Дракон и сокровище - Хенли Вирджиния. Страница 62

Медленным, плавным движением Элинор опустилась на Симона. К ее немалому изумлению, его член вместился в ее лоно. Тела их слились воедино, и, повинуясь своему вожделению, она стала приподнимать и опускать бедра. Симон ласкал руками ее груди и вторил ее движениям. Возбуждение обоих все нарастало, и вот Элинор изогнула спину, испустив пронзительный крик, исполненный радостного торжества. Не выпуская ее из объятий, Симон зашептал:

— О, Кэти, я никогда еще не ощущал такого огромного прилива счастья! В твоих объятиях я впервые почувствовал себя бессмертным! Боже, я не могу поверить в то, что ты, о ком я столько думал и мечтал, отныне принадлежишь мне! Ты создана для любви, Кэти, ты создана для меня! Я не устану благословлять тот день, когда воспрепятствовал твоему уходу из мира, пострижению в монахини. Ведь я боролся за наше с тобой счастье, и я завоевал его для нас! Только никогда не говори мне, что жалеешь о том, что мы стали любовниками!

— О нет, Сим! Я не пожалею об этом. Мне кажется, что до сих пор я не знала любви и лишь теперь поняла, какое это всепоглощающее, яркое, непреодолимое чувство! То, что я испытала до сих пор, — лишь бледное подобие настоящей любви! И я всегда буду благодарна тебе за то, что ты сумел пробудить эту любовь, эту страсть в моем сердце и в моем теле!

Они еще долго осыпали друг друга ласками, не в силах расстаться, хотя ночную тьму уже начали прорезать первые проблески зари. Лишь когда солнечный луч заглянул в комнату, Элинор приподнялась на локте и, вскрикнув, легонько толкнула Симона в плечо:

— Де Монтфорт! Уходи прочь! Уже утро! Симон вгляделся в ее лицо, в сверкавшие в полутьме синие глаза и потянулся к ее губам, чтобы запечатлеть на них прощальный поцелуй.

— Черт возьми, да поторопись же ты!

— Похоже, моя бесценная Кэти растаяла в ночной мгле и на ее месте оказалась заносчивая принцесса Элинор! — с упреком проговорил он, вставая с постели и подходя к креслу, где грудой лежала его одежда.

Элинор потупилась и пробормотала:

— Прости меня, Симон! Но ведь мы договорились, что ты будешь моим тайным любовником. — Она усмехнулась и добавила: — Как дракон, прилетающий по ночам! Мне не хотелось бы, чтобы кто-либо проник в нашу тайну!

Одевшись, Симон прижался щекой к ее груди и едва слышно произнес:

— Завтра ночью я снова навещу вас, принцесса!

Проходя по коридору, Симон столкнулся с Бетти, которая пытливо заглянула ему в лицо, и погрозил ей пальцем:

— Вы ничего не видели и ничего не знаете!

Женщина кивнула и заспешила по своим делам.

Симон долго стоял в своей комнате у раскрытого окна и вспоминал события минувшей ночи. Ему было мало того, что Элинор стала его тайной возлюбленной. Он хотел взять ее в жены и знал, что рано или поздно добьется этого. Пока же на этом пути им был сделан всего лишь первый шаг.

30

Элинор проспала до полудня и, пожаловавшись Бетти на головную боль, приказала подать обед в свою комнату. Когда через несколько часов она спустилась в холл и не застала там Симона, чело ее омрачилось, а губы капризно надулись. Управляющий сообщил ей, что граф Лестер с несколькими воинами отправился на охоту. Наскучившись ожиданием, Элинор рано поужинала и поднялась к себе. Симон ожидал ее, сидя в кресле у камина.

— Что вы делаете в моей комнате?! Как вы посмели оставить меня одну на целый день?!

— Элинор, никогда не разговаривай со мной таким тоном! — грозно произнес он. — Даже когда мы станем мужем и женой!

— Этому не бывать, де Монтфорт! Мои обеты для меня священны, и расторгнуть их невозможно! Ты знаешь об этом не хуже меня! Я навек останусь графиней Пембрук.

Лицо Симона озарила загадочная полуулыбка, и он потянулся к вороту ее платья:

— Сегодня, когда ты снова будешь принадлежать мне, я хочу быть сверху!

— Сим! — Она обняла его за шею и прижалась к нему всем телом, не в силах более противиться желанию, которое властно заявило о себе, едва лишь он переступил порог комнаты.

Они разжали объятия лишь для того, чтобы сорвать с себя одежды, и тотчас же снова приникли друг к другу. Симон ласкал языком ее отвердевший сосок и поглаживал пальцами самые интимные участки ее тела.

— О, Сим, отнеси меня в кровать…

Он подхватил ее на руки и опустил на кровать. Элинор протянула к нему руки, но он с минуту стоял неподвижно, любуясь ее наготой.

— Сим, пожалуйста, прошу тебя… Симон лег подле нее и положил ее ладонь на свой возбужденный член. Элинор невольно вздрогнула, в который раз поражаясь его величине и твердости. Ей было трудно поверить, что он вмещается в ее теле, движется в нем, доставляя ей такое огромное, ни с чем не сравнимое наслаждение.

— О, Сим, — шептала она. — Я хочу научиться удовлетворять все твои желания. Мне хочется изгладить из твоего сознания память обо всех женщинах, с которыми ты был близок до меня. Научи меня всему, что знаешь сам, всем любовным приемам. Я хочу быть твоей возлюбленной, твоей метрессой, твоей наложницей… «Моей женой!» — пронеслось у него в мыслях. Он покрыл поцелуями все ее тело от шеи до кончиков пальцев и, когда его возбуждение полностью передалось ей, охватил ее ладонями за ягодицы и медленно ввел член в ее лоно.

Элинор погрузилась в пучину страсти, и весь мир перестал для нее существовать. Она чувствовала лишь толчки его члена в своем теле и отвечала на них, приподнимая и опуская бедра. Этот акт любви был для нее подобен шторму, унесшему ее в заоблачные высоты. Она чувствовала, что поднимается выше и выше на волнах страсти, слишком неистовой, чтобы ее могло вместить хрупкое тело графини Пембрук. Она издала хриплый стон, и голова ее бессильно откинулась на подушку. Элинор погрузилась в сладостное забытье.

Когда она очнулась, за окнами занимался рассвет. Симон с нежностью вглядывался в ее осунувшееся лицо с темными кругами под глазами.

— Спи, любовь моя! Я утомил тебя. Тебе надо как следует отдохнуть! — Он поцеловал ее в лоб и, одевшись, тихо выскользнул из спальни.

Днем в Чипстоув неожиданно прибыл Рикард де Бург. Он был рад, что застал там графа Лестера, которому должен был передать послание от своего дяди Губерта. От взора его, однако, не укрылись растерянность и смущение Элинор. Но юноша не успел облечь свои подозрения об их возможной связи в более или менее последовательные мысли: со двора донесся цокот копыт, и управляющий доложил, что в замок прибыл капитан королевской гвардии с полудюжиной воинов.

— Милорд граф, я не ожидал, что застану вас здесь. Рад приветствовать вас, — обратился к Симону молодой капитан, который всего две недели тому назад прилежно изучал воинское искусство под руководством Бога войны.

— Что заставило вас явиться сюда? — хмуро спросил де Монтфорт, чувствуя недоброе.

— Нас послал король. Мы должны подготовить замок к приезду его нового владельца. Король пожаловал его своему брату, Уильяму де Лусиньяну.

— Пройдемте в зал, капитан, и вы повторите принцессе то, что сказали сейчас мне.

Элинор сидела у камина в компании Рикарда де Бурга, его оруженосца и Бетти. Она встала навстречу вошедшим, и капитан, краснея и заикаясь, пролепетал:

— Ваше высочество, его величество король подарил этот замок и прилегающие к нему земли своему брату Уильяму, который на днях вступил в брак с Джоан Маршал. Он передал во владение этой чете также и Пембрук. Простите, что принес вам дурные вести, но я не мог ослушаться приказа короля!

Элинор побледнела и, не произнеся ни слова, швырнула свой кубок с элем в огонь. Поленья затрещали, и пламя вспыхнуло еще ярче. Она окинула всех собравшихся испепеляющим взглядом и выбежала из зала.

Приказав управляющему и Бетти позаботиться об устройстве прибывших в помещении для гарнизона, Симон вопросительно взглянул на Рикарда.

— У меня к вам письмо от моего дяди Губерта. Он просит вас помочь ему вернуть расположение короля. Вы — единственный, кто сможет справиться с такой задачей.

— О, если бы этот недоносок и вправду правил страной! — с гневом воскликнул Симон.