Ворона для Царя (СИ) - Попова Елена. Страница 42

На подоконнике стояла открытая банка с солеными огурцами. Ну как я могла не угоститься на ночь бабулиными огурчиками, которые я обожала с детства.

Я съела, наверное, полбанки вприкуску с черным хлебом. Прихватив с собой стакан с водой, пошла в комнату.

- Они оба хороши, Жень. Моя тоже огрызается теперь, слово ей не скажи, может и ударить. А сегодня взяла и испортила дорогие таблетки! - послышалось из маминой комнаты.

- Я со своим поговорил, - вздохнул Жора. – Макс обещал, что больше ее не тронет.

- А он вообще как объяснил такую неприязнь к ней?

- Да тут не Людка твоя виновата. В общем… она просто очень похожа на Лизу, младшую сестру Макса.

У меня чуть не выпал из рук стакан. Они говорят про девочку, которую я видела на фото?..

- У тебя есть еще один ребенок? Ты мне не рассказывал…

- Нет, это ребенок моей бывшей мегеры.

- От второго брака? – спросила мама.

- От первого. Мы же с ней не были расписаны. Полгода пожили вместе, она забеременела, я сделал ей предложение, но она отказалась выходить за меня. А когда Макс родился, дала ему свою фамилию. Наплела мне, что как матери одиночке ей будут выплачивать какие-то пособия. А потом призналась, что от меня ей изначально нужен был только ребенок. Мы разошлись, когда Максу не было и года, но я навещал его каждую неделю, приносил игрушки, которые от него в итоге прятали. Ему не разрешалось играть в игры. У Макса даже погремушек не было. Он был роботом, послушно выполняющим команды матери.

- В смысле? Каким роботом? – послышался удивленный голос мамы.

- Ударение не так поставил – получай по губам, принес четверку – получай ремня, проспал на минуту – наказан на всю неделю. Она была дьяволом воплоти. И я не лучше… Потому что оставил сына с этим дьяволом… Когда Максу было два года, он знал все цвета, включая золотистый и серебристый, умел считать до десяти и обратно, и безошибочно рассказывал весь алфавит. В его комнате были только книги, учебники, прописи, доска с мелками, предназначенная только для обучения. Он занимался по пять часов в день. Бывшая была помешана на образовании. У нее два высших, и куча каких-то законченных курсов. К тому моменту, когда Макс пошел в первый класс, мегера вышла замуж за начальника департамента образования и родила дочку. Она работала директором в школе, где учился Макс и следила за каждой его оценкой. Запрещала ему общаться с одноклассниками и заводить друзей. Боялась, что его испортят, будут мешать учиться. Помню, я как-то приехал навестить его в выходной день, а у него все пальцы в синяках. Оказалось, что Макс занял второе место в городской олимпиаде… Он ходил в школу с температурой, с кашлем, с отравлением. После уроков с ним сидели репетиторы. А к Лизке относились иначе: игрушки, карусели, мультфильмы. У нее было все. И два любящих родителя в придачу.

- Почему так? – спросила мама.

- Да потому что изначально, когда мы познакомились, она не любила меня, от меня, как я уже сказал, нужен был человек, которого она будет учить, с фанатизмом передавать ему все свои знания. Не знаю, может, она хотела вырастить будущего президента. А потом вышла замуж по любви, и в этой любви родилась дочка, в которой она души не чаяла, как и в своем муженьке.

- Вот сейчас ты рассказываешь, а у меня волосы дыбом встают. Разве можно представить, что Макс когда-то был домашним мальчиком. По нему совсем не скажешь…

- Когда он закончил восьмой класс, его мать ушла с должности директора в департамент образования на место начальника, а ее муженек подался в политику. Вот тогда Макс резко изменился. Я перестал узнавать сына. Первым делом он захотел перейти в другую школу и переехать жить ко мне. Здесь он почти сразу обзавелся друзьями, стал ходить в какой-то спортивный зал, сменил прическу, одежду, у него изменился голос, смех, взгляд. Как будто я знал двух разных людей. И честно сказать, я считал и до сих пор считаю, что пусть он будет таким, как сейчас, чем тем безжизненным существом, который не умел улыбаться.

Я вздрогнула от телефонного звонка и из стакана расплескалась вода.

Послышались шаги к двери, я побежала в свою комнату, и быстренько нырнула под одеяло.

- Черт! Я во что-то сырое вляпался! - выругался Жорик.

- Жаль, что не упал, - проворчала я.

Вставила в уши наушники, включила плеер, лежала и очень много думала обо всем, что только что услышала про Царя. А жизнь у него была не сахар, оказывается. И то, что про него говорили, что раньше он был паинькой и заучкой, тоже чистая правда. Теперь мне стало понятно, почему он переехал жить к отцу, почему его до сих пор не выгнали из школы, почему после того, как Царь запер физрука в тренерской влетело, кажется, физруку, а не Царю. Ну еще бы, если мать начальник департамента образования…

Я вспомнила, как она поправляла ударения в его словах, а он нарочно произносил их неправильно.

 «Я буду продолжать лОжить трубку, когда ты звОнишь мама!» - прокричал он ей тогда в школьном коридоер.

Кое-что прояснилось о Царе, по крайней мере, я получила ответы на некоторые вопросы, но один теперь так и вертелся в голове огромным вопросительным знаком: Царь ненавидит меня за то, что я похожа на его сестру? Пф… Чушь несусветная. Ведь я не виновата в том, что Максим был нелюбимым ребенком, в отличие от нее. И тут я поймала себя на мысли, что за все время знакомства с Царем, я назвала его по имени.

Какая-то ма-а-аленькая мысль, что мы с ним чем-то похожи, царапала сердце. Какое-то новое чувство коснулось души. Пока я не понимала что это, жалость, сострадание, или попытка найти оправдание его поведению. Но даже если он обозлился на весь мир, он не имел права так поступать со мной, и с теми, кого вытравил из школы до меня.

Из божьего одуванчика он резко превратился в монстра, которому нравится причинять боль. Возможно, кому-то это покажется удивительным, но не мне. Стоит только вспомнить, как я безжалостно била маму ремнем. А ведь я и правда не чувствовала ни капли сострадания в тот момент. Я не управляла ни телом, ни разумом.

Выпила всю воду из стакана, и подумала, что стоило бы принести в комнату графин, иначе после соленых огурцов я буду всю ночь бегать на кухню за водой.

Нажала на паузу на плеере, вышла из комнаты в одних трусах и футболке, заметила, что в маминой комнате уже погас свет, прошла на цыпочках на кухню, поставила чашку в раковину, взяла графин, повернулась и… выронила его из рук, увидев в дверях кухни фигуру. Тут же зажегся свет, я, щурясь, испуганно смотрела на не менее испуганного Царя. Под моими ногами была вода и полно осколков. Страшно было сделать шаг, чтобы не пораниться. Царь подхватил меня на руки и переставил на сухой пол. Я от неожиданности, что он прикоснулся к моему телу, залепила ему пощечину и бросилась в свою комнату.

Глава 30. Нападение

Я проспала до обеда. Или потому что мои веки из-за вчерашних слез весили по целой тонне, или же, потому что забыла открыть шторы, и в комнате царил сумрак.

В квартире стояла подозрительная тишина. Мама сегодня работает в день, надеюсь, и Царь с отцом тоже куда-нибудь ушли. Не было слышно ни их голосов, ни телика, ни передвижений по квартире.

Настроение сразу взлетело до небес. Неужели я снова осталась одна дома? С того дня, как в нашей квартире появились нежеланные гости, кажется, прошла целая вечность. И мне дико не хватало уединения.

Раскинула шторы, заправила кровать, надела халат, потягиваясь вышла из комнаты и тут же опустила руки и скривило лицо: в прихожей висели куртки Царя и Жоры. Значит, они никуда не ушли… Дверь в коморку была приоткрыта и оттуда слышались тихие голоса. Я подкралась на цыпочках к двери.

- Завтра тебе нужно съездить к врачу. Возьмешь новый рецепт на таблетки. Заодно узнаешь точную дату операции.

- На следующей неделе будут готовы анализы. Врач сказал, что как только получит результаты, можно оперировать.