Бессердечное наследство (ЛП) - Линде К. А.. Страница 47

— Мы что, опаздываем? — Спросила я его. Он всю неделю планировал для меня сюрприз, чтобы отвлечь меня от этого беспорядка, и я не хотела испортить ему сюрприз. — У меня есть время переодеться?

— Мы не опаздываем, — сказал он. — Просто надень что-нибудь удобное.

— Ты не захочешь, чтобы я была в чем-нибудь удобном. Ты ведь знаешь, что удобно — это значит слоняться по дому в спортивных штанах, верно?

— Джинсы, — сказал он, следуя за мной в спальню, чтобы посмотреть, как я раздеваюсь.

— Знамо дело. — Я полезла в шкаф и вытащила узкие дизайнерские джинсы и топик от Элизабет Каннингем, который она мне подарила прямо с модели на прошлой неделе, когда я пришла к ней по поводу платья для моего мероприятия.

— Я сказал, удобную одежду, — сказал он со смехом.

— Это удобная, — заверила я его.

— Но не совсем... твоя. — Он заглянул в мой шкаф на полузабытую гору богемной одежды, которую я задвинула в самый задний угол и не дотрагивалась до нее месяцами. — Мы сказали, что наедине будем самими собой.

— Но мы же не будем наедине, — сказала я, натягивая джинсы.

— А если бы были? — задумался он.

Я стянула топик через голову и надела свою богемную рубашку.

— Я что выгляжу плохо?

— Ты отлично выглядишь, — ровным голосом произнес он. — Ты всегда выглядишь отлично. Ты просто очень переживаешь из-за своей вечеринки. Я не хочу, чтобы ты так увлекалась ею, что забросила даже писать и забыла, кто ты.

— О, я люблю тебя, — сказала я, наклоняясь к нему и прижимаясь поцелуем к его губам. Он обнял меня. — Я знаю, кто я. Одежда меня не изменяет.

— Нет, пожалуй, нет. Я знаю, какие выставляются требования для подготовки любой вечеринки. Я не хочу, чтобы ты жила только этим, чтобы скрыть свое разочарование писательством. Романы — вот твоя настоящая страсть, а это просто так отрыжка.

Я взглянула на него.

— Мне пришлось отказаться от контракта с семизначной суммой, чтобы мой бывший парень не смог больше мной манипулировать. Думаю, что я должна еще немного погоревать о своей карьере.

— Не долго, дорогая, — согласился Пенн. — Только до тех пор, пока не пройдет эта чертовая вечеринка. Тогда тебе придется снова сесть на коня.

Я подмигнула ему.

— Ты на что-то намекаешь?

Он прикусил мою нижнюю губу.

— Позже. — Он шлепнул меня по заднице и жестом пригласил двинуться на выход.

Я подпрыгнула от неожиданности, схватила сумочку и вышла. Заперла за нами дверь.

— Кстати, а где Тотл? Я думала, меня он чуть ли не собьет с ног, когда я вернусь домой.

— Роу присматривает за ним.

— Он одержим твоей собакой.

— Так и есть. И Николас его обожает.

— Роу или Тотла? — Дерзко спросила я, когда мы вышли на улицу.

— И того и другого.

Пенн поймал такси, и мы проехали дюжину кварталов на север, прежде чем я узнала кирпичные здания кампуса Колумбийского университета.

— Мы идем к тебе на работу? Хочешь еще один раунд на своем рабочем столе?

Он лениво провел большим пальцем вверх и вниз по моей руке.

— А ты предлагаешь?

— Возможно.

— Приму это во внимание. — Он жестом указал таксисту, где нас высадить. — Хорошо.

Он расплатился и помог мне выйти из машины. Наши пальцы переплелись, когда мы ступили на выложенную плиткой дорожку, ведущую в самое сердце кампуса.

— Сюда.

Мое любопытство было задето, когда я последовала за ним мимо философского факультета. Мы миновали библиотеку, пересекли двор и прошли мимо бизнес-школы. Солнце садилось за горизонт. Старшекурсники спешили мимо нас в библиотеку, чтобы подготовиться к выпускным экзаменам. Групки студентов тестировали друг друга с помощью набора флэш-карточек. Мимо нас прошла пара бегунов из Колумбии в коротких черных шортах, на груди у них блестел пот. Повсюду вокруг нас виднелись признаки завершения семестра и наступления лета. Светлая надежда охватила даже меня. Потому что через несколько недель это означало бы, что Пенн будет в моем полном распоряжении.

Мы остановились перед зданием физики.

— Физика? — Спросила я.

— Да ладно тебе. Я тебе все покажу.

Я скептически посмотрела на него. У меня была степень по английскому языку. В университете я была пловчихой. И никогда не ступала ногой в физический факультет. В основном я жила на факультете изящных искусств и в бассейне.

Увидев мое лицо, он рассмеялся.

— Доверься мне.

Я ужесточила свою хватку на его руке и решила довериться.

Мы поднялись на лифте на верхний этаж, затем еще по одной лестнице поднялись на крышу. Что, черт возьми, находилось на крыше физического факультета?

Потом мы вышли с другой стороны, и я ахнула. В центре купола, как в обсерватории стоял огромный телескоп. Свечи покрывали пол тускло освещенной комнаты, открывая одеяло для пикника и прекрасный вид на миллионы звезд над головой.

Я сморгнула слезы и снова обратила внимание на Пенна.

— Это... так…

Он поднес мою руку к губам и поцеловал.

— Для тебя все что угодно.

— Нам... можно воспользоваться телескопом? Я и представить себе не могла, что тебе разрешат воспользоваться их телескопом, — сказала я, широко раскрыв глаза.

Он толкнул меня локтем.

— Я провел здесь несколько дней со своим другом с астрономического факультета. У меня есть базовые представления об этой машине. Я могу с ним управляться.

Я была почти уверена, что в моих глазах блестели настоящие звезды.

— Это потрясающе.

— О боже, а вот и моя впечатлительная девушка.

Я игриво толкнула его локтем.

— Эй!

— Мне нравится, — сказал он, увлекая меня вглубь комнаты к одеялу на полу. — Как только наступит ночь, мы сможем воспользоваться телескопом, но сейчас думаю, ты умираешь с голоду.

Мой желудок заурчал в ответ.

— Как ты это делаешь?

— Как будто я тебя не знаю.

— Возможно. — Я скрестила ноги и села на клетчатое одеяло. Свет свечей мерцал на резких чертах Пенна, когда он сел рядом со мной. — Пенн.

Он как раз потянулся за корзинкой для пикника, но остановился и вопросительно посмотрел на меня.

— Спасибо, — сказала я. — Спасибо, что подготовил мне такой сюрприз. Это так много значит для меня. Ты так много значишь для меня, — он ухмыльнулся той дерзкой улыбкой, от которой у меня подкашивались ноги, а затем притянул мою голову, дотронувшись своими губами до моих.

— Всегда пожалуйста.

Я хотела броситься на него и сорвать с него одежду за этот жест, но каким-то образом сдержалась, он вернулся к корзине. Достал большой багет, немного винограда, контейнер, полный еще теплого печеного камамбера, мясную тарелку и бутылку французского вина.

Я откинула голову назад и рассмеялась.

— О боже, ты воссоздаешь наше первое свидание?

— А это было свидание? — спросил он.

— Ну, было что-то такое. — Я уставилась на покрывало, на котором он разложил угощения точно такие же, как в ту единственную ночь в Париже.

Он вошел тогда во французский ресторан и вышел с таким же набором для нас. Мы спустились к Сене, сели у воды, с видом на Эйфелеву башню, поесть. Он поцеловал меня, когда башня в темноте стала светиться, и это было волшебно.

— Идеально, — поправила я. — Прекрасно.

Мы принялись за еду. Воспоминания восьмилетней давности нахлынули на нас обоих, тогда мы были моложе и более глупыми. Мы влюбились друг в друга за одну ночь и даже не подозревали, что наша жизнь будет снова и снова сводить и разводить нас вместе, пока мы не окажемся здесь в этот момент.

— Итак, — сказала я, смакуя вкус печеного камамбера на языке, — скажи мне, в чем твой самый глубокий, самый темный секрет?

Он оставил на моих губах один поцелуй.

— Думаю, теперь ты знаешь все мои секреты, любовь моя.

— Ах, так легко, а тогда ты просто хотел убежать от своей жизни. Бедный маленький богатый мальчик, — пошутила я.

— А ты? — Он жестом указал на меня. — Ты наконец-то чувствуешь свою принадлежность к чему-то?