Зеркало мага (СИ) - Бегоулова Татьяна. Страница 52

Но, пригрозив, Грегори все же остался сидеть и не стал звать слуг, выжидая чего-то. Димитр не стал долго расшаркиваться и тут же приступил к делу:

— Так я же с самыми серьезными намерениями. То, что я помолвку разорвал, то недоразумение. Не в себе был. А сейчас я хочу по поводу свадьбы все обговорить. Чтобы никаких сомнений не осталось.

Грегори Майстора долго разглядывал молодого мага, будто видел его впервые.

— Не в себе, говоришь, был? Ну, допустим. Да только опоздал ты, Димитр. Стефка давно уже в столице. И жениха там же найдет.

— Да знаю я, сам только что из столицы. Только зря вы так надеетесь, что родственница ваша, Стефке будет лучших женихов подбирать.

Грегори напрягся: о чем болтает этот сопляк?

— Тетушка Леяна, как зовет её Стефка, решила выдать её за своего сына.

— Ну и что в этом плохого? Не худший вариант, между прочим. Розовски — знатная семья, очень даже состоятельная.

Димитр облокотился на каминную полку локтем и снисходительно улыбнулся:

— Ага, знатная семья, состоятельная. А то, что Витан Розовски маг некромант — это вас не пугает?

Грегори задумался. Да, кажется, Леяна как-то упоминала, что её сын унаследовал магические способности отца. Но они никогда не говорили на эту тему: ни он сам, ни Леяна не владели магией и не разбирались в этом вопросе. Но даже скудных знаний Грегори хватило, чтобы понять, кто такой некромант. Но сдаваться так быстро он не хотел:

— Ну и что с того? Ну, некромант… Главное, чтобы Стефку не обижал…

— Не обижал? Ну, это смотря что вы имеете в виду. Жить с некромантом, наверное, не просто. Вы у своей родственницы спрашивали, каково быть супругой некроманта?

Развязный тон молодого мага разозлил Грегори:

— Чего тебе надо?

— Я же говорю — обговорить по поводу свадьбы. Все приглашенные на помолвку, наверняка гадают, когда будет свадьба? Если тянуть с этим делом, опять слухи поползут, сплетни…

Грегори зарычал, как раненный медведь. Да что же это такое? Когда уже закончится эта канитель со свадьбой Стефки?!

— С тобой я ничего обсуждать не буду! Молод еще! Только с главой семьи Карловиц!

Димитр молча повернул перстень и исчез.

Ноги закоченели, и Стефка боялась, что вот-вот упадет в черную ледяную воду. Вечерняя темнота становилась гуще и чуть поодаль уже сливалась с рекой. Стефка чуть прикрыла глаза и в который раз, за последние несколько минут, пожалела о своей необдуманной выходке. Что делать теперь она не представляла.

Вдруг со стороны раскрытого окна раздался шум, крик и грохот. Видимо, кто-то решил, наконец, войти в комнату Стефки. Грохот выбиваемых дверей испугал госпожицу, она съежилась, будто пытаясь стать невидимой на фоне стены. А когда из окна выглянул Захари, она и вовсе закрыла глаза. Его изумленно-отчаянный крик резанул по ушам:

— Стефка?!

Она вздрогнула, и закоченевшие ноги скользнули по каменному выступу. Когда ледяная вода сомкнулась у неё над головой, Стефка успела лишь подумать, что здесь действительно очень глубоко.

Но жажда жизни и испуг вытолкнули её из глубины, и госпожица замолотила по воде руками, борясь с мокрой и от того тяжелой одеждой, которая тянула её ко дну. Когда её пальцы коснулись мокрого камня, она вцепилась в него, ломая ногти.

Но тут уже из-за угла дома на лодке появился Захари. Он подхватил госпожицу и втянул её в лодку.

Чьи-то заботливые и нежные руки приподняли её голову и Стефка, словно сквозь туман, услышала ласковый женский голос:

— Выпей, дочка, выпей.

В рот полилось что-то горько-сладкое, вязкое и она закашлялась, но тут же к губам поднесли другой бокал, и Стефка почувствовала вкус теплого молока.

Затем её снова бережно уложили на подушки и до самого подбородка укутали в теплое, мягкое, пахнущее полынью и мятой. Прежде чем она провалилась в сладкое и спасительное забытье, до её слуха донеслись слова:

— У неё жар, слишком сильно замерзла.

Когда Стефка проснулась, небольшую спальню заливал солнечный свет. Она открыла глаза и тут же снова зажмурилась, притворяясь спящей. Возле окна стояли Захари и Бильяна.

— Сколько она будет в таком состоянии?

— Господин, откуда же мне знать? Вы бы лекаря какого привези, или целителя. А я ж по старинке выхаживаю, как матушка меня учила.

— Ладно. Присмотри за Стефкой, а я к вечеру вернусь с целителем.

Спустя некоторое время Бильяна подошла к притворяющейся спящей Стефке и позвала:

— Дочка. Не притворяйся, я заметила, что ты проснулась.

Госпожица открыла глаза и с мольбой посмотрела на служанку:

— Бильяна, помоги мне! Если я не сбегу, Захари не пожалеет меня…

Бильяна вздохнула:

— Да чем же я тебе помогу? Ты и на ногах-то, поди, не держишься, а бежать собралась… Лучше выпей вот горячее вино с гвоздикой. Еще вчера ведь предлагала, а ты в воду сиганула… Глупая!

Бильяна вздыхала и причитала, помогая Стефке выпить снадобье. Потом снова укутала её в два одеяла и строго наказала:

— Спи. И выбрось глупости из головы. Мне за тебя господин голову оторвет.

Но Стефка и не думала спать. Да и какой сон может быть в такой ситуации. Она села, прислушиваясь к собственным ощущениям. Небольшая слабость, головная боль. Встала, собираясь подойти к креслу, на котором была разложена её одежда.

Когда госпожица, держась за стену, вышла из спальни, Бильяна ахнула:

— Госпожица, да что же вы делаете?

Тут же захлопотала вокруг Стефки, усаживая её на низенькую скамеечку возле печи:

— И что вам не лежалось? Если нужно чего — позвали, я бы принесла.

Стефка, облокотившись плечом о теплый бок печи, снова принялась упрашивать:

— Бильяна, если ты мне не поможешь, я выпрыгну из окна и утону. И буду являться по ночам тебе призраком.

Служанка прижала ладони к щекам и запричитала:

— И что за страсти вы мне тут говорите! Да если бы и знала, как помочь, так я же тут не одна. Вон, Гаврил сидит, стережет нас обеих.

Стефка поняла, что Бильяна говорит о лодочнике, который сидел в небольшом чуланчике и что-то мастерил.

— Бильяна, мой отец — владелец замка. Он щедро вознаградит тебя, если ты мне поможешь.

Служанка замялась и госпожица с удвоенной силой стала уговаривать:

— Если ты боишься гнева княжича, то оставайся жить у отца в замке. И семью бери, всем места хватит.

Бильяна вздохнула:

— Нет у меня никого. Одна осталась.

Стефка поднялась со скамеечки и подошла к опечаленной женщине, обняла её:

— Помоги мне, Бильяна. Кроме тебя, мне сейчас никто помочь не сможет.

Служанка отстранилась, вытерла глаза и шепнула:

— Попробую. А вы, госпожица, ступайте в комнату.

Прошел целый час, прежде чем Бильяна заглянула к госпожице.

— Если не передумали, то самое время уходить.

— А Гаврил?

Бильяна хихикнула:

— Спит он. Я ему травки заварила, так что часа два у нас есть. Но надо торопиться. Господин обещал к вечеру вернуться.

Госпожица в ответ лишь взяла свою накидку — вот и все сборы. Бильяна же вышла из дома с небольшим узелком, который бросила в лодку. После того как Стефка уселась, Бильяна ловко оттолкнула лодку от берега и запрыгнула внутрь. На удивленный взгляд госпожицы пояснила:

— Чего так смотрите? Я на реке выросла, отец рыбаком был.

Служанка уселась за весла, но не стала переплывать на другой берег, а пустила лодку по течению.

— Куда мы, Бильяна?

— Сейчас главное подальше убраться отсюда. Да и зачем нам в Стэллию? Тебе же к отцу надо?

Стефка кивнула: сейчас возвращаться в дом тетушки было бы крайне неосмотрительно.

Мерное покачивание лодки усыпляло Стефку. Она чувствовала слабость, и больше всего на свете ей сейчас хотелось оказаться в замке отца. Солнце было высоко и госпожица грелась в его лучах, скинув с головы капюшон накидки. На еще голых ветвях деревьев с набухшими почками звонко гомонили птицы. От черной сырой земли на берегу шел пар. Стефка вспомнила, как по эту пору она с Петрой возле замка срывала первые подснежники. Все-таки как хорошо было дома. Только сейчас она поняла всю прелесть провинциальных нравов. Ну эту Стэллию с её гонором и спесью. Что стоит роскошь и лживые улыбки, если в трудную минуту тебе никто не придет на помощь? Время от времени Стефка приоткрывала глаза и окидывала взглядом окрестности. По большей части они проплывали мимо небольших рыбацких селений. Иногда на пригорках виднелись и большие села, а на берегу стояла мельница и, слышался плеск воды. Но ни одного шпиля замка.