Человек из Преисподней: Часть 1. Дом (СИ) - Шабалов Денис. Страница 19

– Вот это я понимаю, Карбофос… – хватал он отдельные реплики из толпы.

– Третья обойма молодцы, что тут говорить…

– Слава богу… После прорыва – но все тут…

– Ну, за вчера-сегодня улов у каждой обоймы богатый. Даже удивительно…

– Опять на Доске будут висеть…

Сотников, пожав с полсотни рук и выдержав раз в пять больше хлопков по бронированному загривку, улыбаясь, крутил головой во все стороны – и вдруг углядел среди радостных физиономий Плотникова, одного из старейших работников Мастерских.

– Егорыч! Егорыч! Егорыча пропустите! Алексей Егорыч, сюда давай! – перекрывая гомон толпы, закричал он.

Старика тут же услужливо подпихнули и, приноравливаясь к скорости обоймы, он затрусил рядом.

– Здорово, Алексей Егорыч. Как здоровье твое драгоценное?

– Да как… Скрыпим, но едем, Серёга, будто сам не знаешь, – ответил дед. Был он росточку небольшого, но весь такой крепенький, жилистый, и движения совсем еще не стариковские. – Этого куда? Сразу в приемку?

– А что тянуть-то. Там кто сегодня?

– Да малой дежурит. Я сутки отпахал без продыху, решил вот проветриться…

Серёга поморщился. Малой – недавно принятый парнишка-приемщик. Юра, кажется. Опыта маловато, возится долго... А после Джунглей хотелось быстрее в душ. Смыть с тела пот и тонкую пленку налета, осевшего после прорыва, постираться, вычистить оружие и снарягу. И отбиться часов на пятнадцать.

– Слушай, Егорыч… Может, примешь у нас? Малой этот ваш очень уж долго возится, – попросил он старика. – Ты ж профессионал приемного дела, десять минут – и готово. Помоги, а?..

Егорыч ухмыльнулся.

– Ладно, что ж с тобой делать… Пойдем, оформлю вас ускоренным методом.

– Вот спасибо! А за мной не заржавеет, сам знаешь…

– Да ладно, ладно, – улыбнулся дед. – Принесешь, как будет.

Алексей Егорыч коллекционировал пачки из-под сигарет. Такой коллекции, как он – никто в Доме не сумел собрать. Сам не курил – очень уж дорогое удовольствие, дефицитное, да и здоровья не прибавляет – но коллекционером был страстным. Одна из стен в его небольшой комнатке была сплошь уставлена пачками, одна к одной. И на русском языке, и на английском, и на не поймешь каких еще. Была даже отдельная колонка пачек со странной вязью букв-загогулин – Илья авторитетно заявлял, что это арабские. Знайка на то и Знайка, чтоб знать. Порой скажет такое, что и в памяти-то людской уже не сохранилось… С самого первого выхода Сотников носил Егорычу все, что находил в Джунглях – и старик, прочно имея его в поставщиках, тоже нередко помогал по своему профилю.

– Новости-то есть?

– Новости-то? – ухмыльнулся Егорыч так, что Сереге сразу стало ясно: новости действительно есть. Отсутствовали они почти неделю, шесть полных дней. Если б не прорыв – быстрее обернулись, но тут уж не угадаешь. И за это время что-то да произойдет. – Тебе в каком порядке? Чтоб сразу крышу сорвало или опосля?

– Давай по нарастающей, – усмехнулся Сотников.

– У Макеевых пацан родился, в Госпитале говорят – вполне здоровый, – начал загибать пальцы Алексей Егорыч. – На Внешнем Периметре в южном УРе [46] с первым ДОТом [47] закончили, ввели в работу. Троих в Отработку отнесли – двое из Госпиталя, бойцы с западной стены, так и не оправились после ранения, третий – Иванцов Сергей Петрович, преклонных годов старикан, шестьдесят пять месяц назад исполнилось. Дед Никита снова слег, сегодня утром под капельницу уложили. Древний уже… Даже и не знаю, встанет ли в этот раз. И Яшка Кондратьев достукался, выгнали к чертовой матери. Отверженный теперь.

– Это и все? – удивился Серёга. – А говорил – крышу сорвет… С Кондратьевым давно к тому шло. Вслед за папаней… Деда Никиту вот жалко.

– Это только из рядовых, – покачал головой Плотников. – Из остального… – он вздохнул. – Сначала плохое. Светка Ильина с сыном потерялись. Два дня назад. Поехали на Плантации и от мотовоза на стоянке отстали.

– Искали? – спросил Серега. Новость и в самом деле была хуже некуда. Гражданские в паутине долго не живут, тем более – мать с ребенком.

– Искали, конечно… И посейчас поисковая группа в паутине… Но пока нет результата. Жалко Кирюшку, пацанчик умный, всегда мне нравился…

– Хреново, – покачал головой Наставник. – Тут остается только надеяться, что к аварийной капсуле выйдут, отзвонятся… А из хорошего?

– Вчера одна обойма с выхода вернулась. И сегодня до вас еще две. И все с такой добычей… – не найдя подходящего слова, Егорыч покрутил в воздухе рукой. – Короче, не хуже вашего двухтонника, а то и получше. Того и гляди Доску придется расширять…

– И что принесли? – ревниво вклинился Злодей.

– Бетон пять КШР-400 притащил. Говорит – одного за другим нашлепал. Фугас – вообще на ППК наткнулся. Как начали кадавры его чехвостить – еле ноги унес. Но на отходе зацепил трех пятисотых. И под занавес вам – Гвоздилычи за двое суток на нашем горизонте урожай собрали: три четырехсотки и боевую группу из двух пятисотых и паука. Я почему и говорю – сутки без продыху отпахал. Как началось вчера с обеда – один за другим, один за другим – так до конца смены сегодня и шло.

Сергей глянул на Знайку – Илья хмурился, запустил пятерню в свой ирокез, и вид у него был встревоженный. Да и сам он тоже ощутил нечто подобное. Странно... Неужели снова накат?

– И что же – все целые? – продолжал гнуть свою линию Паша. – Такую ораву собрать – это уже не охота… Это война, самая настоящая.

– Да какой там целые… – отмахнулся Плотников. – Покоцаны, конечно, порядком… На каких и вовсе живого места нет, так, отдельные элементы да шасси… Не церемонились с ними, понятно, садили куда попало. Ну так и драка какая, тут вряд-вряд отбиться…

– Что Совет говорит? – спросил Наставник.

– Совет не собирался пока. Я так понимаю – ждали обоймы. Еще две на выходе, Большой Папа и Сова. Сову-то, кстати, за Светкой и отправили. Ночью должен вернуться.

– Если все планово – Большой Папа тоже ночью придет, – кивнул Петр Иванович. – Я перед выходом в Комендатуре уточнял. Значит, Совет соберется завтра утром, край – к обеду. Ну а нет… тогда уж и не знаю. Отдельно доведут.Потери есть? Наверняка есть, не может быть, чтоб без потерь…

– Есть… – подтвердил Егорыч. – У Бетона двое погибли и у Фугаса двое ранены, один убитым. Но добыча хорошая, причем – разом у всех. В общем – все герои, – подытожил он. – Завтра же опять на Доске будете висеть всей обоймой. И вы, и остальные.

Ребята заухмылялись – приятно, конечно, в передовиках производства числиться. На Доску Почета вешали обычно фотографии тех, кто приносил самую большую пользу. Висело там немало народа изо всех хозяйств Дома – и с Ферм, и с Плантаций, и с коммунальной службы, и с Мастерских, и с армейского состава. Висели нередко и они, третья обойма. Да только как пошла неудачная полоса – сняли их. А теперь-то, конечно, добро пожаловать назад.

Однако Сергей этой радости не разделял. Добыча – добычей, почет – почетом… но размен слишком уж нехорош. Три человека погибли, двое ранены. Такими темпами за месяц от ПСО ничего не останется. Это первое. А второе – чрезвычайно напрягал его наплыв контрóллеров. Неспроста это… Вот и Наставник тоже думает что-то, сморщился, будто горькую таблетку проглотил. Ладно, завтра поглядим. Совет должен обязательно отреагировать – собраться, обсудить. И вероятнее всего расширенным составом. А это значит, что и Наставники, и все командиры обойм тоже. Нужно быть готовым к завтрашнему дню – отмыться, отоспаться, данные по трофеям подбить. Ну да этим Злодей займется, его обязанность.

Пока размышлял – дошли до ворот Внутреннего Периметра, коридора, ведущего сквозь стену внутрь Дома. Поверху, над проемом, под выпирающим надвратным ДОТом второго уровня, на сером бетоне горела гордая ярко-красная надпись, ежегодно подновляемая комендантской службой. Верхняя строка – три огромные буквы: «Д.О.М». Ниже – буквы вполовину меньше: «ВШ/300». И третьей строкой: «Западная галерея». Что означала средняя надпись – не знал никто, подновлялась она по традиции. Ну а «Д.О.М» – понятно что: Дом, родина, самое безопасное место в этой преисподней.