Операция «Возвращение». Том 2 (СИ) - Коган Мстислав Константинович. Страница 37

— Ага, — кивнул Рован, легонько пиная лежавший на полу череп, — А мы вот сейчас разве не тем же самым занимаемся? Собираемся вывести людей на планету, где творится такая вот херобора?

— А какой у нас выбор то? — осадил его Лен, — Ты предпочел бы воевать с Директоратом за его планеты? Или может, попробовал бы отбить у Хеймдрама жизненное пространство? Ты сам прекрасно знаешь, чем это закончится. Поражением.

— Почему сразу поражением? — удивился Рован, приклеивая серую полосу взрывчатки к одной из уцелевших колонн, — Если…

— Если предположить, что нам каким-то чудом удастся миновать космического сражения, — устало выдохнул Лен, — Если предположить, что каким-то неведомым образом мы преодолеем систему планетарной обороны, если предположить что мы не только сможем подавить сопротивление местного гарнизона, но и взять под контроль целую планету теми силами, что у нас есть сейчас, то что дальше?

— Да то же самое что и тут… — неуверенно протянул Рован.

— А дальше друг мой, на орбите этой планеты появится флот. Флот, который сбросит на поверхность не десять тысяч человек. А сто. Или миллион. В зависимости от того, насколько сильно мы разозлим ту сторону, на которую напали. Только предварительно, они превратят в груду обломков наш называемый «флот». Грузовые фрахтовики обвешанные несколькими оборонительными турелями, против боевых крейсеров и авианосцев. Каково, а? — Лен попытался щелкнуть пальцами перчатки, но получился лишь слабый скрежет металла о металл, — Дальше будет орбитальная бомбардировка. Директорату плевать на своё население, ты и сам видел. Особенно, когда речь идет о деньгах. А планеты зеленой зоны — это деньги. Очень большие деньги. В отличие, от слабозаселенных, а местами и вовсе — дотационных внешних колоний.

— Что верно, то верно, — угрюмо кивнул Рован, — На людей им плевать. На деньги — нет.

— После бомбардировки на планету будет спущен десант, который проведет местные зачистки, — не обращая внимания на комментарии приятеля продолжил Лен, — А затем по всем информационным каналам Директората будет запущена информация, что весь причиненный ущерб лежит на совести террористов, решивших устроить государственный переворот. Что они или отступая, или отчаявшись, решили подорвать все, до чего могли добраться. Вместе с собой, разумеется.

— Что мешает им проделать то же самое с этой планетой? — Рован нахмурился и подошел ко мне, — Как, по-вашему, товарищ главнокомандующий.

— Они не воспринимают нас всерьёз, — немного помедлив, ответил я, оторвавшись от дыры. В самый последний момент мне показалось, что что-то там пошевелилось на границе зрения, но датчики костюма не засекли никакого движения. Похоже, банальная игра воображения. Настолько банальная, что он неё по коже пробежала волна неприятного, пробирающего до костей холода, — Для них мы — не более чем шайка пиратов, шастающих где-то в окраинном космосе, — продолжил я, пытаясь успокоить внезапно расшалившееся нервы. Похоже, крыша все-таки потихоньку начинает ехать, и пора к мозгоправу. Или эта планета так на меня влияет? — Мелочь, которую можно при желании раздавить одним пальцем, но на которую так неохота тратить время.

— И которая, к тому же, не дает другим пиратским шайкам совсем уж выйти из берегов, — лицо Лена заметно посерело, а слова давались ему с явным трудом. Он нервно огляделся и вытащил из-за спины винтовку, и крепко стиснул её, борясь с внезапно нахлынувшим страхом. Его тревога передалась и Ровану. Тот замотал головой и тоже потянулся к оружию, бормоча себе под нос что-то нечленораздельное.

Я окинул взглядом платформу. Все бойцы оторвались от своих задач и нервно озирались по сторонам в поисках противника. Противника, которого не было. Нет, это не могло быть простым совпадением. Кто-то или что-то явно вступило с нами в «контакт». Коснулось и без того напряженных нервов своими холодными пальцами. Надо выяснить. Узнать, что это.

Я закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Ничего. Меня окружала стена плотной, клубящейся тьмы. Не было видно даже соратников. Людей, стоявших рядом. Будто бы их и вовсе не существовало. Оставалась лишь тьма. Тьма, которая медленно и неотвратимо надвигалась со всех сторон. Надвигалась и шипела множеством голосов. Едва слышно. Без слов. Но каким-то образом я понимал смысл «сказанного». И от этого становилось ещё больше не по себе. Это была одна фраза. Одна мысль. «Смерть идет».

На грудь навалилась тяжесть. Такая, что стало трудно дышать. Вязкий, липкий воздух застрял в глотке и начал просачиваться сквозь кожу, стекая по спине и лбу холодными каплями. В висках гулко стучала кровь. Тело замерло. Оцепенело, скованное тяжелым, обессиливающим страхом. Это длилось всего лишь мгновение. Затем в ушах раздался голос Лена, вырвавший меня из странного оцепенения.

— Что-то мне тут совсем не по себе, — тихо пробормотал боец — Давайте пошевеливаться.

— Естественно не по себе, — буркнул Рован, — Ты торчишь под землей, в братской могиле, по колено в трупах. Тут, блять, любому не по себе станет.

— Я не об этом, — задумчиво протянул его напарник, осторожно приближаясь к краю дыры. Палец на спусковом крючке у него нервно подрагивал, — Тут что-то иное. Не могу сказать что. Но чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше.

Спорить с этим было трудно. Вернее сказать — невозможно. Все ощущали на себе это давление. Этот неприятный взгляд которым нас сверлили нависавшие со всех сторон бетонные стены. Эти странные слова. Даже не слова, а мысль. «Смерть идет». Мысль, наполняющую обессиливающим ужасом. Вот только нас она скорее подстегнула. Работа пошла быстрее.

— Мы готовы, — отрапортовал Лен спустя несколько невыносимо долгих минут.

— Хорошо, — кивнул я, — Выдвигаемся в тоннель. Плазмометчики — в авангард. Остальные держатся за ними и по мере продвижения закладывают заряды.

Вперед выдвинулись четыре мрачные фигуры. На спинах их костюмов были закреплены массивные ранцы. В руках чуть заметно подрагивали черные раструбы плазмометов. Под широкими полями бронированных касок, прикрывавших дополнительной броней верхнюю часть шлема, слабо поблескивали узкие полоски красных визоров. Хеймдрамцы.

Странно. Обычно эти парни старались держаться особняком и не шибко жаловали «смешанные» отряды, предпочитая воевать бок о бок с людьми… Своей расы. Да и бывшие бойцы Директората не были в восторге от того, что с ними в одной команде будет работать беломордый. Все-таки раздор, вдалбливавшийся людям в мозги, на протяжении нескольких сотен лет давал о себе знать. Да и языковой барьер — тоже. Но, по всей видимости, в любом правиле рано или поздно появляются такие вот исключения. Исключения, дающие надежду на то, со временем нам все-таки удастся стереть навязанную нам границу.

— Der hal, meine comanderen, — рявкнул командир взвода, грохнув кулаком себя по груди, затем неторопливо подошел к потрескавшемуся куску трубы и одним мощным пинком высадил оставшееся в секции стекло. Глаза резануло голубовато-фиолетовое свечение на несколько мгновений заполнившее тоннель. От его потолка что-то оторвалось и с мерзким чавкающим звуком шлепнулось на пол. Боец немного помедлил, рассматривая небольшую, обугленную тушку странного существа, а затем спрыгнул в тоннель и махнул нам рукой. Мол, тут чисто, давайте, не отставайте. Язык на котором общались жители Директората он, похоже, ещё не освоил.

Вслед за ним попрыгали ещё три бойца из его «ликвидационной» команды. А затем настала уже наша очередь. Стенки тоннеля были гладкими и скользкими. Еслиб не умная система удержания равновесия, встроенная в программную прошивку костюма, то до середины тоннеля пришлось бы нам съезжать сидя на задницах.

Двигались быстро. Но то и дело останавливались, когда искусственный интеллект определял очередную местную мерзость, приклеившуюся к тому, что осталось от вакуумной трубы. Тогда, на несколько мгновений тоннель впереди заполнялся ревущим пламенем, после чего от его стен или потолка с противным, чавкающим звуком отваливались бесформенные куски обгорелого мяса. Иногда останавливались и без предупреждений системы распознавания противников. Все-таки искусственный интеллект не всегда срабатывал, как надо.