Возвращение в рай - Хенке Ширл. Страница 57

Это были дневники. Страницы пожелтели от времени и покрылись плесенью. На первой стояла дата — 3 августа 1492 года.

— Это личные письма моего отца. Он знает, что вы собираетесь отдать их мне? Магдалена сжала его руку.

— Нет, но я знаю, что вы начнете относиться к нему намного лучше, прочтя их. Все эти годы он писал своему отцу, старшему Бенджамину Торресу.

— Моему деду? Но ведь он умер в 1492 году.

— Для нас он все еще жив, Риго. Когда ты прочтешь это, то все поймешь.

— И стану мудрее? В его усмешке была смесь цинизма и… надежды.

— Да, Риго, я верю, что так будет.

В своей комнате Риго нашел Мириам, одевающуюся с помощью служанки к ужину. Шли уже последние недели беременности, и ее живот стал тяжелым, но все остальное тело оставалось на удивление худым. Несмотря на ее уверения в том, что все хорошо, он беспокоился о ее здоровье. Даже нося ребенка, она оставалась привлекательной для него.

Мириам почувствовала, что ее муж в комнате, не поворачиваясь.

— Аарон сказал мне, что ты ушел с Гуаканагари, — сказала она с ласковой улыбкой. — Я так рада, что ты остался жив!

Он смотрел в ее серые глаза, тревожные и ожидающие объяснений.

— Эта битва на многое открыла мне глаза. Мое презрение к тайно заметно поостыло. Они весьма мужественны, и особенно — мой дядя. Он спас мне жизнь.

— Ты не ранен? — Она принялась рассматривать его, выискивая царапины и порезы.

— Ты ведь расстроишься, если со мной что-нибудь случится, — сказал он. Это не был вопрос, он наконец был уверен, что она не совсем равнодушна к нему.

Мириам напряглась. Одна ее часть рвалась обнять его и выплеснуть всю свою любовь, но другая желала побольнее ударить.

— Ты ведь мой муж, отец моего ребенка. Конечно, это расстроило бы меня.

Он протянул руку и легонько провел пальцами по ее шелковистой щеке, обычную теперь бледность которой оттеняло вечернее солнце.

— Какие сухие слова, леди. Вы всегда выполняете свой долг — как врач или как жена.

— Я только забыла о своем долге перед отцом и Бенджамином.

Он отдернул руку. Подойдя к длинному столу красного дерева и сложив на него дневники Аарона, он сказал:

— До обеда мне не мешало бы смыть с себя дыхание смерти. Если для меня готова вода. — Не дождавшись ответа, он принялся снимать доспехи и одежду.

Мириам вышла из комнаты, чтобы отдать распоряжения о ванной для Риго. «Зачем я снова потревожила призрак Бенджамина? Неужели мы еще недостаточно далеки?» Она дождалась, пока слуги принесли в деревянном ушате воду. Разве не должна жена заботиться о своем муже? Ей хотелось быть хорошей женой не только из чувства долга. Мириам принесла из кабинета аптечку, проверив, достаточно ли у нее бинтов и трав, чтобы перевязать его раны.

Когда она вошла с медицинской сумкой в руках, Риго стоял обнаженным в центре комнаты, вытираясь белоснежном полотенцем.

— Я почти не ранен и не нуждаюсь в лекаре.

— Позволь мне решить самой, — сказала она холодно, старательно отводя глаза от его великолепного тела. Его кожа была бронзовой с ног до головы, такая же, как у всех тайно.

Но черные волосы, покрывавшие грудь, руки и ноги, выдавали испанскую кровь, индейцы не имели волос на теле. Профессионально она принялась изучать мелкие ранки.

Риго стоял спокойно, прикрывшись полотенцем, пока она обрабатывала его раны настоем тысячелистника и мазала мелкие царапины какой-то ужасно пахнущей мазью. Ее волосы были убраны и переплетены шелковой лентой. В свете заходящего солнца они отливали бронзой. Полотенце не скрывало его растущего желания. Он безумно хотел отбросить его, запустить пальцы в ее шелковистые каштановые локоны.

Мириам чувствовала, как он возбужден, что взволновало ее. Даже в своем положении она часто желала его.

Встретив его чувственный взгляд, она расплескала снадобье. Он притянул Мириам к себе, забыв о гордости и осторожности. Его губы потянулись к ее губам, и она ответила на его поцелуй со всей страстью, на которую была способна.

Риго посадил ее на кровать, и она сразу же принялась распутывать шнуровку на платье. Он опустился на колени, стянул с ее ног чулки, потому помог ей снять через голову тяжелое платье. Он ласкал ее грудь через тонкую хлопковую тунику, а она стонала, выгибаясь навстречу.

— Я безумно хочу тебя, но боюсь, — она прервала его поцелуем.

Осторожно положив ее на широкую мягкую постель, Риго с величайшей нежностью гладил ее всю, заставляя ее стонать от желания и удовольствия.

Какая-то неподвластная сознанию часть его желала убедиться в существовании крошечной жизни внутри Мириам. Он прижал ладонь к ее животу, ожидая, когда новая жизнь даст знать о себе. Ребенок пошевелился, и они оба почувствовали это. Мгновенно Риго пришел в себя.

Мириам… Это опасно…

— Нет-нет, — поспешно ответила она, позволяя ему проникнуть меж ее бедер.

Его руки сами искали самое заветное место ее тела. Он развернул ее на спину. Она лежала, нежась в его ласках. Когда он медленно опустился ниже, к каштановым шелковистым завиткам, она изумленно запротестовала.

— Нет, Риго, ты не можешь.

— Я не сделаю тебе больно, но зато удовлетворю тебя, — промурлыкал он, погружаясь в ее розовое лоно.

Волна неописуемого удовольствия окатила ее. Она хотела что-нибудь сказать, заставить его остановиться. Но не сделала этого. Сладостный, бездонный водоворот страсти захватил ее. Она закрыла глаза и подалась навстречу его языку, осторожному и дерзкому.

Мириам думала, что сойдет с ума, когда он начал ласкать ее лоно. Его горячий жадный рот искал самые потаенные места ее тела и терзал до тех пор, пока она не закричала во всесокрушающем, обезоруживающем экстазе.

Он сел, наблюдая, как она приходит в себя. Сейчас она принадлежала только ему. Перед ним была женщина, любящая его. Он заметил в глубине ее серых глаз новое странное выражение.

— Как? Как ты смог сделать это без… Ребяческое удивление в ее голосе тронуло его.

— Есть множество способов любить друг друга, Мириам. Так я ничем не рискую.

Мириам села, снова тревожась о том, как непривлекательна она и как прекрасно его стройное тело. Она перевела взгляд с его гордого лица, на котором ясно читалась удовлетворенность тем, что пережила она, вниз.

— Ты удовлетворил меня, но этот способ заниматься любовью, наверное, не так уж приятен тебе.

Странная медленная улыбка появилась на его лице.

— Нет, это не так.

Подумав о том, что он обратится к какой-нибудь шлюхе или к одной из прекрасных женщин-таино, Мириам протянула руку и дотронулась до его плоти.

— Если ты смог так ласкать меня… может, и я смогу так же удовлетворить тебя?

— Да, это возможно, — ответил он сквозь зубы.

— Пожалуйста, научи меня, — прошептала она, заставляя его лечь на спину, не выпуская из рук его напряженной плоти. Он нагнул ее голову и заставил прикоснуться к нему губами. Потом, поняв, чего он хочет, она взяла его в рот целиком. Он объяснял ей, что делать, пересыпая объяснения божбой, а когда уже не мог говорить, направлял ее действия руками.

Любя его этим новым для нее способом, Мириам чувствовала, как сильно его желание. Она была вознаграждена за все ночи, когда он разжигал ее страсть и доводил до исступления. С самой первой ночи поддалась она его чувственной магии. Но вот он с диким криком приподнялся навстречу ее движениям. Семя его, сладкое и горячее, изливалось в ее рот, и она словно пила саму его плоть. Какую власть в этот миг имеет женщина над мужчиной. Когда на мгновение она приподняла голову, Риго увидел глаза львицы, с триумфом склонившейся над добычей.

Свеча мерцала, и Риго поднес пожелтевшую страницу ближе к огню. После обеда он извинился перед своей многочисленной семьей и уединился в неиспользуемой спальне в дальнем крыле дома. Окна выходили на дорогу, ведущую к высоким горам на востоке. Он читал всю ночь, погрузившись в перипетии жизни Аарона Торреса, трагедия и триумфы, описанные с удивительной честностью. Он чувствовал, что узнал не только, своего отца, Аарона, но и Бенджамина, своего деда, кому были адресованы эти послания. Магдалена Вальдес любила Бенджамина как родного отца, гораздо сильнее, чем коварного Бернардо Вальдеса. Странно, что она, христианка, и он, иудей-перекрещенец, могли так привязаться друг к другу. Но старые страницы свидетельствовали об этом.