Черный орден СС. История охранных отрядов - Хене Хайнц. Страница 19

И вот Генрих Гиммлер предложил им настоящую родину — элитный орден СС, и, начиная с 1929 года, они пошли в охранные отряды двумя волнами. К первой относились ветераны, не нашедшие себе места в новом обществе, такие, как померанский офицер рейхсвера Эрих фон Бах-Зелевски [68], вынужденный покинуть свой пехотный полк из-за национал-социалистских идей и ставший создавать охранные отряды в восточных пограничных районах, барон Фридрих Карл фон Эберштайн, бывший лейтенант Первой мировой войны, а затем адъютант командира добровольческого корпуса графа Хелльдорфа, приступивший к созданию СС в Саксонии; Удо фон Войрш, обер-лейтенант Первой мировой войны, затем пограничник, приступивший к организации СС в Силезии.

Вторую волну составили те, кто смог как-то адаптироваться в буржуазном обществе, но потерял свое положение в конкурентной борьбе свободного рынка. И это банкротство побудило их надеть форму СС. Среди них следует отметить Фридриха Вильгельма Крюгера, сына полковника, бывшего обер-лейтенанта в добровольческой части Лютцова, отошедшего от коммерческих дел; Карла Вольфа [69], сына районного судебного советника, бывшего лейтенанта 115-го лейб-гвардии полка Хессенского великого герцога, расставшегося с бюро объявлений газетного издательства; доктора Карла Альбрехта Оберга, сына врача, лейтенанта кайзеровской армии, фирма которого, занимавшаяся импортом бананов, разорилась.

Приход таких опытных людей позволил Гиммлеру резко увеличить число эсэсовских подразделений. Неутомимо разъезжал он по всей стране, вербуя новых членов своего ордена, не обращая внимание на протесты некоторых партийных деятелей, недовольных его экспансией. Когда он заявил о намерении создать в Гамбурге охранный отряд численностью 500 человек, гауляйтер Кребс возразил, заявив, что в городе нет даже такого количества членов партии.

29 января 1930 года Гиммлер доложил бывшему своему наставнику Рёму, отправившемуся после ссоры с Гитлером военным советником в Боливию: «К концу этого квартала численность охранных отрядов должна возрасти до 2000 человек, хотя условия приема и само несение службы ужесточаются из месяца в месяц».

Вот картина этого роста: январь 1929 года — 280 человек, декабрь 1929 года — 1000, декабрь 1930 года — 2727 человек.

Чтобы поддержать эту тенденцию, Гиммлер разрешил своим вербовщиками сунуть свой нос в СА, целый ряд членов которой, в первую очередь бывшие фрайкоровцы, не возражали против перехода в СС. Однако командующий отрядами штурмовиков Пфеффер, предвидя такую возможность, еще в конце 1926 года отдал распоряжение об обязательном взаимодействии СС и СА. При проведении же общих акций члены охранных отрядов должны были поступать в распоряжение соответствующих командиров СА. Переход из СА в СС мог осуществляться только при согласии командования СА.

Гиммлер проигнорировал эти распоряжения и смог сагитировать определенное число штурмовиков к переходу в свой орден. Его усилия не остались незамеченными. Штеннес, руководитель СА восточных районов страны, пожаловался: «Обращает на себя внимание то обстоятельство, что формирование новых подразделений СС и в особенности связанная с этим вербовочная работа осуществляются недобросовестными средствами».

В Берлине появились анонимные листовки, направленные против «создания лейб-гвардии отдельных гражданских лиц, в частности руководства СС, за счет СА».

Гитлер примирил две партийные армии и даже помог Гиммлеру в его устремлениях, разделив в конце 1930 года СА и СС, отдав распоряжение: «Никто из командования СА не имеет отныне права отдавать приказы СС». Охранные отряды стали, по сути дела, самостоятельными.

Их форма одежды также изменилась: черный цвет закрепился за СС, тогда как у СА он остался коричневым. Эсэсовцы теперь носили черные фуражки, черные галстуки, черные брюки и нарукавные повязки со свастикой в черной окантовке. На левом рукаве имелась арабская цифра, обозначающая номер соответствующего подразделения.

СС выиграла свою первую битву за независимость. Более того, Гитлер разрешил создать отрядам Гиммлера собственную организацию. Прежнюю десятеричную систему отменили (в каждом населенном пункте был отряд численностью десять человек с командиром). На первых порах за основу взяли организационную структуру СА и ее звания. Самым маленьким подразделением СС стало отделение (шар) из восьми человек с командиром (шарфюрером) во главе. Три отделения составляли взвод (трупп), возглавлявшийся труппфюрером. В нем могло быть от 20 до 60 человек. Три взвода образовывали роту (штурм), представлявшую собой основное подразделение СС. Численность ее могла варьироваться от 70 до 120 человек. Командиром роты стал штурмфюрер. Следующее подразделение — батальон (штурмбан) во главе с штурмбанфюрером, охватывал от 250 до 600 человек. Три — четыре батальона сводились в полк (штандарт) с числом личного состава от 1000 до 3000 человек. Командир полка — штандартенфюрер. Несколько штандартов образовывали подгруппу — нечто вроде бригады во главе с оберфюрером. В последующем несколько подгрупп образовывали территориальную группу, соответствующую дивизии, которой командовал группенфюрер.

Новая эсэсовская армия пока оставалась на бумаге: Гиммлеру не хватало людей, способных вдохнуть жизнь в эту конструкцию. Однако Гитлер оказал помощь СС и в этом вопросе, дав указание СА выделять в состав вновь образуемых подразделений СС в каждом населенном пункте до половины штатной численности, причем лучших своих людей. Эсэсовское руководство получало право отсылать назад тех из них, кто не подходил по личным и деловым качествам. Таким образом, необходимость агитационной работы вербовщиков СС среди личного состава СА отпала.

Руководство СА тешило себя мыслью, что отныне вмешательству СС в дела СА будет поставлен заслон, о чем заявлял, в частности, заместитель командующего СА Август Шнайдхубер. Но он ошибался, видимо, не усмотрев главной идеи Гитлера, сформулированной им в приказе от 7 ноября 1930 года: «В задачу СС отныне будет входить полицейская служба внутри партии».

Мечта Хаазе осуществилась: в партии образовался тайный орден.

Адольф Гитлер почувствовал необходимость создания личной гвардии, так как национал-социалистское движение все более превращалось в арену интриг и лицемерия, насилия и политической идеологии мещанства. В СС Гитлер видел силу, способную сохранять партию как единое целое, зажать ее железными обручами и ликвидировать возникновение любого недовольства партийным руководством. Ведь НСДАП никогда не была партией единства.

Возникшая из всегерманского народного союза, организаций мелкой буржуазии и перехватившая идею национального социализма, возникшую в Судетах, она скоро превратилась в политический привесок баварских вооруженных формирований, собрание враждовавших друг с другом политиков так называемого народного лагеря, полигон «народного социализма», место сборища реакционных политических деятелей, к которым затем примкнули промышленные магнаты. Естественно, в такой партии не могло быть никакого единства. Оно подменялось видимой активной деятельностью, пустой болтовней и движением вперед любой ценой. Вместе всех их держала лишь ненависть к прогрессу и демократии и стремление к захвату власти в государстве. Ни один из пунктов партийной программы НСДАП не обходился без критических замечаний, ни один партийный лидер не поддерживал другого.

Верный гитлеровский паладин Герман Эссер поносил северогерманские племена, как «религиозно-просветительское сообщество, обращающееся к верховному божеству Водану», рейнландец Иосиф Геббельс внес предложение «выбросить из партии мелкого буржуа Адольфа Гитлера», ни один съезд партии не проходил без того, чтобы кто-нибудь не потребовал изъять партийный билет у антисемита Юлиуса Штрайхера. «Диктатура социалистической идеи в государстве — вот наше будущее», — провозгласил Геббельс, но ему тут же было сделано замечание, что такой лозунг хорош на страницах газеты «Роте фане» («Красное знамя»), а не для национал-социалистов. Грегор Штрассер потребовал заключения союза с Советской Россией, поскольку, мол, Москва также выступает против версальского мирного порядка. Альфред Розенберг, напротив, выступал за крестовый поход против «красной опасности». Даже антиеврейская пропаганда не объединяла всех нацистов, ибо и тут отмечался целый ряд различных подходов в вопросах антисемитизма, в связи с чем Геббельс заявлял: «Еврейский вопрос более сложен, чем это представляется. Но капиталистические и большевистские евреи это не одно и то же».