голос едва заметно дрогнул.
— Время пошло, — повернув запястье левой руки, посмотрел на часы. — И прекрати мне «тыкать», соплячка, — почти вежливо предупредил ее, но мою просьбу проигнорировали.
— У тебя есть дочь, Алмазов! — выкрикнула она, словно предложенные мною десять минут уже прошли.
Это заявление вызвало в душе протест. Подняв голову, попрошайка смотрела мне в лицо, но разглядеть, что таится в глубине ее глаз, мешал длинный козырек дешевой кепки.
— Тебя не учили, что головной убор в помещении нужно снимать? — холодно поинтересовался.
— Я думала, что тебя должна была удивить новость о дочери, а ты мне тут про кепку, — совсем неженственно фыркнула она и стянула резким движением головной убор. Длинные темные волосы каскадом рассыпались по плечам. Тряхнув головой, она смахнула с лица локоны и подняла на меня взгляд.
Почувствовал себя в этот момент… идиотом. Девчонке явно больше предполагаемых мною пятнадцати-шестнадцати лет: относительно невысокий рост, худоба и мешковатая одежда ввели бы кого угодно в заблуждение.
— Я похож на того, кто верит всему, что говорят? — недобро усмехнулся, пытаясь в это время разглядеть под бесформенной одеждой хоть какие-то признаки ее женственности. Напрасно!
— Ты похож на того, кто может сделать девушке ребенка и бросить ее на произвол судьбы, — вынесла она свой вердикт, раздражая своей категоричностью.
— Я пока не услышал ничего, что могло бы меня заинтересовать, — посмотрел на часы, — осталось восемь минут, — напомнил ей.
— Твоя дочь в детдоме, и я хочу ее забрать! — в фиалковых глазах блеснули слезы. — От тебя мне ничего не нужно, только помоги оформить опеку. Обещаю, больше ты о нас никогда не услышишь!
«Наконец-то стала ясна цель ее визита».
— Почему я должен тебе помогать? — откинувшись на спинку кресла, я внимательно следил за реакцией девушки.
— Мне не должен, помоги Лизе — она твоя дочь, — уверено продолжала попрошайка настаивать на своей придуманной лжи.
Услуги адвоката стоят дорого, тем более адвоката, который все свои дела выигрывает. Неужели эта девица надеется меня обмануть и заставить работать на нее бесплатно? Вряд ли! Кто-то за всем этим стоит…
Хотелось выяснить, кто же мать «моей» дочери, сколько ребенку лет и почему она в детдоме, но показывать свой интерес не стоило. Может, эта девица на чем-нибудь проколется, и я спокойно выставлю ее за дверь, не испытывая мук совести.
— Ты мне поклянешься на конституции, что говоришь правду? — серьезно задал стебный вопрос.
— Штаны при этом снимать надо? — глядя мне прямо в глаза, серьезно спросила она.
— Что? — не понял я вопрос.
— Ну, не знаю, вдруг тебе еще захочется при этом полюбоваться на мой голый зад. Издеваться, так по полной. Вам, богатеям, все с рук сходит, — ее фиалкового цвета глаза смотрели на меня в этот момент с ненавистью.
— Любоваться там нечем, поверь. Тебя год, как минимум, откармливать надо, чтобы на кости мясо нарастить. — теперь в глазах девицы вспыхнула злость. Ее реакция мне понравилась.
— Я сюда пришла не обсуждать недостатки моей фигуры, а обсудить будущее твоей дочери! Если ты не поможешь мне забрать Лизу из детдома, я отправлюсь к твоей жене и все ей расскажу, — перешла эта попрошайка к угрозам.
— Не смею задерживать, — засмеялся, расслабляясь в кресле. Напряжение, сковавшее затылок стало отступать. — Пошла вон отсюда! — грозно, но тихо произнес я.
— Хорошо, — спокойно ответила девчонка, поднялась на ноги, быстро скрутила волосы в узел и нацепила кепку. — Думаю, твоя жена обрадуется, узнав, что любовница, из-за которой чуть не распался ваш брак семь лет назад, подарила тебе дочь, о которой так долго мечтала Мария Евгеньевна, — открыв дверь, она обернулась.
Вот значит, кого напоминала мне эта пигалица. Похожи! Только у этой цвет глаз более насыщенный, яркий…
— Стой! — заорал так, что Инга у себя на стуле подпрыгнула, а эта даже бровью не повела. — Закрой дверь!
— Ты «пожалуйста» забыл добавить, — и не думая слушаться, она стояла у распахнутой двери и испытывала мое терпение.
Соскочив с кресла, преодолел в два шага расстояние и захлопнул створку. От раздавшегося возле ее уха грохота девица поморщилась, но в уголках губ угадывалась довольная улыбка.
«Радуется, что смогла вывести из себя?!»
— Сядь обратно, — бросил, не глядя на нее. — Фамилия? — спросил, подходя к столу.
— Чья?
— Любовницы!
— Никитина.
Я уже знал, чью фамилию сейчас услышу, но все равно меня внутренне передернуло, внешне я старался этого не показать.
Наверное, когда она открыла свой рот и начала рассказывать о «моей дочке», я был готов к чему угодно, но только не к этому.
Я рано начал жить половой жизнью, и если бы девица заявила, что у меня есть пятнадцатилетняя дочь, был бы меньше шокирован. Достав из ящика стола ключи от соседнего кабинета, схватил мобильник и направился к двери.
— Сиди здесь! Рыпнешься, и тебе никто не поможет!
Глава 2
Катя
Ох, божечки! Как же от страха ноги трясутся! Хорошо, что этот «папаша» ушел! Или нехорошо?..
А еще говорят, что диктаторами бывают люди маленького роста. Вот, пожалуйста, наглядный пример, что это теория неверна! В этом Алмазове почти два метра роста, а его умению подавлять и подчинять Наполеон и Гитлер бы позавидовали!
Оксана рассказывала, что он жесткий, но порядочный мужчина. Вот правильно говорят: «Любовь слепа». Хотя, подчиненные, которых удалось за эти дни подслушать в кафе напротив, о нем уважительно отзывались.
И куда он сейчас отправился? Понятно же, что фамилию сестры сразу вспомнил. Этот сумасшедший, наверное, заказывает билет жене в дальние страны, чтобы я до нее не добралась. Придурок!
«Докатилась до шантажа, Никита´!» — напомнила о себе совесть. — «Ну и ладно, лишь бы Лизу забрать из этого ада».
Оглядев себя придирчивым взглядом, подошла к залитому дождем окну и попыталась рассмотреть лицо. Под каким углом ни смотри, ничего не видно! Только зря поднялась со стула.
И вообще, утром в туалете глядела на себя, хватит! Не думаю, что пешая прогулка и один съеденный пирожок улучшили цвет лица и смогли убрать круги под глазами.
Я не чувствовала холода, но влажные вещи доставляли дискомфорт. Обнюхав себя, убедилась, что пахнет от меня только легким, почти неуловимым ароматом дезодоранта.
За три дня, проведенных в Москве, весь скудный гардероб запылился и помялся. Умываться приходилось в туалетах, спать на вокзалах, ничего удивительного, что выгляжу я не айс. Из чистого осталось только два комплекта белья, а постирать мне вещи негде…
Интересно, у меня всегда был хороший нюх, или сейчас обострился от голода?
Подойдя к двери, уверенно ее распахнула. Брюнетка, что утром грудью встала на защиту кабинета босса, резко обернулась.
— Тебе нельзя выходить! — попыталась секретарь вновь включить режим командира, забывая, что слушаться я не умею.
— Это мне? — проигнорировав ее выпад, указала кивком головы на чашечку кофе и две конфеты. — Спасибо, — мило, как я надеялась, улыбнулась. Не дожидаясь ответа от ошарашенной помощницы, подняла чашку и блюдце со сладостями. — Не переживай, я не сбегу, — возвращаясь обратно в кабинет, успокоила девушку.
Поступила некрасиво, но потерять сознание от голода совсем не хотелось. Попроси я ее вежливо, получила бы отказ. После утренней стычки, из-за которой ей еще влетело от Алмазова, она бы мне, кроме яду, ничего не предложила.
Прежде чем сделать глоток, вдохнула полной грудью аромат свежезаваренного кофе.
Вкусно, но уж очень быстро закончился горячий напиток, а конфеты и вовсе не поняла, как съела, зато хоть немного согрелась.