Необузданная сторона (ЛП) - Лилли Р. К.. Страница 25

Я был уже наполовину похоронен, когда взглянул ей в лицо. Ее глаза были плотно закрыты, словно в гримасе. Она сильно прикусила губу.

Но это меня не остановило.

Она больше не сжимала мои плечи, вместо этого упираясь локтями в ступеньки, выгнувшись, ее аппетитные обнаженные груди проступали через вырез платья. Ее соски затвердели и дрожали при каждом вдохе.

Мои руки переместились с ее бедер к маленьким пуговицам на платье. Они начинались от ее декольте и заканчивались прямо на талии. Я расстегнул их до самого таза, чуть не разорвав платье.

Я наклонился, изгибая свое тело, чтобы вторгнуться в нее, в то время как засасывал один ноющий кончик в рот, сильно тараня, каждый дюйм меня мучительно медленно проникал в нее, хотя и брал с боем.

Я с рычанием вырвался и яростно вонзился обратно. Потом еще раз. И еще.

С каждым движением становилось все легче и легче проникать. Даже когда я брал жестко, ее тело принимало меня, хотя я не мог сказать, что она чувствовала по этому поводу. Я не мог читать ее с закрытыми глазами, даже если ее тело было широко раскрыто.

В течение долгих минут я трахал ее, прижимая ее к ступеням, издавая громкие животные звуки, рычание и хрюканье, которые были почему-то менее впечатляющими, чем тихие вздохи, которые время от времени вырывались из ее горла.

Оргазм застал меня врасплох. Я не был готов к этому, и я мог сказать, что она даже не была близка к тому, чтобы кончить со мной.

Я прикусил ее сосок, освобождаясь глубоко внутри нее, дергаясь и толкаясь в нее даже после того, как во мне не осталось и капли. Сегодня я был зверем, и все то, что пробудило эту часть меня, было слишком запутанным и многочисленным, чтобы я мог думать об этом сейчас.

Я приблизил свой рот к ее губам, посасывая ее изуродованную губу, чтобы заставить ее углубить поцелуй. Ее губы были мягкими и дрожащими, но в остальном не реагировали.

Я отстранился, надеясь, что она откроет глаза. Но она этого не сделала.

- Обхвати меня ногами за талию и держись за плечи, - приказал я хриплым голосом.

Я не мог выносить такого ее состояния и не мог разорвать нашу связь.

Она повиновалась, ее голова упала на меня, глаза все еще были закрыты.

Я отнес ее к своей кровати, не позволяя ей сдвинуться ни на дюйм, мой член все еще был внутри нее.

Я лежал на ней, мои губы напротив ее уха, прижимаясь к каждой части ее тела, держа свое тело напряженным, удерживая свой собственный вес, все еще умудряясь не раздавить ее.

- Я сделал тебе больно? – Наконец спросил я, вопрос вырвался сам собой, потому что я не хотел ответа.

Ее единственным ответом был громкий, дрожащий вздох.

Я начал прикасаться к ней, и хотя ее тело отзывалось, этого было недостаточно, не то, к чему я привык от нее.

Она была не в себе или не той, которую я знал.

Она отдалилась от меня.

Я вышел, опускаясь вниз по ее телу, решив получить от нее то, что мне было нужно, что не являлось моим собственным удовольствием. Уже нет. Я нуждался в ней.

Я зарылся лицом между ее ног, поглаживая руками ее бедра, широко раздвигая их. Они были скользкими от влаги, ее, моей, и я вздрогнул от удовольствия.

Я приподнял ее бедра, подложив под них подушку. Я поместил каждый ручеек своего семени обратно в ее лоно. Я хотел, чтобы она приняла каждую частицу этого внутри и держала там. Я не позволял себе думать об этом, что это значит, но даже на самом примитивном уровне я видел, что отмечаю ее как свою.

Я наклонился к ее клитору, посасывая его, пока мои занятые пальцы глубоко входили в нее. Я работал над ней, делая все то, что, как я знал, ей нравилось, и хотя Ирис реагировала, я не мог заставить ее отпустить себя.

Отчаявшись и снова напрягшись от своих усилий, я подтащил под нее еще одну подушку, обхватил ее бедра руками и с силой вонзил в нее свой член. Я входил в нее многократно, сильными, размеренными толчками, пока она молча задыхалась, мой палец безжалостно касался ее клитора.

Я надавил на ее бедра, ее спина выгнулась, так чтобы при каждом проникновении тереться о сверх чувствительную часть. Я не остановлюсь, не смогу остановиться, пока не получу от нее то, что мне нужно.

Наконец, к счастью, она кончила, всхлипывая от вынужденного освобождения. Грубо толкнувшись в нее, я опустошил себя глубоко в ее чреве, думая, что после этого ей будет очень больно. Я не был нежным.

Отчаяние и нежность не шли рука об руку.

Я заставил ее поцеловать меня, мягко вторгаясь в ее рот, довольствуясь теперь нежностью, когда я получил хотя бы немного облегчения от нее. Для нее.

Она открылась для меня, каждая ее частичка была доступна для меня. Кроме ее сердца, подумал я. Оно закрылось для меня, если вообще когда-либо было открыто.

В конце концов, я набрался смелости отодвинуться и посмотреть на нее. Она смотрела на меня широко распахнутыми ясными глазами, что было заметным улучшением.

- Ты все еще злишься на меня? – Спросил я ее, мой голос был хриплым и грубым даже для моих собственных ушей.

Она покачала головой и провела языком по верхней губе.

Я зарычал и снова поцеловал ее, втягивая ее язык в свой рот, пока не вырвал из нее упрямый стон.

Я приподнялся, чтобы снова взглянуть ей в лицо. Ее взгляд по-прежнему был открытым и незатуманенным, хотя и таинственным, как всегда.

- Ты прощаешь меня? – Спросил я, гадая, зачем мне все это надо. Я не мог бы сказать, добавились ли к моим прегрешениям те два последних тяжелых раза, когда я взял ее.

- Я прощаю тебя, Дейр, - сказала она торжественно, даже не моргнув.

Я позволил словам омыть меня, потому что мне нужно было услышать это.

Конечно, она была лгуньей, и это была очень маленькая ложь, так что ей, должно быть, нетрудно было меня обмануть.

Я позволил себе заснуть, находясь все еще на ней и в ней, измученный беспокойной ночью и всем, что последовало за ней.

Я не должен был быть так потрясен, проснувшись и обнаружив, что Ирис пропала. Не только она. Все ее следы пребывания. Даже зубной щетки не было.

Я знал, просто сразу понял, что это было больше, чем ее обычное исчезновение. Она не появится снова, как будто ничего не случилось.

Я был настолько уверен в этом, что немедленно отправился в ее убогую квартиру, ища хоть какой-то след, намереваясь заставить ее посмотреть мне в лицо, прежде чем она уйдет из моей жизни.

Я пришел в ужас, обнаружив, что все ее следы исчезли даже из той ужасной комнаты, которую она снимала, что было легко обнаружить, поскольку квартира оказалась незапертой, ключи лежали на кухонном столе, как будто она оставила их там для хозяина жилья, которого я быстро разыскал.

Это был ворчливый белый мужчина лет шестидесяти, без ноги и с плохими манерами. Он был откровенен, но бесполезен, так как все, что он мог сказать мне, это то, что она уехала всего несколько часов назад, без лишнего шума.

Я был в растерянности и плохо справлялся с этим.

Я обнаружил, что стучу по фасаду соседнего дома братства, пока какой-то парень с похмелья не ответил, выйдя без рубашки и выглядя смущенным.

Он бросил на меня короткий взгляд, прежде чем сказать.

– Эй, чувак, мы не хотим ничего покупать. – Он попытался закрыть дверь.

Я сунул ногу внутрь, чтобы остановить его.

– Подожди, - громко сказал я.

Он только приподнял бровь и снова широко распахнул дверь.

– Что случилось?

- Я ищу девушку. Она жила в убогом дуплексе по соседству. Ее звали Ирис.

При этих словах выражение его лица оживилось.

– Эта та великолепная сексуальная блондинка? – Он присвистнул. – Она очень привлекательная, чувак.

Я закрыл глаза и сосчитал до десяти.

– Да, это она. Ты ее видел?

Он пожал плечами.

– Видел, как она вчера возвращалась домой, выглядела ужасно, но слишком торопилась, чтобы пообщаться. Ты бы видел, во что она была одета, брат. Бляяядь.

Я развернулся и ушел, потому что если бы я этого не сделал, то был практически уверен, что сейчас разукрашу какого-нибудь глупого парня из братства.