Медь в драгоценной шкатулке (СИ) - Архангельская Мария Владимировна. Страница 15

— Благодать…

— Ну, что, пойдём обратно? — Тайрен одним глотком допил содержимое своей фляги и наполнил её ещё раз из родника.

— Давайте, ваше высочество, — я оперлась о его руку, и он осторожно свёл меня вниз. — Как тихо… В такие минуты кажется, что в мире больше никого нет.

— Угу. Вот только если мы не вернёмся в ближайшее время, нас хватятся, и мы обнаружим, что мир состоит из полусотни солдат и одного очень сердитого офицера.

— Кажется, офицер Гюэ относится к вашей жизни ответственнее, чем вы сами, ваше высочество, — не удержалась я от маленькой подколки.

— Иногда он похож на старую нянюшку, — доверительно сообщил принц.

— Однако он составлял вам компанию во время ваших тайных прогулок по городу.

— Кому, как не другу детства, это делать?

— И правда.

— А ещё одна моя знакомая тоже любила прогуляться по городу в одиночку…

— Неправда, ваше высочество, в одиночку я гуляла всего один раз и не успела узнать, люблю я это делать, или нет.

— Так значит, я помешал тебе распробовать? — притворно нахмурился Тайрен.

— Ну, ваше высочество взамен подарили мне кое-что более ценное…

— Вот и получается, что мы нашли друг друга. Хотя бы ради этого стоило однажды удрать из дворца. Тебе нравятся эти пионы?

— А это пионы? — я тронула яркий, но небольшой цветок на кусте.

— Да, только дикие. Эх ты, дама, а цветов и трав не знаешь.

— Там, откуда я родом, дикие пионы не растут.

— А что растёт? Хризантемы? Розы? Слива?

— Всё есть, но только садовые. Если вам интересны дикие цветы, то я бы показала вам ромашку, но она здесь не растёт. Во всяком случае, я до сих пор не видела. Она немного похожа на хризантему — желтая серёдка и белые лепестки, как солнышко с лучами.

А что она символизирует? — с интересом спросил Тайрен, обрывая несколько веток с куста пиона.

— Эм… — ну да, мне следовало бы помнить, что здесь куда ни плюнь, попадёшь в символ. — Здоровье и жизненную силу. Потому что растёт везде в любых условиях. Ну и в медицине её постоянно используют, а ещё для гаданий. Это мне? Спасибо, ваше высочество.

— Можно сделать венок, — Тайрен приложил веточку к моим волосам. — Или просто воткнуть, как заколку. Тебе идёт.

А всё же, что ни говори, приятно чувствовать любовь и заботу. Да, порой я уставала от Тайрена, но всё же благодарность, а может и чувство более тёплое, всё сильнее привязывало меня к этому юноше, который, прочем, порой вёл себя как совсем взрослый мужчина. А иногда — как мальчишка. И можно позволить и себе побыть беззаботной девочкой, которую опекают и балуют, и так романтично целуют под цветущим рододендроном…

Но поцелуй внезапно прервался, и Тайрен резко отодвинулся от меня, оглядываясь по сторонам.

— Что? — непонимающе спросила я. Принц не ответил, только медленно развернулся ко мне спиной, встав так, что я оказалась между ним и стволом. Я тоже огляделась и прислушалась, но вокруг было тихо. Тайрен тем временем поднял меч и потянул клинок из ножен. Ну да, он таскал с собой меч, по странному здешнему обыкновению штатских людей не вешая его на пояс, а держа в руках. Я до сих пор думала, что он несёт его, как носят трость — ну, принято у благородных людей таскать с собой оружие…

Что-то тихо, едва уловимо свистнуло, Тайрен резко взмахнул рукой с мечом, перед его лицом блеснула сталь — и я вытаращилась на тонкую и длинную чёрную палочку, что кувырнулась в воздухе и упала к моим ногам. У палочки был острый металлический наконечник и довольно длинное оперение. Ещё свист, мелькание меча в воздухе, казалось бы, беспорядочное, и на землю упали ещё три стрелы. Мама-мамочка, он их действительно отбил!

Отбил. Стрелы в воздухе. Мечом.

Тайрен застыл с выставленным вперёд оружием, напряжённый как струна. Я по-прежнему никого не видела из-за его спины. Свистнула какая-то птица, и я вдруг осознала, что в роще стало действительно тише, большая часть щебета умолкла. Секунды бежали одна за другой, потом справа колыхнулись кусты, и принц резко развернулся туда едва ли не раньше, чем ветки пришли в движение… А потом тишина разбилась топотом копыт, звоном тревожных голосов, и из глубины рощи вылетел конный отряд. И первым во весь опор скакал Гюэ Кей.

— Тайрен! Вы в порядке?!

Кусты замерли, мелькнувшие среди зелени чёрные фигуры исчезли так стремительно и бесшумно, что я даже усомнилась, действительно ли я их видела, или это воображение разыгралось. Кей осадил коня перед Тайреном и соскочил на землю раньше, чем конь остановился. Остальные всадники рассредоточивались вокруг, окружая нас ощетинившимся металлом кольцом. Фыркали и топали кони, звенела сбруя, от тишины не осталось и следа.

— Да, в порядке, — Тайрен опустил меч и вложил его в ножны. Ещё несколько солдат покинули сёдла и встали рядом с нами с оружием наизготовку. Кей опустил голову, поддел носком сапога одну из стрел и выругался. Я не все слова поняла, но контекст и интонации сомнений не оставляли.

— Всё! — категорично сказал он. — Больше никаких прогулок вдвоём! Только по дороге, только с охраной!

Тайрен поморщился, но кивнул.

— Возвращаемся, — добавил его друг. — Вы и вы — осмотрите всё вокруг! Жаль, что у нас маловато людей, чтобы прочесать всю местность. Как только доберёмся до заставы, потребую дополнительную охрану.

— Кому-то очень не хочется, чтобы я доехал до Таюня, — задумчиво проговорил Тайрен и посмотрел на меня. — Как ты?

— Нормально… — выговорила я, продолжала смотреть на него распахнутыми глазами, с восторгом школьницы, чей парень вдруг оказался олимпийским чемпионом. Нет, я читала во всяких там фэнтезийных боевиках об отбитых и пойманных в полёте стрелах, но всегда считала это художественным преувеличением. Хотя Гришин учитель боя на мечах утверждал, что может такое сделать, и Гриша подтверждал, что сам это однажды видел. Но одно дело — когда ты специально готовишься, видишь лучника и можешь уловить момент, а совсем другое — когда стреляют из засады и можно лишь гадать, откуда стрела прилетит.

— Что?..

— Ты их отбил. Прямо в полёте!

— А, ну да, — Тайрен приосанился, это выглядело бы забавно, когда б я только что своими глазами не видела, на что он способен. — Думаю, в этом мои учителя были бы мной довольны.

Я снова посмотрела на валяющиеся на траве чёрные стрелы — и тут меня накрыло осознанием. Тайрен отбивал эти стрелы. Отбивал, потому что они летели прямо в него. Опоздай он на долю секунды, промахнись хоть на миллиметр, и эти стрелы бы в него воткнулись. Он был бы мёртв, и я вместе с ним — зачем щадить свидетеля?