Бар на окраине (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка". Страница 33

- Ты о чём сейчас? – строго спросила, оборачиваясь. Ведь обо мне говорит. Я это знаю.

- Ты похожа на кошку. Такая же своенравная, ласковая, гордая. Даёшь себя гладить, но при этом остаёшься царственной особой, как все кошечки. Игривая и строгая. Очень похожа.

- А ты на тигра, - не выдержала я. – Такой же вальяжный и сам себе на уме.

- Ну, значит, мы нашли друг друга, - развеселился Галиад, крепче обминая. – Мы будем самой красивой парой. Сейчас выберем тебе умопомрачительное платье, в котором ты будешь неотразима.

Я тяжело вздохнула. Нет, он не исправим.

- А ты про анализы пошутил? – уточнила у него.

- Нет конечно. Я всегда серьёзно отношусь к этому. Дети – это слишком для меня большая роскошь. Многие захотят через них влиять на меня. Так что имей в виду – дети мои. Если собралась сбегать, только без них. Я своим не делюсь.

- Ты так жесток порой, - тяжело вздохнула, мысленно возмущаясь его словам.

Дети – это частичка каждого родителя. От мужчины в этом процессе нужен лишь толчок, лишь ДНК, и женские клетки делятся, создавая нового человека. Как они могут претендовать на то, что создано женщиной?

- Ты тоже, - невозмутимо отозвался Галиад, перелистывая страницы свадебного салона. – Мы идеально друг другу подходим.

Я сомневалась на этот счёт. Слишком уж мы разные. Развязный прожигатель жизни, у которого ответственности, оказывается, столько, сколько мне, ответственно относящейся к своим обязанностям, но совершенно ничем не занятой, и не снилось. Я мудро промолчала, включаясь в поиск того единственного достойного платья.

Глава 8

Обед мы провели в гостиной. Маман Галиада звонила, уточнила, как у нас дела, тот скромно поблагодарил и заверил, что всё хорошо.

Я слышала, как она с облегчением выдохнула. Совесть меня заела.

- Передай ей мои извинения, - пробормотала я, делая вид, что очень занята.

Но Тадар покачал головой, убирая телефон в карман брюк.

- Ты не представляешь, что будет, если ты извинишься перед ней. Она тебя прогнёт под себя. Моего спасибо ей хватит.

Странный он, вроде и любит маман, но слишком жёстко с ней общается. Платье к ночи мы выбрали и даже заказали. Я занялась аксессуарами, а Галиад отпросился в кабинет по важным делам.

А ночью в спальне он мне показал видео, от которого мне стало ужасно стыдно. Я, оказывается, уже и не так сильно ненавидела бывшего.

Его выкупила женщина, которую он обманул первой. Она тогда была разорена, как и я, но не опустила руки. Заработала вновь состояние, удачно вышла замуж, вот только злость в ней не умерла с годами, а разрослась до огромных размеров.

Я не понимала, что происходило на картинке, так как никогда не могла подумать, что женщина способна на такие извращения. Тот, кто снимал, подбадривал её ласковыми словами, не произнося её имени. Сама дама была одета в кожаный костюм, подтягивающий её складки на добротном теле. Лиантер стоял, зажатый железными кандалами, вид которых меня пугал своей допотопностью. Сразу вспоминались старые исторические фильмы, где военнопленных казнили через отрубание головы. Они так же там стояли, правда, в деревянных тисках, а затем взмах острого топора, и голова падает в корзину.

Я отвернулась, когда мадам замахнулась плетью.

- Силия, это просто порка. Ты чего вся напряглась? Пусть женщина оттянется и за себя, и за тебя, и за всех обездоленных, и за тех, кто по его вине свели счёты с жизнью.

- Это жестоко, - возмутилась я.

- Добрая ты душа, Силия. Хотя ко мне ты жестока.

Я взглянула ему в глаза, отмечая, что всё внимание Галиада приковано к экрану телевизора. Свист, доносившийся оттуда, как и блестящие глаза любимого говорили, что наказание шло полным ходом. Я спрятала лицо на его груди.

- Ух ты, а мадам с фантазией. Ой, кому-то сейчас будет очень больно. Гляди, что она делает, - оживился Галиад через несколько минут. – Ну монстр, это как же она его ненавидит, что так опускает, да ещё и в прямом эфире.

Голос за кадром восхищался настроем мадам. Он хохотнул, поражаясь размеру.

Я не выдержала, подсмотрела и удивлённо ахнула. Мадам надевала кожаные трусы с накладным членом.

- Выключи! – приказала Галиаду и сама стала отбирать пульт. – Выключи эту гадость! Как ты можешь такое смотреть!

- Ой, да ладно тебе, - рассмеялся Тадар, поднимая пульт над головой. – Подумаешь, отымеет его женщина. Зато отомстит за всех обиженных.

- Выключи! – выкрикнула я, встала на колени и потянулась за пультом.

Тадар одной рукой обхватил меня за талию, смеясь, смотрел на меня своими вишнёвыми омутами, в которых плясали искры веселья.

Я же пыталась дотянуться до заветного пластмассового прямоугольника в его руках. Я хотела выключить хотя бы звук, так как Лиантер надрывно кричал, ругаясь грязными словами, проклиная ту, что издевалась над ним.

- Галиад, прошу, - взмолилась, когда поняла, что не могу поймать его руку. Но стоило мне вздрогнуть от очередного крика боли, как любимый сжалился надо мной и выключил телевизор.

Я с облегчением выдохнула, глядя на Галиада сверху, как он практически лежит на подушке в одних домашних брюках, с растрёпанными от нашей борьбы волосами. Обнажённые плечи, красивые линии ключиц, розовые соски.

Рука Галиада на моей талии напряглась, а вторая пробралась под шёлк короткой чёрной сорочки. Я закусила губу, когда он сжал мои ягодицы, ухмыляясь.

- Наверное, мне надо тебя наказать, - рассуждая вслух, произнёс любимый.

Я перекинула одну ногу, садясь сверху на его бёдра, а руками оперлась о плечи, ласково гладя.

- Не поможет, - возразила ему. – Ты сам сказал, что меня не исправить.

- Да ладно! - усмехнулся он в ответ.

Его руки гладили мои бёдра, то сжимали ягодицы, то скользили по ткани трусиков. Я задержала дыхание, когда длинные пальцы проникли в горячее лоно.

- Ты же хочешь меня, Силия? Хочешь трахнуть меня?

Я кивнула, смело опустила одну руку на его пах и погладила набравшую силу плоть, спрятанную под слоем ткани.

- Как та мадам? – он кивнул на экран, а я в страхе замотала головой. – Просто сверху?

Я кивнула, лукаво улыбаясь, приподнялась, позволяя его пальцам проникнуть ещё глубже в меня. Я же стянула вниз резинку его домашних брюк. Головка мужской плоти призывно поднялась, стоило ей почувствовать свободу. Я тут же обхватила её рукой, лаская, скользила по ней вверх и вниз, стонала от того, как глубоко проникали в меня пальцы любимого. Меня возбуждало то, как напрягаются его руки, как вздуваются вены на них. Галиад приподнялся, от чего кубики пресса стали словно каменные. Зрачки расширились, топя в себе вишнёвую радужку. Дыхание сипло вырывалось через приоткрытые губы.

Я сильнее сжала пальцы вокруг твёрдой горячей плоти Галиада, он застонал от резкого движения моей ладони. Кто-то у нас обожает пожёстче, и я готова была удовлетворить его желание.

- Силия, - выдохнул любимый, - нежнее.

- О? - удивилась я его просьбе, и резкие движения сменились неспешными.

Тадар прикрыл глаза, откинулся на подушки.

- Языком было бы лучше, - пробормотал он, затем убрал от меня руки. Он взялся за пульт, который лежал возле него, и убрал на тумбочку.

Затем сел, раздевая меня. Сорочка упала на кровать к ногам Галиада. Он зарылся руками в мои волосы, укладывая их по плечам. Его руки погладили холмики грудей, взвесили их в ладонях.

- Ночью не мог уснуть, представлял, как другой ласкает твоё тело. Злился на тебя за это, пытался дозвониться. Хотел найти тебя и отодрать. И вот ты в моих руках.

Он замолчал, а я замерла, понимая, что он может это с лёгкостью сделать! Улыбка его была страшной, я даже постаралась отползти от него подальше.

- Я вчера ночевала у подруги. Я тебе не изменяла, - стала оправдываться, а улыбка на губах Тадара становилась всё более пугающей.

- Мне от этого должно стать легче?

Я кивнула. Галиад встал на колени и стал снимать брюки, чтобы кинуть их к моей сорочке. Потом он демонстративно лёг, закинув руки за голову. Его мужская плоть уже сочилась, потемнела от возбуждения.